Прокурор - Безуглов Анатолий Алексеевич - Страница 43

Гранская узнала: сегодня сувенирный отдел универмага не работал третий день ревизия.

Знакомый, всегда раздражающий нас переучет, когда стоишь в магазине перед отделом, в котором позарез нужно что-нибудь купить. Но сейчас это обстоятельство обрадовало Гранскую. Теперь она точно знала: Марчук соврал. Как и с телеграммой.

Гранская задумалась: зачем? Вернее, почему? Просто так не врут...

- Какие будут приказания? - негромко спросил дежурный.

Инга Казимировна открыла было рот, чтобы ответить, что и сама думает об этом. Но тут у самого отделения милиции раздался гудок тепловоза. Он звучал долго и пронзительно, заполнив, казалось бы, все пространство.

И вдруг...

Восстанавливая потом в памяти эти мгновения, Гранская могла лишь вспомнить отдельные моменты. Как стоп-кадры в немом фильме. Потому что от гула тепловоза она оглохла.

Лейтенант вскакивает...

Кидается к двери в комнату, где сидят Марчук и Соколов...

Она инстинктивно бросается вслед, все-таки различив какой-то неестественный шум...

Пустая комната с перевернутыми стульями, что говорит о только что произошедшем столкновении...

Разбитое окно, пол в его осколках...

Спина Мая, перепрыгивающего через пути...

Пышущее жаром и маслами тело маневрового тепловоза, заслонившее собой всю картину станции...

Стучат колеса, тянутся цистерны...

Одна, вторая, третья, четвертая...

Потом все разом смолкло. И открылись сверкающие стальными рельсами пути. На самом-дальнем медленно набирал ход товарный состав.

Гранская наконец обрела возможность воспринимать реальность. И увидела фигурку Марчука - ярко белела его кепочка. Он вскочил на один из первых вагонов товарняка. А Май все продолжал бежать за составом. Казалось, безнадежно... Но нет. Наконец он догнал и уцепился за последний вагон. Тут состав скрылся за поездами, застывшими на путях.

- Ах, подлец, ушел! - сокрушался лейтенант. - Надо же...

- И как вы услышали! - только и спросила Инга Казимировна, настолько она была потрясена случившимся.

- Сидел ближе...

- Срочно дайте знать по линии, - отдала распоряжение Инга Казимировна, приходя в себя. - И примите меры, чтобы сохранить здесь все, как есть... Понимаете, нам нужны отпечатки пальцев!

Следователь выскочила на улицу. В это время к вокзалу подруливала милицейская машина с Коршуновым.

Она подбежала к ней, рванула дверцу.

- Поехали! Скорее! - крикнула она, падая на заднее сиденье. - По Привокзальной улице...

- Что произошло? - спросил опешивший старший лейтенант.

В двух словах Инга Казимировна рассказала о случившемся.

- Далеко не уйдут, - успокоил ее Коршунов. - Товарняк.

- За Мая боюсь. Очень!

Юрий Александрович вызвал по рации горотдел милиции. Пока он диктовал приметы Марчука, Инга Казимировна все думала: где она допустила ошибку, расслабилась в разговоре с Марчуком? Ведь она была уверена - тот до конца не понимал затеянной следователем игры...

- Ну и попалась! - вырвалось у нее вслух. - Обхитрила, называется! А этот Марчук провел меня, как девчонку...

Милицейский газик, оглашая улицу сиреной, мчался вдоль железной дороги. Но она лишь угадывалась за маленькими домиками по столбам с электрическими проводами.

Их задержали минуты на две. Огромный рефрижератор при развороте застрял посреди дороги. Шофер копался в моторе. Чертыхаясь, водитель газика объехал его кюветом.

И снова они устремились вперед.

По рации уже передавали приказ всем постам милиции, ГАИ принять меры к задержанию Марчука.

- Что удалось выяснить у Зубцовой? - спросила Гранская.

- Ну, прежде все про подсвечники... - начал Коршунов.

- Знаю. Их взял Марчук, - опередила Гранская.

- Не взял, а купил. За каждый отвалил сто рублей.

- Да ну? - удивилась следователь. - Там же цена стоит: тридцать девять рублей... И что он сказал старухе, зачем они ему?

- Плел что-то, говорит Зубцова. А деньги ей очень нужны - на похороны растратилась, поминки. Признаюсь, Инга Казимировна, говорить с ней мука... Не видела, не слышала, не знаю... И к тому же еще глухая. Потом стала плакать... Вот поэтому и задержался, - словно оправдывался инспектор.

- Эх, надо было заполучить хоть несколько купюр из тех денег, которые заплатил за подсвечники Марчук. Понимаете?

- Почему не понять, - улыбнулся Коршунов, - отпечатки пальцев... - Он достал из внутреннего кармана бумажный сверток. - Пара тех красненьких есть...

- Как? - воскликнула Инга Казимировна сердито. - Без постановления об изъятии? Ведь деньги!..

Юрий Александрович расплылся в улыбке.

- Действительно, изъятие имело место. И без постановления... Но взамен я две свои десятки подсунул. Незаметно.

- А-а, - протянула Гранская.

Они говорили, но в то же время не отрывали глаз от железной дороги.

Газик вырвался на загородное шоссе. Оно пролегало метрах в пятидесяти от путей. Их разделяли деревья, заросли кустарника, а также лоскуты крошечных огородов и картофельных делянок.

- Но одну штуку удалось узнать, - продолжал инспектор. - По-моему, ценную. Марчук был у Зубцовых не один раз. При жизни сына.

- Я так и подумала, - кивнула Гранская. - Откуда бы он знал про подсвечники?

- И странно: приходил почему-то всегда поздно вечером.

- А в тот вечер, ну, перед гибелью Зубцова?

- Этого старуха не знает...

- Поезд, поезд! - крикнул шофер.

Но Гранская и Коршунов уже сами заметили его.

Расстояние между газиком и товарняком быстро сокращалось. И вот темные коричневые вагоны без окон словно застыли на месте, а потом как бы стали откатываться назад, мелькая за низкорослыми деревцами.

Ту-тук, ту-тук, ту-ту-тук, - стучали на стыках колеса.

Следователь и старший лейтенант напряженно вглядывались в мчащийся товарняк. Мешали деревья.

- Смотрите, смотрите! - опять закричал шофер.

Где-то посередине состава на крыше вагона, расставив широко ноги, стояли друг против друга две человеческие фигуры.

Шофер сбавил газ, приравнивая скорость машины к скорости поезда.

Старший лейтенант схватил микрофон рации.

- Я - "сорок второй", - доложил он. - Видим их. Оба на крыше товарняка...

- Где находитесь? - раздался из динамика низкий голос начальника горотдела милиции Никулина.

- Пятнадцатый километр, - ответил Коршунов.

- Через четыре километра железнодорожный переезд, - подсказал майор.

Инга Казимировна так и представила его, стоящего у карты и мысленно следящего за их продвижением.

- Ах, гад! - не сдержался старший лейтенант, инстинктивно хватаясь за кобуру пистолета.

В это время следователь тоже увидела, как Марчук нанес удар в лицо Соколову.

Май зашатался, но не упал.

- Что случилось? - тревожно спросил по рации начальник горотдела.

- Драка, - ответил Коршунов. И снова не удержался: - Хорошо он его... - Эти слова звучали с теплотой, потому что Май, изловчившись, ударил Марчука ногой в живот. Тот свалился на крышу, но чемоданчик из рук так и не выпустил.

В следующее мгновение Май бросился на него, и завязалась отчаянная борьба. Противники перекатывались с одного конца крыши на другой, и казалось, что оба вот-вот свалятся на землю.

Все в машине молчали, наблюдая их смертельную схватку и в страхе ожидая развязки. Старший лейтенант даже прервал свой доклад по рации.

- Почему молчите? - не выдержал Никулин.

- Не знаю, что предпринять, - хриплым от волнения голосом ответил Коршунов.

- Попробуйте подать сигнал машинисту, - посоветовал майор.

- Не услышит. И не увидит. Деревья...

И действительно, с машины просматривались лишь крыши вагонов.

Соперникам каким-то образом удалось расцепиться и подняться. Но проворней это получилось у Марчука. В лучах солнца сверкнули металлические части "дипломата", которым взмахнул над головой Мая Марчук.