Когда закроется священный наш кабак - Блок Лоуренс - Страница 4

— Я знаю, — ответил Скип. — Это заняло бы около двадцати минут, если все делать правильно, да еще в помещении, полном пьяных, и Бог знает сколько из них были при оружии. Уверен, человек у пятнадцати были пушки.

— Ты серьезно?

— Я не просто серьезно, может, я еще даже приуменьшил. Для начала, там было три или четыре копа. Потом у Эдди Грильо, что сидел прямо за нашим столом.

— Эдди ходит с пушкой?

— Эдди водится с очень крутыми ребятами, я уж не говорю о владельцах бара, где он работает. Еще там был парень по имени Чак, я его плохо знаю, работает в «Поллиз Кейдж»...

— Я понял, о ком ты. Он тоже расхаживает с оружием?

— Либо так, либо он ходит с постоянной эрекцией и при этом очень чудно сложен. Поверь мне, кругом предостаточно ребят, упакованных железом. Ты говоришь: полно бумажников, только потянись, но ведь кто-то может тогда достать свой пистолет. Сколько им понадобилось, чтобы войти и выйти, — пять минут? Я думаю, между тем, как они ворвались через дверь и выстрелили в потолок, и тем, как выскочили оттуда, и пяти минут не прошло, а хмурый Тим Пэт стоял, скрестив руки.

— Все так.

— А то, что они смогли бы забрать из чужих бумажников, — мелочь.

— Видел, какой тяжелый был сейф? Как ты думаешь, сколько там было?

Скип пожал плечами:

— Тысяч двадцать.

— Серьезно?

— Двадцать тысяч, пятьдесят тысяч, выбирай любую сумму.

— Ты уже говорил, что это деньги для ИРА.

— А как ты думаешь, па что еще они их тратят, Билл? Я не знаю, во что у них еще вложены деньги, но здесь они имеют отличную прибыль семь дней в неделю, а какие у них расходы? Они, скорее всего, получили здание в счет квартирного налога за прошедшее время, а занимают только половину помещения, так что им не приходится платить ренту и не приходится повышать фонд заработной платы. Я уверен, что они не предоставляют отчетность о доходах и не платят никаких налогов. Может, только этот театр на первом этаже показывает прибыль и платит с этого чисто номинальный налог. Они имеют по десять — двадцать тысяч баксов в неделю с этого бара, и на что они их тратят, как ты думаешь?

— Им приходится откупаться, чтобы их не закрыли, — вставил я.

— Взятки полиции и политикам — это конечно, но не десять — двадцать тысяч за неделю. Они не ездят на крутых машинах, никогда не выходят и не тратят ни доллара в чужих барах. Я не видел, чтобы Тим Пэт покупал изумруды для какой-нибудь симпатичной маленькой пташки или чтобы его братья подносили кокаин к своим ирландским носам.

— К твоему ирландскому носу, — сказал Билли Киген.

— Мне понравилась маленькая речь Тима Пэта и то, что они купили всем выпивку. Насколько я знаю, это первый раз, когда Моррисси всех угощали.

— Чертовы ирландцы, — добавил Билли.

— Господи, Киген, да ты снова напился.

— Хвала Богу, ты прав.

— Как ты думаешь, Мэтт? Узнал Тим Пэт Фрэнка и Джесси?

Я задумался.

— Не знаю. То, что он сказал, сводилось к одному: держитесь от этого подальше, и мы все уладим сами. Здесь, наверное, своя политика.

— Чертовски верно, — согласился Билли. — За этим стоят демократы.

— Может быть, протестанты? — предположил Скип.

— Смешно, — ответил Билли, — они не были похожи на протестантов.

— Или кто-то из другой фракции ИРА. Ведь у них есть разные фракции, верно?

— Конечно, редко можно увидеть протестанта с платком поверх лица, — сказал Билли. — Они обычно запихивают их в нагрудный карман. Нагрудные карманы...

— Господи, Киген.

— Чертовы протестанты, — бубнил Билли.

— Чертов Билли Киген, — сказал Скип. — Мэтт, нам лучше проводить эту задницу до дома.

— Чертово оружие, — продолжал Билли, неожиданно пошатнувшись. — Идешь, чтобы пропустить глоточек на ночь, а тут со всех сторон чертовы пушки. Ты носишь с собой пушку, Мэтт?

— Только не я, Билли.

— Правда? — Он оперся на мое плечо. — Но ты ведь коп.

— Был когда-то.

— Теперь — частный коп. Даже коп по найму — охранник в книжном магазине, что заставляет показывать свои сумки, — и тот имеет при себе пушку.

— Обычно это только показуха.

— Ты имеешь в виду, что в меня не выстрелят, если я буду выходить с последним изданием «Алой Буквы»? Ты должен был сказать мне это раньше, до того как я купил ее. Ты действительно не носишь с собой оружие?

— Еще одна иллюзия развеяна, — прокомментировал Скип.

— А как насчет твоего дружка-актера? — наседал Билли. — Маленький Бобби вооружен?

— Кто? Русландер?

— Он выстрелит тебе в спину, — сказал Билли.

— Если Русландер и носит оружие, то это только бутафория. Он стреляет холостыми.

— Выстрелит тебе в спину, — продолжал настаивать Билли. — Словно этот, Бобби Кид.

— Ты имеешь в виду Билли Кида[13].

— Кто ты такой, чтобы говорить мне, что я имею в виду? Так есть у него?

— Что у него есть?

— Пушка, что же еще? Разве мы не об этом говорим?

— Господи, Киген, не спрашивай меня, о чем мы говорим?

— Ты что, даже не врубился? Господи!

Билли Киген жил в высотке на 56-й улице рядом с 8-й авеню. Он выпрямился, когда мы дошли до его дома, и, здороваясь с привратником, выглядел достаточно трезвым.

— Мэтт, Скип, — попрощался он, — увидимся, ребята.

— Киген в порядке, — сказал мне Скип.

— Он хороший парень.

— Он не так пьян, как пытался казаться. Больше разыгрывал, прикалывался.

— Конечно.

— Знаешь, мы держим оружие за барной стойкой в «Мисс Китти». Меня уже обкрадывали там, где я работал до того, как мы с Джоном открыли этот бар. Я стоял за стойкой в кабаке на 2-й авеню в восьмидесятых, вошел парень, белый парень, ткнул мне в лицо ствол и забрал все деньги из кассы. Он еще и у посетителей забрал все деньги. Их было всего пять-шесть человек в это время, но он обобрал их всех. Кажется, даже забрал у них часы, насколько я помню. Классно все проделал.

— Звучит точно классно.

— Когда я геройствовал во Вьетнаме, в составе спецназа, мне никто и никогда не тыкал пушкой в морду. В тот момент я ничего не почувствовал, но потом разозлился. Понимаешь, о чем я? Я был в ярости. Выскочил на улицу, купил оружие, и с тех пор оно всегда было со мной, когда я работаю. В том кабаке и сейчас, в «Мисс Китти». Я по-прежнему думаю, что нам следовало назвать его «Подковы и Ручные Гранаты».

— А у тебя есть на него разрешение?

— На оружие? — Он помотал головой. — Оно не зарегистрировано. Когда работаешь в баре, не трудно узнать, где достать пушку Два дня я поспрашивал людей, а на третий день стал на сто долларов беднее. После открытия нас один раз обокрали. Тогда Джон работал. К оружию он даже не прикоснулся и отдал все, что было в кассе. Тот грабитель не тронул посетителей. Джон решил, что это был наркоман. А сам он об оружии даже не вспомнил, пока парень не исчез за дверью. Может, так, а может, он подумал и решил не устраивать стрельбу. Я, наверное, поступил бы так же, а может, и нет. Никогда нельзя сказать точно, пока это с тобой не случится, верно?

— Точно.

— Ты правда не носишь с собой пушку, с тех пор как ушел из полиции? Говорят, что к этой тяжести привыкаешь и чувствуешь себя без нее обнаженным.

— Это не обо мне. Я словно избавился от тяжелого бремени.

— О Боже, я слагаю со своей души тяжкий груз! И на душе полегчало?

— Вроде того.

— Да. А он ведь не имел в виду ничего конкретного, когда говорил о рикошете.

— Кто? А, Томми?

— Крутой Томми Тиллари. Придурковатый, но неплохой парень. Крутой Томми. Это все равно что называть большого парня Крохой. Уверен, что он ничего такого не имел в виду.

— Думаю, ты прав.

— Крутой Томми. Как-то его еще называют.

— Томми Телефон.

— Точно, Томми Телефон. Он продает всякое дерьмо по телефону. Не думал, что взрослые мужчины могут этим заниматься. Всегда считал, что это работа для домохозяек, зарабатывающих в среднем по тридцать пять центов в час.