Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Цветы зла

Бодлер Шарль

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Цветы зла - Бодлер Шарль - Страница 20

Изменить размер шрифта:

В изгибах сумрачных старинных городов,

Где самый ужас, все полно очарованья,

Часами целыми подстерегать готов

Я эти странные, но милые созданья!

Уродцы слабые со сгорбленной спиной

И сморщенным лицом, когда-то Эпонимам,

Лаисам и они равнялись красотой…

Полюбим их теперь! Под ветхим кринолином

И рваной юбкою от холода дрожа,

На каждый экипаж косясь пугливым взором,

Ползут они, в руках заботливо держа

Заветный ридикюль с поблекнувшим узором.

Неровною рысцой беспомощно трусят,

Подобно раненым волочатся животным;

Как куклы с фокусом, прохожего смешат,

Выделывая па движеньем безотчетным…

Меж тем глаза у них буравчиков острей

Как в ночи лунные с водою ямы, светят:

Прелестные глаза неопытных детей,

Смеющихся всему, что яркого заметят!

Вас поражал размер и схожий вид гробов

Старушек и детей? Как много благородства,

Какую тонкую к изящному любовь

Художник мрачный – Смерть вложила в это сходство!

Наткнувшись иногда на немощный фантом,

Плетущийся в толпе по набережной Сены,

Невольно каждый раз я думаю о том —

Как эти хрупкие, расстроенные члены

Сумеет гробовщик в свой ящик уложить…

И часто мнится мне, что это еле-еле

Живое существо, наскучившее жить,

Бредет, не торопясь, к вторичной колыбели…

Рекой горючих слез, потоком без конца

Прорыты ваших глаз бездонные колодцы,

И прелесть тайную, о милые уродцы,

Находят в них бедой вскормленные сердца!

Но я… Я в них влюблен! – Мне вас до боли жалко,

Садов ли Тиволи вы легкий мотылек,

Фраскати ль старого влюбленная весталка

Иль жрица Талии, чье имя знал раек.

Ах! многие из вас, на дне самой печали

Умея находить благоуханный мед,

На крыльях подвига, как боги, достигали

Смиренною душой заоблачных высот!

Одних родимый край поверг в пучину горя,

Других свирепый муж скорбями удручил,

А третьим сердце сын-чудовище разбил, —

И слезы всех, увы, составили бы море!

III

Как наблюдать любил я за одной из вас!

В часы, когда заря вечерняя алела

На небе, точно кровь из ран живых сочась,

В укромном уголку она одна сидела

И чутко слушала богатый медью гром

Военной музыки, который наполняет

По вечерам сады и боевым огнем

Уснувшие сердца сограждан зажигает.

Она еще пряма, бодра на вид была

И жадно песнь войны суровую вдыхала:

Глаз расширялся вдруг порой, как у орла,

Чело из мрамора, казалось, лавров ждало…

Так вы проходите через хаос столиц

Без слова жалобы на гнет судьбы неправой,

Толпой забытою святых или блудниц,

Которых имена когда-то были славой!

Теперь в людской толпе никто не узнает

В вас граций старины, терявших счет победам;

Прохожий пьяница к вам с лаской пристает

Насмешливой, гамэн за вами скачет следом.

Стыдясь самих себя, вы бродите вдоль стен,

Пугливы, скорчены, бледны, как привиденья,

Еще при жизни – прах, полуостывший тлен,

Давно созревший уж для вечного нетленья!

Но я, мечтатель, – я, привыкший каждый ваш

Неверный шаг следить тревожными очами,

Неведомый вам друг и добровольный страж, —

Я, как отец детьми, тайком любуюсь вами…

Я вижу вновь рассвет погибших ваших дней,

Неопытных страстей неясные волненья;

Чрез вашу чистоту сам становлюсь светлей,

Прощаю и люблю все ваши заблужденья!

Развалины! Мой мир! Свое прости вам вслед

Торжественно я шлю при каждом расставанье.

О, Евы бедные восьмидесяти лет,

Увидите ль зари вы завтрашней сиянье?..[109]

CI. Слепые

О, созерцай, душа: весь ужас жизни тут

Разыгран куклами, но в настоящей драме

Они, как бледные лунатики, идут

И целят в пустоту померкшими шарами.

И странно: впадины, где искры жизни нет,

Всегда глядят наверх, и будто не проронит

Луча небесного внимательный лорнет,

Иль и раздумие слепцу чела не клонит?

А мне, когда их та ж сегодня, что вчера,

Молчанья вечного печальная сестра,

Немая ночь ведет по нашим стогнам шумным

С их похотливою и наглой суетой,

Мне крикнуть хочется – безумному безумным:

«Что может дать, слепцы, вам этот свод пустой?»[110]

CII. Прохожей

Ревела улица, гремя со всех сторон.

В глубоком трауре, стан тонкий изгибая,

Вдруг мимо женщина прошла, едва качая

Рукою пышною край платья и фестон,

С осанкой гордою, с ногами древних статуй…

Безумно скорчившись, я пил в ее зрачках,

Как бурю грозную в багровых облаках,

Блаженство дивных чар, желаний яд проклятый!

Блистанье молнии… и снова мрак ночной!

Взор Красоты, на миг мелькнувшей мне случайно!

Быть может, в вечности мы свидимся с тобой;

Быть может, никогда! и вот осталось тайной,

Куда исчезла ты в безмолвье темноты.

Тебя любил бы я – и это знала ты![111]

вернуться

109

Перевод П. Якубовича

вернуться

110

Перевод И. Анненского

вернуться

111

Перевод Эллиса