Хрустальное счастье - Бурден Франсуаза - Страница 32

Беатрис схватила листы и яростно разорвала их на мелкие кусочки. Ей оставался лишь час, чтобы подготовиться, ей надо было прекратить переживать из-за бреда «мальчишки». Она решила, что не получала этой почты, что он не существовал. Она встала, пошла в ванную комнату, где энергично расчесала свои волосы, завязала их в конский хвост. Потом подвела черным карандашом глаза, добавила на скулы румяна и немного блеска на губы. Довольная результатом, она пошла в спальню, чтобы надеть маленькое черное платье, короткое и декольтированное. Винсен имел привычку по-особому смотреть на нее, что сводило ее с ума, она была готова на любую провокацию, чтобы заполучить такой взгляд.

Она вернулась в гостиную и уже, было, собралась выключить свет, как вдруг увидела на столе конверт. Непростительная небрежность. Скоро, после ужина в ресторане, Винсен проводит ее сюда, как и каждый раз, когда они выходили вместе. При мысли, что он может наткнуться на этот мерзкий конверт и узнать на нем почерк сына, она почувствовала, как к ней снова вернулась тревога. Может, было бы лучше предупредить его, решительно позвонить Виржилю, расставить все на свои места. Но, только что, уничтожив письмо, она уничтожила номер телефона.

Раздраженная, Беатрис скомкала конверт и пошла выбросить его в мусорное ведро на кухне. Винсен приходил всегда вовремя, а она опаздывает. Она хлопнула входной дверью, спустилась по деревянным ступенькам. Ей понадобилось почти десять минут, чтобы найти такси и устроиться на заднем сидении.

До этого момента у нее было довольно приятное существование. Ее родители жили в Анже, где отец работал врачом. Единственная дочь, она была окружена заботой, а потом ее отправили учиться. В Париже она неплохо справлялась с учебой в университете и с разными работами. Она вцепилась в право как в настоящее призвание, не провалила ни одного экзамена, обладала теперь уймой друзей. За шесть лет она завязала некоторое количество любовных отношений, которые систематически заканчивались провалом. В силу того, что охотилась Беатрис только на мужчин в зрелом возрасте, которые единственно ей нравились, она часто попадала на женатых, которые ослепленные ее внешностью, хотели с ней только спать и ничего больше.

В Винсена она по-настоящему влюбилась с первого взгляда. Он был именно тем, кого она всегда хотела встретить с тех пор, как покинула Анже. И он был свободен… Она любила бы его, даже если он был бы привязан к другой, но он был один, и она не могла помешать себе представить их возможное будущее. С первого взгляда она почувствовала себя готовой ко всему – продолжение это доказало, даже если на настоящий момент она не была способна продолжать практику в конторе. Рядом с ним она не думала ни о чем, кроме, как потеряться в его светлых глазах.

– Вот вы и на месте, моя милая крошка! – сообщил ей шофер, паркуясь у тротуара.

Когда она опустила голову, чтобы найти свой кошелек на дне сумки, она была удивлена, услышав голос Винсена.

– Сдачи не надо, – сказал он шоферу, протягивая купюру.

Он открыл дверь, помог ей выйти.

– Я потратил уйму времени, чтобы поставить машину, – объяснил он. – Я боялся, что ты меня не дождешься, но ты тоже опаздываешь, тем лучше! Мы получим все-таки столик. Я надеюсь…

Нагнув к ней голову, он слегка коснулся ее губ, потом на мгновение прижал к себе. Под его белым шелковым шарфом она почувствовала запах Ветивье Герлена и неожиданно прошептала:

– Я люблю тебя.

Она заметила, как он задрожал, засомневался, но не стал отвечать. Пока он шел к входу в ресторан, обняв ее рукой за талию, она пребывала в уверенности, что в будущем он ответит ей тем же.

VI

Париж, 1975

Все еще оглушенная, Мари выпрямилась и села на край кровати. Через мгновение она бросила взгляд через плечо и уловила радостную улыбку Эрве.

– Тебя что-то забавляет? – спросила она напряженно.

– Забавляет меня? Нет, я не считаю все это шуткой…

Он сделал серьезное лицо, потом рассмеялся и перевернулся, чтобы приблизиться к ней. Он обнял ее за талию и слегка поцеловал в спину.

– Не уходи сразу, ничто не заставляет тебя уходить.

Она чуть было не сдалась, но вовремя взяла себя в руки.

– У меня сумасшедшая работа, – защищалась она, – мне завтра очень рано вставать.

– Это уже не завтра, это скоро. Я поставлю будильник, на какое тебе будет угодно время…

Так как он мешал ей встать, она вдруг почувствовала себя неловко, потому что была голой. Она резко оттолкнула его. Быстро встав, она проскользнула в ванную и закрыла дверь, немного запыхавшись. Потом с любопытством осмотрелась вокруг. Она хотела прийти к нему домой, заинтригованная тем, как он живет, какие у него вкусы. В любом случае она не могла привести его на авеню Малахов.

Помещение, которое она обнаружила, было просторным, с мягкими полотенцами, с красивым голубым ковром, большими безупречными зеркалами. Она открыла дверцу душа, и прежде чем включить воду проверила, что на фаянсовых полках есть мыло и шампунь. Оказавшись под теплой водой, она стала размышлять о том, что произошло. Они вместе поужинали, как минимум в шестой раз, бессвязно разговаривая, как старые друзья, и незадолго до того, как принесли десерт, она решила провести с ним ночь. Почему именно в этот вечер? Он преследовал ее уже месяцы, не утомляясь ее отказами, оставаясь веселым и галантным. Игра могла бы продолжаться долго, каждый раз она испытывала внезапное желание заняться с ним любовью, дать себя соблазнить. Может, это было из-за его манеры с гурманством делать глоток вина, или из-за его искреннего смеха, или из-за того внимания, которое он уделял ей, и она почувствовала себя сломленной.

В сорок четыре года у Мари не было иллюзий, к тому же она никогда не была наивной. Эрве мог покорить женщину гораздо моложе и красивее, как Винсен с этой Беатрис например, а он определенно искал чего-то возле нее. Профессиональная выгода? Скорее всего, нет, потому что он, наконец, устроился в другую адвокатскую контору, где ему, казалось, нравилось и где он имел успех. Связь без продолжения и сложностей? Если это так, то она была бы полностью согласна.

– Ты позволишь?

Она подпрыгнула, попыталась открыть глаза, но была ослеплена пеной.

– Я не слышала, как ты постучался! – бросила она злобно, заканчивая смывать шампунь.

Когда она смогла на него посмотреть, она поняла, что он был больше удивлен, чем обеспокоен. Он открыл стеклянную дверцу душа и не решался присоединиться к ней под струей воды, и она закрыла воду. Смирившись, он немного отошел, чтобы дать ей пройти, схватил полотенце и протянул ей.

– Ты стала очень застенчивой… – пробормотал он.

– Я постарела на двадцать лет. Ты тоже.

– И что? Ты красивая, Мари… И по-прежнему немного неуверенная в себе.

Он ласково обнял ее. Она не осмелилась сопротивляться.

– Ты хвалилась тогда, но я иногда спрашивал себя, не была ли ты слишком скромной, несмотря на твои манеры безнравственной девушки.

– Не будь смешным! – возразила она. Раздосадованная, она завернулась в полотенце.

Он снял его.

– Твоя проблема в том, что ты себя не любишь, – сказал он спокойно. – Почему? Посмотри на себя…

Он подтолкнул ее к одному из зеркал и остался стоять подле, показывая на их отражения.

– Мы одного возраста, и ты мне нравишься. Ты можешь убедиться, что я не обманываю тебя.

На самом деле он ее хотел, что, наконец, заставило ее улыбнуться. Он, правда, отличался от молодого человека, о котором у нее остались лишь смутные воспоминания. Ее удивляло, что он мог набраться такой решительности, юмора, стать каким-то другим. Чтобы не дать себе смягчиться, она отошла от него, заявив:

– Я должна идти, Эрве.

– Но ты однажды вернешься?

Не стараясь ее удержать, он все еще странно смотрел на нее, немного склонив голову набок, рука на бедре – положение, которое непреодолимо напоминало одну из любимых поз Леи.