При вспышке молнии - Босуэлл Барбара - Страница 20

Кевин ласково потерся носом о ее нос.

— Вы не хотите меня остановить? — шепнул он. Рейчел заглянула ему в глаза. И чуть не утонула в темном омуте.

— Нет, — выдохнула она. Язык словно прилип к гортани. Каждое слово давалось с трудом.

— Нет? — Его губы были совсем рядом. — Значит, вы не хотите, чтобы я прекратил? — Кончик его языка прошелся по ее губам, и они раскрылись, словно приглашая его продолжать, продолжать, продолжать… Но он не воспользовался приглашением. А прошептал:

— Так вы не хотите, чтобы я ушел?

— Зачем столько вопросов? — простонала Рейчел.

— Вы же помните, я одержим стремлением к точности. — От его теплой, чуть насмешливой улыбки она впала в еще большее нетерпение.

Его губы играли с ее губами, терзая их легчайшими прикосновениями и тотчас же отдаляясь, когда она ожидала глубокого поцелуя.

— По-моему, это уже доходит до абсурда, — жалобно сказала она.

— Не хнычьте, Рейчел. — Он тихо рассмеялся.

— Я и не думала хныкать! — вознегодовала Рейчел. — Я никогда в жизни не хныкала! Еще чего не хватало!

— Ш-ш-ш, ну простите. Я вовсе не собирался выводить вас из себя. — Улыбаясь, он отпустил ее запястья. — Я хотел, чтобы вам было хорошо.

Он дразнил ее, раззадоривал, и Рейчел чувствовала, как негодование, которое должно было помочь ей прийти в себя, тает, словно мороженое под солнцем. Отчего эта лукавая игра имеет над ней такую власть? Просто беда. Только что она злилась, негодовала, но всего несколько мгновений — и куда что девалось.

— Так приятно? — Кевин накрыл ладонями ее груди.

Хотя ее руки теперь были свободны, Рейчел словно зачарованная не могла оторвать их от стены. Он стал поглаживать нежные округлости. О боже! Слово «приятно», использованное применительно к тому блаженству, которое она испытывала, показалось ей бледной недомолвкой.

Напряженные, почти болезненно раздраженные соски терлись о кружево белья. Пальцы Кевина принялись ласкать набухшие выпуклости, то описывая круги, то слегка надавливая — именно там, где ей хотелось, именно так, как ей хотелось.

Рейчел жалобно застонала. Что он с ней делает — ее трясет как в лихорадке.

— Открой глаза, Рейчел, — прошептал Кевин над самым ее ухом. — Посмотри на меня.

Она медленно подняла веки и остановила затуманившийся взгляд на его губах, которые почти касались ее рта.

— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

Пожалуй, еще никогда в жизни ей так не хотелось, чтобы ее поцеловали. Она едва заметно кивнула.

— Не слышу, — шепнул Кевин. Рейчел прерывисто вздохнула:

— Да.

Она полностью сдалась под напором захватившего ее жгучего желания. У нее вырвался тихий стон.

— Назови меня по имени, Рейчел, — проговорил он, вдруг охрипнув.

В порыве безрассудной смелости, который шокировал бы ее в обычных обстоятельствах, она обвила руками его шею.

— Ты слишком много говоришь, Кевин.

— Заткнуться и поцеловать тебя?

— Да!

Тогда он порывисто обнял ее, прижал к себе и впился поцелуем в ее рот. Ее губы раскрылись, его язык проник внутрь и столкнулся с ее языком в своеобразном эротическом танце.

Желание нахлынуло на нее с сокрушительной силой. От обычного здравомыслия не осталось и следа, но Рейчел даже не заметила этого.

Ведь он так восхитительно ее ласкал. Ее просто качало на волнах наслаждения. Рейчел изгибалась, изнывая от потребности получить больше.

Его ладони опустились и стиснули ее ягодицы. Она вдруг ощутила пустоту внутри и испытала неведомую прежде острую потребность почувствовать, как заполнится эта пустота.

Внезапно одежда стала лишней. С отчаянной дерзостью Рейчел вытащила футболку Кевина из джинсов и просунула под нее ладони. У него была гладкая, теплая, чуть влажная кожа.

Ей казалось, что она растворяется в нем, тонет в море ощущений. Но вместо того чтобы испугаться этой всепоглощающей погруженности, она возликовала. «Я хочу, чтобы это случилось», — вдруг осознала она с такой отчетливой ясностью, что замерла и взглянула ему в лицо.

Кевин увидел неуверенность в ее глазах. И поторопился принять меры.

— Мы оба хотим этого, Рейчел, — произнес он с такой убежденностью, будто выступал в Верховном суде. И тут же принялся осыпать ее шею поцелуями, от которых все сомнения тут же растаяли. — И это чудесно, Рейчел. Это правильно.

С подобным доводом трудно было спорить. Сопротивляясь из последних сил, Рейчел попыталась воззвать к его чувству долга.

— Мы не должны этого делать, Кевин, — неуверенно прошептала она.

— Очень может быть, но мы все равно это сделаем, правда?

Он снова припал к ее нежным губам; он весь горел, кровь стучала в висках. Тело сотрясалось от неистовой страсти. Мисс Вечная мерзлота оказалась такой пылкой, такой податливой и вместе с тем требовательной. Он готов был немедленно подхватить ее на руки и бежать со своей драгоценной ношей в спальню, раздеть, коснуться ее обнаженного тела, ласкать…

Кевин заговорил, чуть приподняв голову, но его губы оставались так близко, что Рейчел чувствовала их прикосновения, ощущала его теплое дыхание.

— Я хочу любить тебя, Рейчел. — Его руки скользнули под ее блузку, пальцы ощутили атлас кожи. — Скажи, что ты тоже этого хочешь.

Он так пристально смотрел, словно видел ее насквозь, слабую и беззащитную, угадывая чувства, в которых она не осмеливалась признаться даже самой себе.

— Да, — проговорила она как зачарованная и запнулась. Но Кевин молча ждал чего-то еще.

— Я… я хочу… того же, что и ты, — наконец выговорила она.

Кевин снова поцеловал ее, и Рейчел ответила со всей страстностью, что так долго таилась в глубинах ее души. Захваченная ураганом чувств, она и вспомнить не могла, почему пыталась не допустить этого.

Они были так поглощены друг другом, что не услышали ни затормозившей возле дома машины, ни того, как открылась и захлопнулась кухонная дверь, ни шагов на лестнице. И лишь потрясенный возглас Сары заставил Рейчел и Кевина шарахнуться в разные стороны.

— Ух ты! А передохнуть не хотите?

Возвращение из прекрасного мира, существующего только для двоих, в мир реальный было стремительным и болезненным. Рейчел ахнула. Кевин выругался.

— Простите, что помешала, — сказала Сара, но в ее тоне не было слышно никакого сожаления. — Не беспокойтесь, я не собираюсь тут торчать и действовать вам на нервы. Пойду к себе и врублю телик на полную мощность. — Она, заговорщически подмигнув, удалилась.

Кевин и Рейчел молча смотрели, как она вошла в комнату рядом с детской и закрыла дверь.

— Мне пора, — Рейчел пылала с ног до головы.

— Рейчел, подожди.

Если он попытается уговорить ее остаться, она закричит. Рейчел подбежала к лестнице и, перепрыгивая через две ступени, спустилась вниз. Однако Кевин догнал ее, прежде чем она успела добраться до входной двери, и схватил за плечо.

Рейчел приготовилась бороться, она почти хотела скандала. Стыд, унижение и неудовлетворенная страсть бушевали в ней, ища выхода. Дикая ссора с Кевином, виновником всех неприятностей, пришлась бы как нельзя кстати.

— Спасибо вам за то, что так чудесно заботились о Брейди, — тихо сказал Кевин.

Рейчел взглянула на него в замешательстве. Она поняла, что ее не будут останавливать ни силой, ни уговорами. И испытала острое разочарование, хотя твердо знала, что не осталась бы ни в коем случае.

Кевин медленно разжал пальцы, и Рейчел машинально потерла занывшее плечо.

— Если захотите снова его увидеть… — Кевин неуверенно замолчал, — если у вас вдруг возникнет желание прийти… — Он перевел дух и начал снова:

— Я просто хочу, чтобы вы знали: приходите к Брейди в любое время, Рейчел.

Она кивнула, не полагаясь на свой голос, и побежала к машине. Слезы жгли глаза. Кевин остался в дверях. Отъезжая, Рейчел видела, как он смотрит ей вслед.

Ее обуревали нерастраченные чувства. Заплакать, конечно, было легче всего, но Рейчел никогда не проливала слез из-за мужчины. Чтобы отвлечься, она включила радио и настроилась на станцию, известную своими «проблемными» передачами. Из динамика понеслись разгневанные голоса и вскоре завладели ее вниманием.