Искушение страстью - Бурден Франсуаза - Страница 32

– Ну почему же, я рад тебя слышать, – сказал Шарль, плечом прижимая трубку к щеке.

Прикурив сигарету, он теребил зажигалку, а Сильви на другом конце провода продолжала:

– Мы приехали сюда на неделю, отдохнуть, сейчас Стюарт опять вернулся в Нью-Йорк. Так что я одна наслаждаюсь бассейном, кухней…

– Тебе грех жаловаться! Осто-де-Боманьер[18] – это рай!

– Адская долина не может быть раем, сам подумай, – шутливо ответила она.

– Так тебе скучно?

– Нет, но если бы ты пообедал или поужинал со мной…

Она замолчала, он не стал нарушать тишину и как-то ей помогать. В раскрытое окно он заметил Алена, тот шел по аллее с маленьким Сирилом на плече.

– Шарль, я буду рада провести с тобой пару часов, – наконец призналась она.

«Ты» получалось у нее само собой, как будто замужество придало молодой женщине больше уверенности.

– Я тоже, – нежно произнес он.

И прикусил губу, удивленный собственной слабостью. Звонок Сильви неожиданно обрадовал его, однако он испытывал чувство вины. За то, что по-прежнему желал ее, что любил ее голос, что не смог отказать в свидании, которое она предложила с деланной непринужденностью. Последний раз, когда он обнимал ее, она еще не была женой Стюарта, а он повел себя, как последний мерзавец. Он думал, что если они перестанут видеться, она разлюбит его, перестанет желать, но не вышло.

– Так когда? Сегодня? Завтра? – нерешительно спросила она.

Сильви волновалась не меньше Шарля, удивилась, что не получила категорического отказа, и при мысли, что снова увидит его, уже сходила с ума.

– Сегодня, – пробормотал он.

Снова повисла тишина. Сделав последнюю затяжку, Шарль аккуратно затушил сигарету. Когда она снова заговорила, ей хватило хладнокровия на почти непринужденный тон.

– Приезжай к вечеру, если хочешь искупаться, это так здорово…

Он назначил свидание на восемнадцать часов и, повесив трубку, затуманенным взглядом долго смотрел на телефон. Плавать, разговаривать, есть вместе с ней – этого ли он хотел? А может быть, ему хотелось превратить ее в неверную жену, чтобы она терзалась еще больше? Ему хватило честности не жениться на ней, почему же теперь он был готов все испортить?

В дверь осторожно постучали, Шарль поднял голову: Винсен вошел или скорее проскользнул внутрь, виновато улыбаясь.

– Я не помешал тебе, папа?

– Нет, совсем не помешал, – Шарль постарался сказать это как можно мягче.

Вчера Даниэль провел больше часа в этой комнате и слушал, как отец рассуждал о его будущем. Винсен под руководством мэтра уже почти закончил учебу и определился: он будет судьей.

– В общем… – начал юноша. – Я… ну, есть кое-что очень близкое моему сердцу, любимое… я хотел бы с тобой обсудить.

Крайне смущенный, он стоял, вцепившись в спинку кресла, отец знаком предложил ему сесть.

– Как тебе известно, папа, я встретил девушку.

– Правда? Хорошо! – подбодрил Шарль. – В твои годы я встречался уже со многими девушками.

Винсен силился улыбнуться, но получилась лишь жалкая гримаса: он мучился и никак не мог сформулировать свое признание.

– Ее зовут Магали, – уточнил он.

– Красивое имя. Она местная?

– Да.

– Я знаком с ее семьей?

– Нет… то есть да. Дай я сначала объясню.

Серые глаза сына в безысходной тоске неотрывно смотрели на Шарля, и он нахмурился, предчувствуя новые неприятности.

– Я очень… очень привязан к ней. Я влюблен.

– Давно?

– Уже почти два года. Заинтригованный Шарль посмотрел на сына.

– Даже так? Ну, что тебе сказать… У тебя были девушки до нее?

– Ничего стоящего.

– Понятно. Продолжай.

Опустив голову, Винсен глубоко вздохнул и одним духом выпалил:

– Я хочу просить ее руки.

– Ты, что, шутишь?

Ответ прозвучал слишком быстро и был слишком резок; Шарль тут же поправился:

– Ты еще очень молод, Винсен.

– Нет, папа… я уверен в себе… я…

– Об этом не может быть и речи!

Шарль поднялся, закрыл окно и остановился перед креслом сына.

– Посмотри на меня, пожалуйста. Вчера я объяснял кое-что твоему брату, вижу, тебе тоже нужен урок. Не стоит повторять ошибки ваших кузенов во главе с Аленом! Даже Мари, и та уничтожила свои шансы на счастье во имя какой-то независимости. А независимость связывает куда сильнее, чем условности. Тебе надо закончить учебу, заняться карьерой, ты…

– Сколько тебе было, когда ты женился на маме? В замешательстве Шарль замолчал и отвернулся.

Никогда сыновья не говорили с ним о Юдифи. Может, из уважения к его горю, может, потому, что воспоминание о матери было и для них болезненным. Для Шарля было мучительно услышать слово «мама» из уст Винсена.

– Двадцать два года, – вполголоса ответил он.

Как объяснить старшему сыну, что те его чувства ни с чем нельзя сравнивать? Что та любовь, которую он испытывал к Юдифи, – это редкая, исключительная Божья милость?

– Расскажи мне, кто такая Магали, – снова начал он. – Ты с ней часто видишься?

– Каждый день.

– И сказал об этом только сегодня?

– Я не решался.

– Почему? Разве ты меня боишься?

Вопрос был таким неожиданным, что Винсен чуть не засмеялся.

– Конечно, папа.

Шарль был потрясен ответом сына. Сыновья боялись его? Его?

– Но ведь вас никогда… ни тебя, ни твоего брата…

– Я боюсь твоего мнения, папа.

Озадаченно вздохнув, Шарль сел. Положив сцепленные руки на стол, он ждал продолжения.

– Магали – замечательная девушка, но она не из… не из нашего круга. Она из очень скромной семьи.

– Честно говоря, начало плохое, – усмехнулся отец.

– Почему? Папа, ты тоже…

– Не надо больше сравнений! Социальные различия трудно сгладить в повседневной жизни. Образование значит очень много. Куда больше, чем, ты думаешь. И хватит ходить вокруг да около. Что делают ее родители?

– Она сирота.

– Мои соболезнования. Но семья-то у нее есть?

– Она приходится племянницей и крестницей… Одетте.

Винсен собрал все мужество и посмотрел на отца: лицо Шарля стало непроницаемым.

– Это шутка?

– Нет.

– Сколько ей лет?

– Двадцать.

– Чем она зарабатывает?

Наступил самый неприятный момент, но Винсен ответил без малейшего колебания:

– Она убирает в домах.

Шарль резко встал, кресло с треском опрокинулось на пол.

– Ты бредишь! Боже, ты еще хуже кузенов! Так вот что ты придумал? Хочешь жениться на служанке?

– Она не служанка, ей надо на что-то жить! Винсен повысил голос на отца, но тут же извинился. Шарль смерил сына ледяным взглядом.

– Ты меня разочаровал. Я не ожидал, что ты так неразумен и дурно воспитан.

Шарль потянулся к пачке сигарет и заметил, как сын инстинктивно дернулся.

– Не бойся, – язвительно сказал он, – драться не будем. Кроме того, твоя история мне неинтересна, слышать о ней больше не хочу.

Подойдя к окну, он резко открыл его, демонстрируя, что разговор окончен. Он услышал, что Винсен поднялся, но, вопреки его ожиданиям, не ушел, а приблизился к нему.

– Прошу тебя, папа… хотя бы познакомься с ней…

Все было куда серьезней, чем он думал. Шарль повернулся и посмотрел сыну в глаза.

– Винсен, это даже неприлично.

– Пожалуйста, я не могу иначе.

– Почему? Она, что, ждет ребенка? И ты, наивный, думаешь, что он твой?

Отступив, Винсен покачал головой. На такой циничный удар отца он был не способен что-либо ответить.

– Это неправда, – пробормотал он.

Винсен хотел было объяснить, что он у Магали первый, что влюблен в нее до безумия и полностью доверяет ей, что она чудесная девушка и что только она нужна ему. Но зачем? Шарль иногда бывал таким жестоким, что никакие слова на него не действовали.

Юдифь берет Винсена на руки, поднимает и целует в щеку с такой нежностью, что Шарль тает от счастья.

– Это неправда, – шепчет она на ухо своему маленькому сыну.