Глубокий шрам - Битси Джек - Страница 16

– Вы все еще не отказались от своей идеи?

– Зачем? Конечно, нет.

Они молча глядели друг на друга. Вскоре в открытую дверь заглянул носильщик, неразборчиво прокричавший время отправления поезда.

Кент поднял свой чемодан.

– Это наш поезд. Надо занимать места.

Кент предложил поднести чемодан Кристин, но она решительно отказалась. Оба направились к поезду, состоящему из трех старых вагонов с неуклюжим паровозом. Кент, идя за ней следом, отметил изменения в ее походке: она шла, тяжело ступая, с опущенной головой, неловко раскачиваясь на каждом шагу.

Расположившись в вагоне у окна, они возобновили беседу.

– Когда-то давно вы, очевидно, уже играли эту роль, – сказал Кент.

– Как вы узнали?

– По тому, как вы носите эту одежду. У вас есть к ней привычка.

– Неужели вы думали, что я возьмусь за роль, которой не знаю? Я выросла в этих условиях, а остальное приобрела потом.

Кристин чувствовала себя более непринужденно, чем Кент. Она откинулась на спинку дивана. Кент смотрел на нее. В его улыбке были и удовольствие, и смущение.

– Если вам интересно – спрашивайте меня, – сказала Кристин. – Я ничего не имею против.

– Когда я решил участвовать в этом приключении, то дал себе слово не задавать вопросов личного характера, но вы меня искушаете, и я сдаюсь, – шутливо заметил Кент. – Вы мистифицируете меня. Сначала вы были… я не видел более деловой женщины, чем вчера днем. Ваша серьезность и сознание собственного достоинства были великолепны – вы казались законченным произведением искусства. Сегодня утром вы – полная противоположность вчерашней. Если у вас есть такое желание, объясните, пожалуйста, в чем тут дело.

– Видимо, мне полагалось бы испытывать по отношению к вам почтительность и страх, но их нет, и я охотно постараюсь вам объяснить. Мне кажется, вы поймете меня.

Поезд тронулся и медленно пополз среди грязных домов предместья. Затянутое серой пеленой дождя, оно казалось особенно неприглядным. Кристин, выглянув в окно, сказала:

– Вот почему я не люблю больших городов. У нас на холмах никогда не бывает такой удручающей картины.

– Мы скоро выедем за город. Этот поезд идет на Кингсленд, там пересадка на Маренго.

– Я не знаю этих мест, – заметила она. – Я пробыла здесь только три дня. Мне хотелось бы получше узнать город.

– Это нетрудно, – заметил Кент.

Кристин продолжала смотреть в окно. Кент прервал ее наблюдения.

– Вы хотели мне рассказать. Я вас слушаю. Кристин уселась поудобнее, вытянув ноги.

– Довольно длинная история. Мне кажется, я должна сначала рассказать вам немного о своей жизни, тогда вы лучше поймете мотивы, которыми я руководствуюсь в этом деле.

– Прошу вас, – сказал Кент. Путешествие обещало быть интереснее, чем он ожидал.

Кристин бросила на него пытливый взгляд.

– Мне было бы приятно, если бы вы поняли. В течение нескольких лет я была очень одинока. После своего неудачного замужества я вернулась к отцу. Это было тяжелое время. Отец не признавал женской самостоятельности. Кроме того, были особые обстоятельства, которые сделали мое положение в родительском доме невыносимым. Тогда мистер Селден помог мне. Но после его отъезда из Айвенго я ушла из дому и стала бороться за место в деловом мире.

Кент кивнул.

– Вы добивались полной свободы?

– Да. Но моя свобода ничего общего не имела с той, которую обычно подразумевают, говоря о женщинах. Я хотела приобрести знания и деловой опыт. Последние два года мне не на что было бы жаловаться, если бы… Жизнь звала меня, и я откликнулась на ее зов. Но я ошибалась, думая, что смогу быть совершенно свободной. Этого не было. Меня связывали мое женское платье, мой пол. Мне приходилось постоянно бороться. Прежде всего я старалась установить с мужчинами товарищеские отношения. Я умела работать так же, как они, и требовала, чтобы меня признавали равной. От всех преимуществ своего пола я отказывалась. Мужчины не понимали меня, часто принимая мое поведение за особый вид кокетства. Иногда из-за этого возникали такие ситуации, что я вынуждена была бросать работу и уходить, но я никогда не оставалась без работы. Мистер Селден сделал из меня работника, которым дорожили. – Она запнулась на мгновение и добавила: – Мистер Селден многому меня научил.

Ее голос становился мягче, когда она упоминала имя Селдена. Кент внимательно смотрел на нее.

– Кроме всего прочего, он научил меня терпению. Я проявила максимум терпения, завоевывая себе положение как работник, а не только как женщина.

Кент смотрел на нее со все возрастающим недоумением.

– Вы оригинальная женщина. Вероятно, вам нелегко было создавать себе положение в деловом мире. Мужчины неохотно допускают в него женщин.

– Да, я много работала над собой и училась. У меня была страсть к изучению и наблюдению. Занятия заполняли мое время, но не все. Я чувствовала свое одиночество, мне недоставало друзей.

– Друзей? Почему, же у вас их не было?

Кристин рассмеялась, и в ее смехе была горечь.

– Я боялась попасть в ловушку и потерять свободу. Нельзя быть свободной, когда тебя связывают чувства, пусть даже дружеские. В этом я убедилась. Мне было нелегко отказаться от дружбы, и приходилось намеренно вырабатывать в себе своего рода противоядие. Я должна была следить за собой строже, чем мои коллеги. Чувства имеют над женщиной большую власть, чем над мужчиной, мистер Кент. Почти всю жизнь я прожила без друзей, но была вознаграждена за это. Немногие женщины могут похвалиться независимостью, и они не видели того, что было доступно мне.

Кент хотел о многом ее спросить, но удовольствовался одним вопросом:

– Иногда вам, вероятно, нравится быть только женщиной, насколько я заметил?

– Да, – сказала Кристин. – Вчера у меня были приятные минуты оттого, что я женщина. Я могу радоваться при виде красивых мелочей и… – оборвала себя Кристин, а потом быстро добавила: – О, очень приятно позволить себе иногда быть просто женщиной! Я становлюсь ею, когда думаю о мистере Селдене.

Кент колебался.

– Не знаю, могу ли я спросить вас.

– Конечно. Я ведь обещала быть откровенной.

– Если Селден вам небезразличен, то почему вы ждали два года? – нерешительно спросил он.

Кристин не сразу ответила на его вопрос.

– Мне самой трудно ответить. Прошло много времени, прежде чем я поняла, насколько ему обязана. Сначала я думала только о себе, и мне было трудно изменить свое предвзятое мнение о нем. Я должна была узнать многих людей, чтобы сравнить с ними Селдена и его отношение ко мне. Только после этого я отказалась от своего ложного представления о нем. Тогда я решила найти его, и начала действовать. Теперь я здесь.

– Понимаю, – сказал Кент.

Он искренне заинтересовался Кристин. Ему хотелось узнать ее поближе, настолько она показалась ему необычной. Когда эта молодая, изящная женщина пришла просить его о помощи, она представилась ему недалекой, но в течение часа, проведенного с ней, это мнение резко изменилось, и в конце концов он стал участником ее замысла. Кент недоумевал, почему у него возникло такое доверие к ней. И ему захотелось узнать о ней как можно больше.

– У вас, наверно, было немало неприятностей?

– Да. Прежде чем я узнала, откуда их следует ожидать, и научилась избегать неприятных ситуаций, – спокойно ответила Кристин.

Кент тихонько посмеивался над важностью, с которой она это говорила.

– Но я была подготовлена к неприятностям, и не допускала, чтобы они причиняли мне страдания.

– Разве вы никогда не попадали в такое положение, когда трудно себя защитить? – спросил он.

Кристин, повернув голову, посмотрела на него. Он уловил в ее глазах огонек подозрения, но она спокойно ответила:

– Нет, таких положений у меня не было и, надеюсь, не будет.

Ее уверенность восхищала Кента.

– Нужно быть очень уверенной в себе, чтобы так говорить, – сказал он.

– Для этого не надо быть ни слишком уверенной, ни слишком смелой, – ответила она рассеянно.