Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным - Белоусов Сергей - Страница 52

Эльфы всегда светятся в темноте — словно крохотные фонарики. Сейчас же казалось, что ушедший день краем плаща зацепился за опушку Молодильного бора. Одиннадцать рук метнулись к ножнам и одиннадцать сабель засверкали вокруг. Карлик взвыл, мечтая о яме, которую еще недавно с хохотом обходил стороной.

Лампион шагнул в центр круга. Этой ночью он действительно выглядел грозным.

— Мы не нападаем скопом! — отчеканил эльф. — Дай ему саблю, Светолик!

Подхватив брошенный клинок, Фордыбан ринулся на врага. Но в фехтовальном искусстве карлик годился Лампиону разве что в подмастерья. Рев чудодейственной жидкости заглушал сабельный звон, и только искры летели во все стороны снопами.

— За Эстреллу! — кричал эльф. — За погубленный родник! За Чуденбург, откуда ты выгнал нас! За васильковую поляну!..

Сабля его, касаясь тела противника, каждый раз, словно инструмент брадобрея, снимала клочья свалявшейся шерсти, обнажая серую кожу. Карлик выл, бесился, наносил в пустоту страшные удары, падал, вскакивал, прыгал, пытаясь хоть единожды достать Лампиона, но только оголялся все больше и больше.

Когда последний бурый клочок исчез с тела Фордыбана, эльф мощным ударом выбил у него саблю.

— А теперь вон отсюда! — приказал он. — И помни — осталась еще кожа! Встречу опять — сниму с тебя и ее!..

В темноте, ломая кусты, исцарапанный с головы до пят, колдун продрался к своему логову. Спрятавшись там и все еще дрожа от ненависти и страха, он вспомнил о пленнице. Криво ощерясь, Фордыбан стал вытягивать из пустого ореха цепочку, одним концом прикрепленную к столу. Странно — та не поддавалась. Ударом кулака карлик расколол орех и сразу взвыл так страшно, что заглушил, наконец, шум в животе. Маленький, в две ладони, крокодильчик впился в его кисть, неистово колотя по столу хвостом.

Фордыбан дернул рукой изо всех сил, но только оторвал цепочку от стола. Не переставая орать, он кубарем вылетел из берлоги и, голый, стремительно понесся в чащу, безуспешно пытаясь избавиться от крокодила. Крик его и шум бурлящей воды становились все тише, пока не пропали совсем.

С тех пор никто в Фантазилье о Фордыбане не слышал…

— Весьма солидно! — одобрила Лиза рассказ Лампусика. — Круто, с наворотами, есть места вообще укольные… Может, пьесу сделаем, как считаешь? Будешь сам себя играть. А Федю я прямо вижу в роли Фордыбана…

— Ишь ты! — обиделся домовой. — Нешто у меня тело в шерсти али морда злодейская? Не ожидал, Лизок!

— Да что ты, Феденька, конечно, нет! Просто из нас ты по актерскому темпераменту к этому типу ближе всех. А внешность?.. Грим, естественно, понадобится. Однако, не Никтошке же его играть.

— Я тебе, Лиза, больше хобота не подам! — оскорбился слон. — Да, у меня необычный типаж! А в этой истории мне никакой роли не светит… Если только ввести туда Гамлета, как персонаж?..

— А кто будет Офелию играть? Слониха? Разве что Пиччи тебя превратит в надувного резинового мальчика. Никтошечка! Давай, карлик обернется слоном и в таком виде будет вытаптывать цветочную поляну.

— Эпизод не хочу! — заупрямился Никтошка. — Я сильно вырос в мастерстве! Созрел для главного героя!

— Так и поссориться недолго. — Оказывается, Печенюшкин давно стоял за ближайшим мольбертом, прислушиваясь к разговору. Быть может, он даже захватил конец рассказа. — Пьеса дело будущего, друзья. Успеем ее обсудить, если Лиза не передумает. Тут в настоящем у нас события почище шекспировских. Семерка Мудрых обновилась почти полностью. А Великий Маг теперь — ваш, Федор Пафнутьевич, старый друг — князь Сморчков-Заморочкин.

— Шею сверну поганцу!! — взревел домовой. — Ножонки выдерну!.. Сапоги ведь лизал, мозгляк!

— Столь откровенное проявление симпатии, — ехидно заметил Пиччи, — должно было вас насторожить. Порядочный чародей не опустится до уровня подлизы.

— О-хо-хошеньки… — Федя почесал макушку. — Возомнил я о себе, дурень старый. Как же — князь в подручных! Поделом мне… И то — гуталин у меня едкий, ядреный. А этот, хмырь худосочный, ажно заходился от восторга. Кричал, что пахнет, как роза!..

— Тему запахов мы тоже пока оставим. — Печенюшкин был серьезен. — Дальше еще хуже. Мармелинда в отставке. Барбарелла, Вольномах и Доброхлюп якобы сбежали. Подозреваю худшее. В совете из прежнего состава остались лишь Сморчков и Флюгерон. Остальные: Фуриана, Розарио — наш садовник, Мизерабль — с этим я даже не знаком и, не поверите, наши старые приятельницы — тетушки Флора и Хлоя.

— Вот-те на! — слабо воскликнул домовой, оглушенный новостями. — Что делить-то им с этими прохиндеями? Тетки славные, да толку с них — ни на грош. Силы на нуле…

— Видимо, взяты для количества, — предположил Пиччи. — И авторитет у них в народе немалый. А повредить Сморчкову ничем не могут. Старушки добрые, но несколько легковерные. Думаю, он наплел им с три короба. Возможно также, что они вошли в Совет, надеясь хоть как-то тормозить козни заговорщиков… Интересно, что пауки уже дерутся за власть. Розарио и Мизерабль погибли, вчера их хоронили. По официальному сообщению — защищали дворец от набега моих сторонников. Стопроцентное вранье!

— Ничего себе страсти! — поразилась Лиза. — Почти как у нас в России! Печенюшкин! Разве можно такое допускать?! По-моему, это уже перебор!

— По-моему — тоже, — согласился герой. — Времени остается в обрез, а еще не решен очень серьезный вопрос. Как попасть в Драконью пещеру?

— Что значит — как?! — хором закричали сестры. — А мы?!

— Стыдно раз за разом использовать детский труд, — Пиччи-Нюш грустновато улыбнулся. — Не исключено, что сейчас там опасно. Есть у меня идея… — открыв портфель-блиномет, он извлек бумагу, ручку и мигом набросал на листочке несколько слов.

Скрутив бумагу трубочкой, мальчик вложил ее в металлический цилиндрик, подойдя к стене, вывинтил из нее пробку-заглушку и кинул цилиндрик в дыру.

— Пневмопочта, — объяснил он. — Я написал Ларри Люгеру, просил отправить к нам Косоголового. Взрослый, здоровый, с навыками гангстера и детским незамутненным умом. Второго такого на Земле нет. Вот он бы и доставил сюда Дракошкиуса.

— Не доверяешь… — Лиза загрустила. — Слушай, мы ведь теперь даже волшебству обучены. Таблетки, перстень, еще что-нибудь для защиты придумаешь. До сих пор мы здесь с Аленкой ничего героического не совершили. Откуда ты знаешь, я, может быть, коллекционировать подвиги хочу для будущих мемуаров!

— Тебе надо кукол собирать, Лизочек! — возразил мальчуган печальным, необидным тоном. — Не место детям среди напастей.

Пробка в стене, засветившись зеленым, начала коротко попискивать.

— Вот и ответ. — Печенюшкин вывинтил крышку, и алюминиевый цилиндр упал ему в ладонь. — Как дела у Ларри?.. — он развернул послание Люгера. — Идиот!..

— Ларри?! — Федя встревожился. — Не сказал бы так. Мужик деловой, сурьезный…

— Я идиот! — Пиччи прочел вслух: «Вероятно, произошла ошибка. Получив вашу радиограмму, отправил Косоголового в Фантазилью два дня назад. Обеспокоен ситуацией. Жду разъяснений. Люгер».

— Шу-точ-ки… — протянула Лиза. — А кто еще мог знать о качествах Косоголового?

— Да кто угодно, — Печенюшкин выглядел раздраженным и усталым. — Наши газеты обсасывали историю с картоморами месяца два. Фантолетта совершенно зря сообщила журналистам столько подробностей. Говорил я ей…

— Обманут сердешного, — пригорюнился Федя. — Вокруг пальца обведут. Ой, лихо нам!..

— Все, Пиччи, больше нет выбора! — настаивала Лиза. — У меня тоже появилась идея. Никтошка верно говорил, что эта твоя мастерская находится в параллельном мире?

— Вовсе нет! Он просто не понял. В параллельный мир забираться хлопотно. Такой вариант я держал на крайний случай. А мы с вами находимся в помещении земного посольства. Только оно еще не открыто — мы хотим, чтоб послами были дети, а люди не могут решиться. Но тем не менее территория не принадлежит Фантазилье. Скрываться здесь я имею полное право. Откровенно говоря, про это помещение подзабыли. Я перенес его в другую часть страны, и никто даже не хватился.