Маскировка для злодейки - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 28

– Более чем! – засмеялся Зорик. – Но на этот раз никаких заложниц, никаких бандитов, все тихо-мирно!

– Начало обнадеживает, хотя это скучно, мой друг! Ну, что там еще ваша команда нарыла? Кстати, как они все? Такие прекрасные ребята, а девочка эта, Маня, просто прелесть! Впрочем, тебе, кажется, по вкусу другая? Молчишь? Ладно, это не мое дело. А как твой роскошный Цезарь?

– Цезарь? Хорошо.

– Ты с ним уже погулял?

– Когда папа в Москве, по вечерам он с ним гуляет, а я утром.

– Все по справедливости, значит. Ну что ж, выкладывай!

– Карик, у тебя есть какие-нибудь знакомые в Омске?

– В Омске? Надо подумать. Но вроде нет, а что?

– Да тут такое дело… – разочарованно произнес Зорик. – Ну, на нет и суда нет.

– Погоди, какие тебе знакомые нужны? Где, что, в какой области?

– Ну, лучше всего в Омском университете.

– Не проблема. У нас на курсе учится одна девочка из Омска. Я поговорю с ней, может, она кого-то знает!

– Карен, я в тебе не ошибся! – растрогался Зорик.

– Ну, выкладывай, что нужно!

Зорик довольно подробно описал историю ложного обвинения Маргариты.

– Что это вдруг дамочке вздумалось восстановить справедливость через столько лет, а главное, почему она обратилась к вам? Хотя это в принципе понятно!

– Ее этой историей шантажируют.

– Кто?

– Там такой слоеный пирог получился.

– Вот что, Зорик. Давай завтра с утра ты ко мне приедешь и все в подробностях расскажешь. Жду завтра к девяти утра. Все, счастливо.

– Черт возьми, Зорик, вы какая-то удивительная команда! Я еще могу понять, что вы кинулись вызволять заложницу, там речь шла, как говорится, о жизни и смерти, но тут… В конце концов, чего ради вы тут-то стараетесь? Дамочка не смогла разобраться со своими делами и теперь не хочет выкладывать денежки. А вам-то что?

Зорик удивленно поднял глаза. Что это плетет Карен?

– Ты это серьезно? – спросил Зорик.

– Ну, допустим, что да. Ты мне не ответил.

– А, понял, ты меня на вшивость проверяешь? Разве помогать людям надо только на краю пропасти? А по-моему, надо стараться всеми силами, чтобы они к этому краю просто не подошли.

Карен расплылся в улыбке.

– Молодец! – хлопнул он по плечу младшего приятеля. – Я в тебе не ошибся. Ты кругом прав! И я вполне понимаю эту женщину, ей после всего пережитого хотелось только убежать как можно дальше от своего прошлого, а оно вдруг ее догнало. Ну что ж, я уже созвонился с той девочкой из Омска, у нее в университете куча знакомых! Так что я этим займусь. Кстати, у тебя есть фотография Ларисы Курочкиной?

– Есть, но дело в том, что Маня показывала ее Маргарите, и та сказала, что никогда ее не видела.

– То есть Курочкина с ней не училась?

– Нет.

– Ну что ж, по крайней мере лишней работы делать не будем. Но все же ты фотографию оставь, мало ли что, я ее все-таки перегоню в Омск на всякий случай. У Веры там разные знакомые есть, так что, думаю, мы кое-что выясним, если, конечно, она из Омска.

– Я почему-то уверен, что из Омска.

– На каком основании?

– Просто… Интуиция, наверное.

– Интуиция штука, конечно, неплохая, но не всегда надежная. Ладно, старик, можешь быть свободен, как что-то выясню, сразу дам знать!

– Спасибо, Карик!

– Пока не за что! Да, и вот еще что… Советую вам пока оставить в покое Ларису Курочкину, не следите за ней, не ошивайтесь вокруг ее дома. Пусть она успокоится, расслабится. Это в любом случае полезно.

– Да, я тоже уже об этом подумал.

– Вот и отлично.

Прошло несколько дней. Все съехались в город и первого сентября, как и положено, пошли в школу. От Карена никаких известий не было. Зорик ему пытался звонить, но не заставал.

Когда первого сентября после уроков Гошка вернулся домой, его ждал торжественный обед и роскошный торт с шоколадным кремом и взбитыми сливками. Он удивился:

– Мам, это по какому случаю?

– Да случаев много! Во-первых, начало учебного года…

– Тоже мне праздник, впору в траур одеваться, – усмехнулся Гошка.

– Почему? Ты же раньше любил школу.

– Мало ли что было раньше…

– Гошка, ну что ты все на меня дуешься? Из-за Умарова? Он же очень хороший человек. И, между прочим, торт он купил! И еще…

– Что?

– Он тебе подарок приготовил.

– Какой еще подарок?

– Мобильный телефон!

Гошка вспыхнул. Он давно мечтал о мобильнике, все надеялся, что отец купит, но тому даже в голову не пришло, а просить Гошка стеснялся. И вдруг Умаров ему это дарит, и даже не на день рождения. Подлизывается, тут же решил Гошка, чтобы избавиться от непрошеных чувств благодарности и даже некоторого умиления.

– Ты не рад? – удивилась мама.

– Почему, рад, – без особого энтузиазма проговорил Гошка. – А где он?

– Телефон? – засмеялась мама. – Скоро получишь, Алеша сам его тебе отдаст, он скоро придет, и мы будем обедать.

– Мам, ты его надоумила, признайся?

– Нет, что ты! Это ведь недешевая вещь, и потом…

Но в этот момент явился Умаров.

– Юлечка, ты сегодня потрясающе выглядишь! О, и Георгий уже дома. Надеюсь, ты не проболталась?

– Проболталась, – улыбнулась мама.

– Ну, брат Гошка, разве можно женщинам секреты доверять? Сюрприз, значит, не удался! Ну ничего, что ж поделаешь, будем иметь снисхождение к женским слабостям, мы ведь с тобой мужчины!

Он вытащил из сумки коробочку и протянул Гошке:

– Владей, брат! А вот тут зарядник! Не забывай заряжать! Телефончик классный, между прочим, с кучей всяких дурацких функций, но в твоем возрасте это в кайф!

Телефончик был фирмы «Сименс». У Гошки даже дыхание перехватило от радости.

– Спасибо!

– Юленька, мы скоро будем обедать? Я голодный, как сто собак!

– Еще пять минут! – крикнула мама уже из кухни.

– И вот что, Гошка… Ты только не думай, что я к тебе таким образом подлизываюсь. Мне это в общем-то ни к чему. В конце концов, можно жить в мире, даже соблюдая вооруженный нейтралитет. Только это, брат, скучно и противно. В принципе мы могли бы быть друзьями. Ты ведь небось думаешь, что я у тебя маму отнял. Так?

Гошка покраснел.

– А это совершенно не так, поверь мне! Мы когда на Кипр с мамой летали, так она мне все уши прожужжала, как там Гошка, как там сынуля. Я бы тоже мог ревновать. И когда ты по своим Европам катался, у мамы минуты спокойной не было, хоть она и знала, что ты с отцом. И потом, этот телефон я, должен признаться, скорее для мамы приобрел, чтобы она за тебя не волновалась каждую минуту. Так что я не подлизываюсь к тебе, а взываю к твоему разуму! Давай, брат, дружить, и всем будет хорошо! И тебе, и маме, и мне заодно, раз уж так в жизни случилось, что мы все вместе оказались. А я твою маму знаешь, как люблю… Я вот сразу ее увидел и понял: всю жизнь такую женщину искал. Так давай вместе ее любить. Ну вот, видишь, я тут целую речугу толкнул. Да, кстати, помощь не нужна? – перешел он на шепот.

– Какая помощь? – тоже шепотом спросил Гошка.

– Думаешь, я не знаю, что вы опять что-то расследуете?

– Нет, спасибо, мы уже все… Остались пустяки. А вы откуда знаете?

– Дедукция, брат, – засмеялся Умаров. – Я с ваших физиономий, твоей и Лехиной, все считываю, как с компьютера.

– Кстати, у вас компьютер в офисе починили? – поинтересовался Гошка.

– А как же! И секретарша новая отлично справляется! Ну что, мир?

– Мир, – пробурчал Гошка. Он чувствовал себя неловко. Если бы Умаров произнес эту речь без подарка, он бы с легкостью принял все его доводы. Ему самому до смерти надоело жить в атмосфере постоянной напряженности, и он был рад примирению, но из-за дорогого подарка чувствовал себя немного продажным.

– Гошка, только не думай, что ты продался за мобильник, – словно прочитал его мысли Умаров. – Одно к другому отношения не имеет, наверное, я сглупил, надо было как-то это по отдельности… Ну, я имею в виду речугу и телефончик… Но я же детектив, а не дипломат, ты уж не сердись.