Испытание - Богатырева Елена - Страница 34

Дина остановилась, обернулась к Виктории и помахала ей рукой. Бедная девочка, ей придется несладко. Но это же лишь мгновение. Зато потом к их услугам будет весь мир.

Вика сидела на скамейке, хрупкая и беззащитная. Глядя на нее, Дина внутренне сжалась: чувство вины подступило к самому горлу. Но она справилась с собой: Виктория дочь своего отца и кто знает, чего ожидать от нее в будущем. Может быть, она подумывала бросить мать одну и без копейки денег. Хорошо, что она во время приняла меры…

Глава 20

Полина возвращалась домой, пританцовывая.

Вспоминала вчерашний вечер с Викторией и думала, что как только переступит порог своей квартиры, возьмет тетрадку и по горячим следам запишет истории, услышанные от Вики. Она настолько увлеклась своим мыслями, что не заметила как оказалась дома. Дверь оказалась открытой. Полина толкнула ее и опомнилась лишь посреди комнаты.

Вещи грудой лежали на кровати, шкафы были открыты, ящики комода выдвинуты. Не успела она прийти в себя, как услышала в коридоре шаги. Господи, что же это?

Она не успела толком испугаться, когда в дверях появился молодой мужчина.

— Здравствуй, — сказал он. — Тебя-то я и ищу.

— Здравствуйте, — выдавила Полина.

— Полина Колыванова, правильно? Хотя зачем я спрашиваю? Это и так понятно. Ты очень похожа на отца.

Полина молчала, поглядывая на разбросанные вещи, и никак не могла взять в толк, о чем говорит ей незнакомец. Вид у нее был растерянный, и мужчина рассмеялся.

— Давай по порядку. Я застал здесь парня, который рылся в твоих вещах. Уж не знаю, знаком ли он тебе… Но на всякий случай я выставил его из квартиры. Это твой приятель?

— У меня нет приятелей, — ответила Полина и тут же вспомнила: Артем.

Что же ему понадобилось у нее? Не очень-то он похож на человека, который способен на такое.

— Тогда, значит, элементарный вор, — констатировал Вадим. — Проверь, ничего не пропало?

Полина неохотно покопалась в вещах, пряча с глаз долой нижнее белье.

— Да нет, — сказала она. — У меня и брать-то нечего. На кого, вы сказали, я похожа?

— На своего отца, — серьезно ответил мужчина. — Меня зовут Вадим. Я твой брат.

Полина опустилась на кровать. Это было до того неожиданно, что она не знала как себя вести.

— А мама? — спросила она, только чтобы не молчать. — У меня.., то есть у нас есть мама?

— У нас разные матери, — ответил Вадим. — Но о твоей я кое-что знаю.

Взгляд его светился сожалением.

— Она.., умерла? — осторожно спросила Полина.

— Нет, — ответил Вадим. — Она жива. Но я не уверен, что ты захочешь встретиться с нею…

Он посмотрел на часы.

— Я прождал тебя около трех часов, — сказал он. — До четырех мне еще нужно успеть в банк.

Давай-ка я отвезу тебя к отцу, и уж там он тебе все расскажет.

Полина встала и снова села.

— Сейчас, — пообещала она. — Я так волнуюсь, что и не знаю…

— Пойдем, — весело протянул ей руку Вадим. — Кроме отца мы нашли еще одного дорогого для тебя человека.

— Марту? — выпалила Полина.

В голосе ее впервые за время разговора прозвучала неподдельная радость.

— А кто это? — холодно спросил Вадим.

— Она нас вырастила, — пробормотала Полина. — Я думала, может быть…

— Нет, — перебил Вадим. — Это не Марта.

Поедем, — он протянул ей руку, помогая подняться. — Не будем заставлять отца ждать. Он и так звонил мне уже тысячу раз…

В машине Полина сидела тихо, как мышка.

Вадим не беспокоил ее вопросами, и она могла спокойно подумать. Ей вспомнился последний вечер в детском доме, тот самый, когда случился пожар. Лариса сказала ей тогда, что у нее в Ленинграде нашлась тетя…

В тот вечер Полина поджидала Ларису, умирая от любопытства.

— Что тебе сказала Марта?

— Ты не поверишь… У меня есть родственница.

Полина замахала руками.

— Где?!

Они все мечтали найти своих родных. Но почему-то именно теперь, когда мечта Ларисы сбылась, Полина не на шутку испугалась.

— В Ленинграде.

— И она…

Полина смотрела на Ларису во все глаза.

— И она берет меня к себе.

— Невероятно! — выдохнула Полина. — А кем она тебе приходится? Как нашла тебя?

Сколько ей лет?

В детском доме слово «родственник» сродни магическому заклинанию. Если у тебя есть родственники, это все равно как если бы были корни. Ты уже не листочек, гонимый ветром, ты часть семейного древа — могучего и крепкого.

А значит — не такой как остальные…

Лариса смотрела на Полину с нежностью.

— Не бойся, — она присела к ней на кровать, — я тебя никогда не брошу. Мне как-то не по себе от этой новости. Может быть, раньше, когда я была совсем маленькой, я бы обрадовалась. Но теперь…

Вы — моя семья. Я с вами прожила семнадцать лет и никакие родственники мне не могут стать роднее, чем ты, чем Марта, Данила и Лешка!

Тогда Полина плохо поняла Ларису. Ей были приятны ее слова и смысл их она уловила. Непонятно ей было чувство, которое владело Ларисой.

Но вот теперь, сидя в роскошной машине Вадима, Полина вдруг остро осознала, что никакие родители, никакие настоящие братья и сестры не заменят ей ни Марты с Данилой-старшим, ни ребят. У нее была семья. Настоящая — потому что она любила их всех. Жаль, что все они погибли…

Полина смотрела вперед и едва сдерживала слезы…

— Приехали, — сказал ей Вадим, останавливая машину у большого трехэтажного дома.

Он подвел ее к двери, нажал кнопку звонка и оставил одну.

— Боюсь опоздать, — улыбнулся он, подбадривая ее. — Я присоединюсь к вам позже. Отец обещал потрясающий ужин. Пока.

Вадим ушел, а Полина оробела. Уж не шутка ли все это? Роскошный дом, сказочные машины, цветы у крыльца, названия которых она не знает.

А вдруг это розыгрыш? Сейчас откроется дверь и удивленный хозяин спросит — что ей угодно?

Дверь открыл вовсе не мужчина, а пожилая женщина с белым котом на руках.

— Полина? — улыбнулась она. — Проходи, отец ждет тебя.

Они поднялись на второй этаж. Полина, робко ступая по богатому ковру, подошла к высокому крепкому мужчине. Он взял ее за руки и разглядывал, молча улыбаясь. «У него знакомые глаза», — подумала Полина и тут же поняла, что такие глаза она ежедневно видит в зеркале. Последние ее сомнения развеялись, но робость не отступала.

Андрей усадил ее рядом с собой на диване и попросил Евгению принести им по чашечке чая.

— Ты, должно быть, большая любительница шоколада? По крайней мере, твоя мама его обожала.

Полина расцвела. Вот ведь, никогда не слышала об этих людях, а сразу понятно, что их многое связывает. Она кивнула. Когда Евгения вышла, Андрей стал рассказывать:

— Мне важно, чтобы ты поняла: я не из тех, кто отказывается от своих детей, я искал тебя много лет. Но так уж сложились обстоятельства, что все было против меня… Двадцать пять лет назад компания молодых людей, к которой принадлежали и я, и твоя мама, собиралась по вечерам в доме у преподавателя истории и с увлечением слушала его. Он был сентиментальным философом и утверждал, что близится время, когда обычное сознание в человеке заменит сознание космическое, люди научатся передавать друг другу свои мысли на расстоянии. Он рассказывал нам о Рерихах. Не то, что написано о них в книгах. Ты ведь представляешь наверно, Полина, те времена? Что мы знали, кроме марксизма-ленинизма? Он рассказывал об агни-йоге. О волшебном камне. Его дед переписывался с Рерихом. И так увлекательно он все это излагал, что нам повсюду мерещилось Беловодье — волшебная страна, жители ее поголовно счастливы, познав главную тайну бытия. Мы были молоды и страстно желали счастья и мудрости. Страна, раскинувшаяся через весь континент, казалась нам тогда тесной, она не включала Тибет — хранителя тайн вселенной и человечества. А запрещенная вера — не важно в какого Бога — виделась единственно возможным спасением.

Евгения принесла чай, накрыла возле них маленький столик. Андрей продолжал говорить, не замечая ее: