Стражники Иерусалима - Вульф Франциска - Страница 9

Найти E-mail Анны Нимайер не составило особого труда. Ансельмо понадобилось не более получаса, чтобы его раскопать. Теперь Анна непременно обнаружит его послание, которое не сотрется до тех пор, пока с ее телефона не будет набран номер Козимо. Ансельмо потянулся от усталости и выключил компьютер. Он был доволен своей работой. Потом встал и подошел к стоявшему в углу его комнаты сундуку. Сундук был не слишком большим, но очень старым.

«Такой же старый, как я, – пронеслось в голове у Ансельмо. – Впрочем, я сохранился значительно лучше».

Изъеденная древоточцами древесина почти почернела за эти века, а тяжелые железные накладки стали шершавыми и проржавели. Он опустился перед сундуком на колени, вставил большой и, по современным меркам, довольно неуклюжий ключ в замысловатый замок и откинул крышку. Перед ним лежал костюм Арлекина. Его собственный костюм.

Пальцы Ансельмо чуть дрожали, когда он провел ими по грубой материи. Как он любил этот костюм! Несмотря на несколько заплаток на локтях и коленях и недостающие бубенчики на обшлагах. Он всегда собственноручно чинил костюм и регулярно его подкрашивал. Иногда даже индиго или пурпуром, если у него как раз случались деньги или ему удавалось где-нибудь украсть немного драгоценного красящего порошка. С тех пор краски, конечно, сильно поблекли. Желтые, зеленые и красные ромбы лишь только угадывались. Однако стоило ему зарыться лицом в ткань и глубоко вдохнуть, как он все еще мог ощутить эти запахи базара, ароматы колбас, хлеба и пряностей. Ансельмо отложил в сторону костюм и стал извлекать из сундука другие предметы. Вот узкая полоска из гладкой черной кожи. Он сам вырезал ножом отверстия для глаз и обшивал их одолженной иголкой. С помощью этой маски он всякий раз, перед тем как позабавиться на базаре, делал свое лицо неузнаваемым. Колпак с более чем двумя дюжинами бубенчиков, издававших тихий звон при каждом его движении. Палка, увитая разноцветными лентами...

Ансельмо резко захлопнул крышку сундука, встал и подошел к окну. Прижался лбом к стеклу. Стекло приятно холодило, хотя снаружи, на плоской крыше, служившей верандой, искрился раскаленный воздух. В первые годы после того, как он выпил таинственный эликсир вечности, не только позволявший совершать путешествия в прошлое, но и продлевавший жизнь, он все это воспринимал как шутку. Идея не умирать, а жить вечно показалась ему заманчивой. До тех пор пока он не познакомился с ее обратной стороной. Впрочем, он всегда пытался извлечь выгоду из ситуации, свыкнуться с переменами в городе, в стране и в мире и все же испытывал легкий шок, если, гуляя по знакомой ему испокон веку флорентийской улице, вдруг оказывался в парке, которого на этом месте сроду не было. Иногда у него складывалось впечатление, что мир вращается вокруг него все быстрее и быстрее. Или дело было просто в том, что сам он менялся довольно незначительно – несмотря на огромное количество лет, прошедших со дня его рождения. Да, он прекрасно понимал Козимо. Иногда и он мечтал о том, чтобы наконец умереть. Как все те люди, которых он любил на протяжении своей жизни. Ансельмо хлопнул ладонью по стеклу.

– Проклятье, это, должно быть, заразная штука! – раздраженно бросил он своему размытому отражению в оконном стекле. – Ты это прекрати! Если уж требуешь от Козимо, чтобы он расстался со своим чайным сервизом, то должен сам показать пример и выбросить на помойку этот шутовской костюм.

Он перевел дух. Да, именно так он и поступит. Выкинет наконец костюм Арлекина. Сожжет, подарит – что угодно. Сейчас, немедленно. Завтра утром...

Анна Нимайер ощущала мерное подрагивание поезда, стук колес по рельсам. С каждой минутой Флоренция оставалась все дальше позади. Флоренция и все, что она там пережила – или, по крайней мере, вообразила, что пережила. Флоренция... Да была ли она там вообще?

Сейчас ей все казалось таким ирреальным: средневековый маскарад, ее встреча с хозяином дома Козимо Медичи, таинственный эликсир вечности, вокруг которого крутились все ее воспоминания. И даже сама поездка во Флоренцию и задание женского журнала, в котором она работала, написать о тамошнем маскараде казались ей эпизодом из какого-то итальянского фильма. Все было призрачно и фантастично.

– Фрау Нимайер! – Голос медсестры неожиданно прервал ход мыслей Анны и снова вернул ее в окружающий мир. Она увидела сизый войлочный коврик под ногами, обтянутые черным дерматином хромовые стулья, низкий столик с кучей журналов и проспектов посреди комнаты, резервуар с водой и вешалку с крючками. Это было уже не купе первого класса в поезде Флоренция – Гамбург, это была приемная ее гинеколога. А движущиеся якобы за окном поезда предметы были вовсе не ландшафтом, а листвой дерева, росшего перед домом, в которой играли ветер и солнце. Она вспомнила, что приехала в клинику сразу после прибытия в Гамбург. Но даже это воспоминание было туманным и расплывчатым, словно это не она села в такси на вокзале и назвала шоферу адрес своего врача.

– Фрау Нимайер, проходите, пожалуйста.

Чувствуя свинцовую тяжесть в ногах, Анна поднялась и пошла за медсестрой по небольшому коридорчику, по обеим сторонам которого находились двери кабинетов. За одной было слышно равномерное жужжание томографа. Другая дверь была приоткрыта, и Анна увидела сидевшую на стуле молодую женщину, у которой как раз брали кровь. Она смеялась какой-то шутке лаборантки и при этом нежно поглаживала свой внушительный живот.

«Все эти женщины беременны, – рассуждала про себя Анна. – Они знают о своем положении. Это видно всем, и они чувствуют это сами. А что со мной?»

Она в отчаянии закусила губу и была рада, когда медсестра закрыла за ней дверь кабинета. По крайней мере, ей не надо было больше ничего слышать и видеть.

Анна медленно опустилась на стул, приставленный к столу врача, и посмотрела в окно. Опущенные жалюзи закрывали вид наружу, однако вместо сада, окружающего гамбургскую виллу в стиле модерн, фантазия нарисовала ей вид из окна флорентийского палаццо. Она увидела улицу, по которой с грохотом проезжали запряженные лошадьми кареты. Анна рассеянно погладила свой живот. Он был плоским как никогда. Разумеется, невозможно забеременеть за один уик-энд и родить здорового ребенка. Она никак не могла вырваться из прошлого, все ее ощущения были на удивление явственными, намного реальнее, чем то, что происходило с нею сейчас. То ли во сне, то ли в дурмане, в который погрузил ее эликсир, она занималась любовью с Джулиано ди Медичи. Она ждала от него ребенка. И этого ребенка у нее похитили. Стоило ей об этом подумать, как сердце начинало бешено стучать. Когда дверь наконец открылась, она испуганно вздрогнула и одновременно почувствовала облегчение. Скоро наступит полная ясность.

– Добрый день, фрау Нимайер, – поздоровалась врач, протянула ей руку и села за стол. – Чем могу вам помочь?

– У меня сильные кровотечения, – сказала Анна.

Врач взглянула на нее. Чисто по-деловому, без всякого любопытства.

– Как давно они у вас?

Анна задумалась. Сегодня был понедельник. Невозможно даже представить, что еще вчера она была во Флоренции. У нее было такое ощущение, что с тех пор прошли годы. А на самом деле не прошло и суток.

– Со вчерашнего дня, – ответила она. – Начались утром, когда я встала. Кроме того, я себя неважно чувствую.

Гинеколог листала медкарту Анны.

– Раньше вы никогда не жаловались на сильные кровотечения. Это у вас впервые?

Анна кивнула. Сжав губы, она с трудом сдерживала слезы, изо всех сил пытавшиеся хлынуть из глаз.

– Температуры, болей, травм не было?

– Нет, – решительно покачала головой Анна. Слово легко слетело с ее губ. На самом деле она ненавидела ложь. Но на этот раз она сама не понимала, что было правдой. Неужели она все это придумала? Неужели ее встречи с Джулиано ди Медичи, с Лоренцо и семейством Пацци были не более чем обрывками фантасмагорического сновидения? Она не знала ответа. – На выходные я ездила во Флоренцию. По работе. Мне нужно было написать статью о костюмированном маскараде.