Остров Демонов - Боуман Джон - Страница 21

— Эй!

Он проснулся.

— Брат Жан!

Монах наугад взмахнул рукой, но его кулак был перехвачен двумя сильными руками.

— Ты что, не узнаешь меня, брат Жан?

Он повернулся, но было так сумрачно, что ему пришлось податься вперед, чтобы разглядеть что-либо. Перед ним стоял… молодой петушок — с юношеской бородкой, в забрызганной грязью одежде.

— Пьер!

— Ты один?

— Почему бы мне не быть одному? Кто еще будет ночью молиться со мной? Я никогда не сплю!

— Мне нужна твоя помощь!

Брат Жан протер глаза рукавом рясы.

— Подойди к алтарю, чтобы я мог тебя разглядеть.

«Что-то случилось, — подумал он. — Но я сам напросился на неприятности, больше упрекая, чем молясь». Он подвел Пьера к свечам, изучая с ног до головы, но Пьер прервал осмотр.

— Я хотел бы услышать, что ты рад видеть меня, — с улыбкой сказал он.

— Мой петушок, я, конечно рад! Но ты — жизнь, а я — смерть. Прости меня, — сказал монах и обнял Пьера.

— О, брат Жан, как часто ты был мне нужен! Как часто я хотел поговорить с тобой! Ты ведь знаешь все…

Брат Жан открыл рот, его небритое лицо выражало удивление, но он попытался выглядеть наставником.

— Садись, — он подтолкнул Пьера к скамье. — Давай поговорим.

Пьер поведал ему сюжет, который мог появиться разве что в «Романе о Розе». Голова бедного монаха пошла кругом. Король, королевская шлюха, адмирал, коннетабль! Но самое главное — перед ним сидел юноша, а там, совсем невдалеке, спала девушка. В рассказе Пьера не было ничего, с чем ему хотелось бы поспорить. Он представил их вместе, тело к телу. Прекрасно!

— Один монах уехал сегодня ночью в Ле Кротуа, — сказал наконец брат Жан, — а оттуда он должен попасть в Англию. Его никто никуда не посылал, он просто попал в одну некрасивую историю. У тебя есть деньги?

Пьер коснулся мешочка в кармане. Брат Жан кивнул. Неожиданно он почувствовал обволакивающее его тепло. Это было его собственное тепло. Ему хотелось обнять Пьера, чтобы передать ему это тепло, но он продолжал сидеть неподвижно.

— У тебя есть какие-то идеи?

— Я пришел к тебе, — ответил Пьер.

Жану снова захотелось дотронуться до него, но он не сделал этого. Он погрузился в раздумья, наблюдая за тенями, пляшущими на лице Пьера и делавшими его то юным, то старческим.

— Кажется, надумал. Я помогу тебе.

Пьер взял брата Жана за руку. Монах хотел было отдернуть руку, но успокоился, почувствовав, что рука Пьера была такой же мозолистой и грубой, как и его собственная.

— Я знал, что ты поможешь! — воскликнул Пьер. — Я знал, что только ты способен на это. Каков твой план?

— Этот монах, брат Анатоль, едет на муле в Ле Кротуа. Завтра он отплывает в Англию. За золотые ливры из твоего кошелька, я уверен, он совершит грех и нарушит законы Франции.

— Но…

— Ты поедешь за ним…

— Но что с Маргерит? Она не узнает…

— Предоставь это мне. Сейчас зима, и они не поедут в Аббевиль на мессу, а придут сюда, так что я смогу их увидеть. Мадемуазель де ла Рош встретится с тобой через час после вечерней молитвы под старой яблоней. — Брат Жан обнял Пьера за плечи. Он посмотрел на мерцание свечей и повернулся на восток, где солнце уже окрасило землю в пурпурные и золотистые тона. — Поезжай в Ле Кротуа, милый мой, и догони этого отступника. Если он согласится выполнить твою просьбу, то приготовь седельную подушку, а брат Жан будет ожидать тебя с невестой. Прости, Господи, мою душу грешную!

ГЛАВА 23

Монсеньер Роберваль стал губернатором всей Канады. Они набирают моряков и колонистов со всего королевства. Конечно, монсеньер вице-король и маркиз очень заняты… они выполняют обязанности при дворе и в Париже, но монсеньер вице-король все-таки… «— Бастин оторвала взгляд от письма. — Ха! Мадам Роберваль, видно, очень нравится этот титул, а? Представляю, что ждет лакея, который забудет обратиться к ней» госпожа вице-королева «!

Маргерит нервно поежилась и придвинулась поближе к большому камину.

—»…но монсеньер вице-король все-таки желает, чтобы его дорогая племянница разделила его триумф, поэтому Вы должны привезти ее в Париж… «Только подумай, милая, Париж! О, я уже не надеялась снова увидеть его! — голос Бастин стих, когда она посмотрела на Маргерит. — Улыбнись, дорогая. Тебе понравится Париж.

Девушка повернула голову и попыталась изобразить улыбку, чтобы успокоить няню.

— Неужели Париж так прекрасен? — спросила она.

— Лавки, торговые ряды, толпы людей и — о-ля-ля! — зловоние! Это невероятно! — вздохнула Бастин и вернулась к письму. Было трудно сохранять безответный энтузиазм.

—» Монсеньер вице-король и маркиз жалеют, что не могут сами сопровождать Маргерит, но они посылают надежных людей, которые будут охранять ее. Маргерит будет представлена Его Величеству и сделается украшением двора… «Только послушай, милая моя: придворная дама! Возможно, ты войдешь в свиту Его Величества, когда он заметит твою красоту… В действительности все будет не так ужасно. Старый муж — далеко в диких землях вместе с твоим дядей…

Маргерит забеспокоилась.

— Не читайте дальше, маменька. У меня болит голова… я думаю, это от дыма или, может быть, от ужина. Кажется, переела. Надо бы выйти на воздух.

— Да ты вообще ничего не ела. И тебе не следует выходить на улицу: ночной воздух слишком холоден.

— Еще не ночь, маменька. Ладно, дочитывайте уж…

Бастин снова взялась за письмо.

—»…и сделается украшением двора… «Боже мой! Что это? — руки Бастин задрожали, и Маргерит подошла к ней. —»… двора и Нового Света… «Неужели это животное думает взять тебя с собой? Нет, нет! Они не смогут!

— Успокойтесь, маменька, — взмолилась девушка. Бастин не должна впадать в истерику именно сейчас. О, если бы только это проклятое письмо пришло вчера или завтра! Она быстро достала носовой платок Бастин и помахала им перед ее носом. Бастин поймала руну воспитанницы.

— Они не смогут!

— Они не сделают этого!

Бастин удивилась уверенному тону Маргерит, и та почти собралась рассказать обо всем, потому что старой женщиной двигали любовь и тревога.

— Что ты сможешь сделать?

— Я откажусь ехать. Никто не заставит меня покинуть Францию.

— Обратись к королю! — воскликнула Бастин страстно. — Ради твоей красоты… он вспомнит твою мать… О, моя дорогая, по крайней мере он будет добр к тебе! А что касается остальных, то я добавлю монсеньеру вице-королю кое-что от себя!

Маргерит ни разу не слышала, чтобы Бастин сказала хоть слово против ее дяди. Она опустилась на пол и обняла колени няни.

— Ты так добра ко мне, и я тебя так люблю!

— Миленькая моя! — Бастин склонилась над ней. — Ты моя жизнь! — Маргерит неожиданно разрыдалась. Она не могла уже совладать с чувствами. Это было прощание, а она не смела ни словом обмолвиться об этом хотя бы и няне. — Что случилось? Что случилось, милая?

Маргерит вскочила и подбежала к сундучку, в котором хранила свою новую накидку.

— Куда ты собралась? — спросила Бастин.

Маргерит покачала головой.

— На улицу! — воскликнула она. — На улицу! — с этими словами она быстро выбежала из холла.

На улице она на мгновение остановилась — на тот случай, если Бастин последует за ней — но, очевидно, няня решила, что Маргерит надеется пережить волнение в саду, как она делала уже не раз. Девушке хотелось еще раз поцеловать няню, но она уже не ручалась за себя. Она повернулась и побежала через сад.

Маргерит подумала, что еще рано — хотя и стемнело, и, возможно, Пьер был уже там. Тоска и страх так перемешались в ней, что она досадливо тряхнула головой, чтобы отогнать тревожные мысли. С самого утра, когда этот толстый монах сунул ей в руки письмо, она была измучена ожиданием и возбуждена переживанием предстоящей встречи.

« Мадемуазель, П. де Ш. приехал, чтобы забрать вас. Сегодня вечером, через час после вечерней молитвы, под старой яблоней. Наденьте плащ. «

Забрать ее? Куда? Как? Но это не имело значения. Эти тревожные недели ожидания научили Маргерит, что без единой весточки от Пьера она должна надеяться и верить ему, что бы ни случилось. О, теперь она была рада, что письмо мадам Роберваль не пришло вчера: тогда она наверняка была бы уже за пределами замка. Девушка прибавила шагу. Увидев тень, отделившуюся от толстого ствола дерева, протянула руки перед собой — и словно полетела, не чуя ног под собой. Рыдания и смех одновременно слетали с губ Маргерит, когда Пьер заключил ее в объятия.