Рассказы и сказки - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 59

- Мама, тысяча - это много? - шёпотом спросил Вовка.

- Много.

- А миллион больше?

- Больше.

Пассажирка, хотя её никто не спрашивал, пояснила:

- Миллион - это тысяча тысяч. Очень много. Больше миллиона, считай, ничего нет.

Вовка прижался носом к окну и затих. Толстая пассажирка ему не нравилась.

Немного погодя он громко объявил на весь автобус:

- А я знаю, что больше миллиона.

- Что? - удивилась пассажирка.

- Несчитанное количество!

АЭРОПОРТ

В аэропорту было людно.

Мама перетащила чемоданы из автобуса в зал ожидания, заняла очередь сдавать багаж.

Вовке понравился зал. Он был высокий. На потолке, над головами людей, мчались сложенные из разноцветных камешков самолёты. Щёлкало и скороговоркой объявляло рейсы радио. Ползла вперёд очередь.

Вместе с очередью ползли два маминых чемодана. Вовка упирался ладонями в их матерчатые бока, и чемоданы, подскакивая на кафельных плитах, двигались вперёд.

В стороне, у барьера, за которым стояли весы с огромным круглым циферблатом, сидела на чемодане девочка в капоре.

Вовке надоело двигать чемоданы, и он подошёл к ней.

- Давай играть, - сказал он.

Девочка надулась:

- Не хочу.

Вовка вернулся к маме.

Впереди мамы хлопотала около узлов старушка.

- Моя, моя сейчас очередь, - сказала старушка и обратилась к девочке: - Катя, помоги поднять узелок.

- Ты мне обещала слойку, - сказала девочка и не торопясь начала слезать с чемодана.

Мама помогла старушке.

- Рубль сорок копеек, - сказала приёмщица. - Вот квитанция.

Старушка забренчала мелочью.

- Катя, - снова сказала она, - посмотри, это рубль?

Девочка полезла пальцами в старушкину ладонь, и тотчас же по кафельному полу со звоном разбежались монеты.

- Какая ты, право, неловкая! - с досадой сказала старушка.

- Слойки в том буфете, - сказала девочка.

Мама и Вовка собрали монеты. Старушка сказала спасибо, заплатила за багаж и, бормоча: "Безрукая ты, право", увела девочку.

- Ваша очередь, - сказала приёмщица.

- Мама, а я с девчонкой ни за что не хотел бы ехать, - шепнул Вовка.

- Да, да, да, - ответила мама, - три места до Иркутска, рейс номер сто семь... Вова, мне некогда, помоги поставить чемоданы.

"Рейс сто седьмой на посадку!" - объявило радио.

Пассажиры цепочкой двинулись через двери аэровокзала на лётное поле.

Вовка сделал шаг и остановился. На том месте, где недавно стояли старушка с девочкой, тускло блестел полтинник.

Вовка поднял его и оглянулся. Старушки нигде не было видно.

Сунув монету в карман, Вовка бросился догонять маму.

Г л а в а в т о р а я

В С А М О Л Ё Т Е

ЛЕТИМ

Аэровокзал, такой большой и высокий, начал уменьшаться, стал величиной со спичечный коробок и повернулся к самолёту крышей.

- Летим, - сказала толстая пассажирка и сразу уснула.

"Интересно, а она спит", - подумал Вовка и прилип носом к окну.

Над самолётом раскинулось фиолетовое небо. Внизу коричневыми квадратами лежала земля. На горизонте блестела серебряная полоса.

- Море, - объяснила мама. - Мы улетаем от него. А вон, видишь, много крыш, а над ними дым? Это Ленинград. Около него мы жили.

Самолёт набрал высоту.

Коричневые пятна внизу сменились зелёными. Это были леса. В них голубыми змейками вертелись реки. По чёрной, прямой, как карандашная линия, дороге серой гусеницей полз товарный поезд. Над паровозом висел ватный дымок.

"Высоко, а не страшно", - подумал Вовка. Он выпустил из пальцев ручку кресла.

- Мам, а самолёт не упадёт?

- Не упадёт, - недовольно ответила мама.

- А если упадёт, то вниз?

- Вниз.

- И моторы вниз?

- И моторы.

- И люди вниз?

- Ой, какие ужасы спрашивает этот ребёнок! - злым голосом проговорила, просыпаясь, толстая женщина. - Я теперь не засну до самого Иркутска!

- И люди, и моторы - вниз. Один ты вверх полетишь!.. - спокойно ответила мама.

"НЕТ!" - И ОН НЕ ВЗЯЛ

За Волгой небо пошло синее, в белую облачную крапинку. Леса под крылом машины проплывали какие-то тёмные, суровые. Железных дорог попадалось всё больше и больше. В дыму и огненных заревах вырастали из-за горизонта один за другим заводы.

- Урал! - объявил, входя в пассажирский салон, лётчик. - Скоро посадка.

Заводов на Урале оказалось очень много. Сверху они выглядели настоящими муравейниками. Между цехами взад-вперёд сновали чёрные мурашки-поезда. Палочками торчали трубы.

Была посадка, но Вовка её проспал.

Когда он проснулся, самолёт снова набирал высоту. Толстая женщина больше не спала, грызла сушки и разглядывала по очереди всех пассажиров.

- Здравствуйте! Проснулся! - сказала она. - Опять начнёшь задавать вопросы?.. Ведь надо было придумать! Он что у вас, всегда такой рассудительный?

- Он у меня неплохой, - сказала мама. - Добрый. Ласковый.

- Вас-то слушает?

- Слушает. Вот перед дорогой заладил было: возьму да возьму с собой ежа - поймал где-то. Я сказала: "Нет!" - и он не взял. Очень слушает.

Обе женщины внимательно посмотрели на Вовку.

Вовка покорно засопел и тут же с испугом услышал, как в круглой картонке над его головой зашелестела бумага.

- Через час Иркутск! - объявил, снова войдя в салон, лётчик.

ИРКУТСК

Самолёт пронёсся вдоль посадочной полосы, попрыгал по бетонным плитам и остановился.

Пассажиры начали собирать вещи.

- В крайнем случае, могли бы у меня остановиться, - сказала, обращаясь к маме, толстая пассажирка. - Я тут неподалёку живу. Правда, у вас такой мальчик...

- Благодарю, нас должны встречать. Я дала телеграмму, - сухо ответила мама.

Пассажирка забрала свои кошёлки и ушла. Мама и Вовка посидели ещё немножко и выбрались из самолёта последними.

Около машины никаких встречающих не было. Мама повела Вовку к вокзалу - высокому жёлтому зданию с колоннами у входа.

Не успели они войти в вокзал, как репродуктор, висевший над потолком, щёлкнул, откашлялся: "Кха, кха!" - и неторопливо произнёс:

"Гражданка Андреева Антонина Михайловна, подойдите к справочному бюро".

Услыхав своё имя, мама оставила Вовку с чемоданами и побежала к окошку, над которым золотыми буквами было написано:

"СПРАВОЧНОЕ БЮРО"

Около окошка её встретил высокий человек в пенсне, с пухлым портфелем под мышкой.