Шерше ля фам - Болучевский Владимир - Страница 19

— Уже говорят?

— Ну ка-а-ак же! Я тут вчера в Доме кино встретил этого… так он говорит…

— Сереж, извини, я тороплюсь, у меня к тебе вопрос: у тебя телефон Мавсесяна есть? Ну, помнишь, он в свое время ювелиркой занимался?

— Так он же умер. Давно.

— Как это?

— Мавсесян? Ювелир? Умер.

— Идиот, я тебя про сына спрашиваю. Я не из дома звоню, у меня тут моего блокнота телефонного нет под руками. Поройся, наверняка у тебя есть. Ты же у нас светский человек, у тебя все телефоны должны быть.

— Ну-у не зна-аю… это ж мне… подожди.

На том конце провода трубку положили на стол, затем послышались удаляющиеся шаги, потом звук шагов послышался вновь и раздался шелест перелистываемых страниц.

— Саша?

— Да, — ответил Гурский.

— А ты знаешь, нет, что-то я не нахожу. А он не уехал?

— Не знаю, я его очень давно не видел. Слушай, Сереж, не в службу, а в дружбу — не смог бы ты мне его разыскать, а?

— Ну вот… а как?

— Город-то маленький. Все всех знают. Наверняка Ванькин телефон у кого-нибудь есть. Мне очень нужно.

— А что, что-нибудь серьезное?

— Да. Очень нужно, и срочно.

— Ну я не знаю, я тут в баньку собрался…

— Сережа, я тебя очень прошу, а?

— Ну… а куда тебе перезвонить-то?

— Записывай, — Гурский продиктовал номер телефона Волкова. — Записал? Я очень жду.

— Но я ничего не обещаю.

— Постарайся, ладно? Я отстираю.

— Ладно, давай.

— Пока.

Адашев-Гурский вернулся на кухню.

— А когда это ты успел засветиться? — взглянул он на Андрея.

— В каком смысле? — не понял тот.

— В том самом. Повсеместно уже говорят, что Андрей Иваныч в городе.

— Кто говорит?

— Берзин, в частности.

— Ну-у… так я же прогуливался. Да и вчера, видимо, сделал пару звонков. Кому-нибудь. А ты привет ему от меня передал?

— Вот еще. Хочешь — сам позвони. Только не сейчас.

— Это непременно, — кивнул Андрей Иваныч.

— А чего это ты вдруг подхватился? — подозрительно посмотрел на Гурского Петр, закуривая сигарету. — Удумал чего?

— Ну-у… не хочу пока говорить. Боюсь сглазить.

— Может, какую противозаконную пакость? — с надеждой спросил Андрей Иваныч.

— Вы сегодня как? Планируете продолжить? — взглянул на приятелей Ада-шев-Гурский.

— А что? — все так же подозрительно спросил Петр. — Ты вот чего, ты у меня смотри… ты если без моего ведома поганку какую замутишь, а тебя потом грохнут… я…

— Мы тебе потом ни глотка не нальем, — очень строго отрезал Андрей Иваныч. — Ни-ни. Так и знай. Живи потом как хочешь.

В гостиной зазвонил телефон.

— Саша! — крикнула из спальни Вероника. — Это вас!

Гурский вышел из кухни, прошел в гостиную и снял трубку параллельного аппарата.

— Здоров, председатель! — услышал он голос Берзина. — Ну что… счастлив твои Бог, записывай.

— Спасибо, Серега… сейчас, — Гурский положил трубку на журнальный столик, вышел в прихожую, взял из кармана куртки блокнот и ручку и вернулся к телефону. — Давай.

— А ты знаешь, кто мне его дал? Никогда не сможешь отгадать… ну попробуй, отгадай!

— Серега, я очень тороплюсь, извини, а?

— Давай, пиши… — Берзин продиктовал номер телефона. — Записал?

— Да, спасибо. Вся моя жизнь у твоих ног.

— Пошел на хер.

— Пока.

Гурский нажал пальцем на рычаг, отпустил и, услышав гудок, быстро набрал номер.

«Только бы был дома, — думал он, слушая длинные гудки, — только бы дома был».

— Алло… — ответил заспанный голос.

— Ивана будьте добры, это Гурский беспокоит.

— Сашка, привет. Надо же… а как ты меня нашел?

— Чего ж не найти-то? В одном городе живем.

— Ну да.

— Слушай, у меня к тебе огромная просьба. Мы могли бы увидеться?

— Когда?

— Немедленно.

— Да я еще толком и не проснулся…

— Ну и что? Я могу к тебе подъехать, если это, конечно, удобно.

— Ну… подъезжай. Только я переехал, записывай адрес.

— Диктуй.

Положив трубку на рычаг, Адашев-Гурский снял в передней с вешалки куртку и, надевая ее на себя, вошел на кухню:

— Андрей Иваныч, вот держи-ка.

— Это что? — Андрей протянул руку и взял у Гурского ключ.

— Это от моего дома. У меня другой есть. Мало ли Петьке уехать куда-нибудь понадобится.

— Ну и что? — Волков поставил стакан на стол. — Пусть здесь живет.

— А если мне вдруг фантазия в голову придет с барышней шумно уединиться? — убирая ключ в карман, взглянул на Петра Андрей Иваныч. — Я же тебя стесню. А у Гурского я поселюсь, заведу семью, детишек нарожаю. Все ж таки своя жилплощадь, отдельная.

— Ты куда? — спросил Гурского Петр.

— Пока это не важно. — Александр вложил фотографию в свой блокнот и убрал вместе с ручкой в карман.

— Почему «пока»?

— Петя, — если я ошибаюсь, то нет смысла и обсуждать, а если ситуация у меня стрельнет, то…

— Как это «стрельнет»? А? Я тебе стрельну, я тебе так стрельну! А ну давай выкладывай!

— Ладно, — Гурский отпер входную дверь, — приводите тут себя в порядок. Я с вами свяжусь.

— Ждем от тебя каблограммы! — крикнул ему вслед Андрей Иваныч, затем встал со стула, вышел в прихожую, запер за Александром дверь и вернулся на кухню.

— О как! — взглянул он на Волкова. — Каково? Видал? С нами уже и советоваться-то не хочут. Мы, выходит, уже просто два пьяных придурка.

— Вроде того… — тяжело вздохнул Петр.

Глава 14

— Ванька, спасибо, ты мне очень помог, — стоя в передней квартиры Мавсесяна, Адашев-Гурский, прощаясь, протянул ему руку.

— Делов-то куча…

— Ладно, счастливо.

— Давай не пропадай.

— Постараюсь. А… позвонить от тебя заодно можно?

— Ну, я не знаю… это будет недешево стоить. — Иван указал рукой на телефонный аппарат.

— Эт-то мы понимать можем. — Адашев снял трубку и набрал номер.

— Да? — ответил Волков.

— Привет, Петр, это я. Ты там как?

— В каком смысле?

— В том самом.

— А тебе какое дело?

— Петя, ну… мне бы нужно, чтоб ты сегодня в форме был.

— Чего это вдруг?

— Может так случиться, что понадобится твоя помощь.

— Что, влип, очкарик? А я предупреждал. Пальцем не шевельну. И еще и добавлю.

— Короче, я тебе позвоню где-то… — Гурский взглянул на часы, — через пару часов, может, чуть позже. Телефон не занимай на это время.

— Слушай, ты… Ты чего, на самом деле во что-то ввязался?

— Да тут, понимаешь, одна интересная такая загогулина вырисовывается…

— Ну? Только короче.

— Это долго. Просто мне нужно, чтобы ты через пару часов не отдыхал уже рылом в салате.

— Да у меня и салата-то на столе нету…

— Вот и хорошо.

— Что, так серьезно?

— Вроде да.

— О'кей. На телефоне Вероника может сидеть или Андрей Иваныч. Звони на трубу, я ее рядом положу. Только, Саня… ты меня понял?

— Все, пока.

— Давай. — Волков положил трубку на рычаг и вернулся на кухню.

— Так вот… — продолжал Андрей Иваныч, обращаясь к Веронике, — ведь раньше — как? Наговорил, например, барышне умных глупостей, и она твоя. Наличие интеллекта и умение небанально излагать имели решающее значение. А теперь…

— А теперь? — прищурилась от сигаретного дыма Вероника.

— Теперь все совершенно иначе. Теперь важен твой социальный и, прошу прощения, имущественный статус. Именно эти аспекты твоей личности представляют . даже для хорошеньких барышень первостепенный интерес и предмет корыстного любопытства. Я не прав?

— А вы, Андрей Иваныч, — вскинула на него глаза Вероника, — кстати, чем у себя там, в Москве, занимаетесь?

— Я? Ну… в последнее время я специализируюсь на лечении зависимости от симптомов заболеваний.

— Это каких? — полюбопытствовал, присаживаясь к столу, Петр.Волков.

— А любых, — пожал плечами Андрей и сделал большой глоток пива. — Мне без разницы.

— Да пошел ты… — Петр достал из-под стола пару бутылок «Туборга». — Врешь?