Криминальные каникулы - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 30

– Девчонки, а вы тоже с России? – спросила нас Томка.

Мы сделали вид, что ничего не понимаем.

– Вы нерусские, что ли?

Мотька подняла брови.

– Русс? Ло! Ло!

– Да нет, местные, видать! – сказала Томкина подружка.

– А говорят, местные сейчас не купаются. Может, приехали откуда…

– Шпрехен зи дойч? – нагло спросила Матильда.

Я похолодела. Еще по-английски Мотька с грехом пополам объяснится, но по-немецки? Впрочем, дамы в немецком тоже были несильны.

– Чего она сказала? Клав, ты разобрала?

– Да вроде спрашивает, говорим ли мы по-немецки.

– Парле ву франсэ? – окончательно обнаглела Матильда, поняв, что тут ей разоблачение не угрожает.

– А теперь, говорим ли мы по-французски.

– Ага! Сейчас! Скажи этой соплячке, что мы только по-русски разумеем, и ничего, где надо, нас понимают!

– Да ты что, Томка! Девчонки совсем зеленые, а вон уже сколько языков знают!

Я со смеху чуть не утонула! Мотька как-то подозрительно взмахнула руками и с головой ушла под воду.

Мы вылезли и улеглись на песке. Дамы вскоре вернулись на берег и устроились неподалеку.

– Клавка, а ты, похоже, тут балдеешь? – спросила вдруг Томка.

– Это точно! Мне тут все по кайфу!

– А мне не нравится!

– Почему?

– Ну что это за пляж? Народу никого, купальник некому показать, покадриться не с кем!

– Какой тебе кадреж, у мужиков на глазах!

– Самое оно!

– А ты надолго? Вальчик тут вроде прочно обосновался?

– Он-то да, ему в Москву пока дорога заказана, он там немножко палку перегнул. Так что мне за него дела делать приходится. Сегодня опять в Москву лечу, надо одного человечка отследить…

Мы замерли.

– А вернешься когда?

– На той неделе. В воскресенье подружку отсюда встречу, а потом вернусь.

– Понимаешь? – шепнула я Мотьке.

– А то!

– Чего ж ты все сама-то? – спросила Клава.

– А чужим нельзя доверять. Вальчик вот доверял и чуть не погорел. Я тогда ему сказала: теперь сама буду за всем следить. Он тут уже три месяца кантуется, а я гоняю как оголтелая! Но ничего, зато мы теперь такие бабки делаем!

– Мой тоже неплохо зашибает, но я про его дела знать не знаю. На кой мне это? У меня и так все есть.

– Дело вкуса! Мне, например, нравится не сидеть на одном месте. За последнее время где только не побывала! А вот будут у меня пять «лимонов» «зелененьких», я Вальчику ручкой сделаю и закачусь куда-нибудь, на Гавайи, например! Куплю себе домик, найду парня помоложе…

– Размечталась! Да если ты Вальчика кинешь…

– Зачем кидать? Я с ним поделю все по-честному, как уговорено было, но жить с ним всю оставшуюся жизнь – извини, подвинься!

– А он про твои планы знает?

– Знает, не знает, какая разница? Думаешь, он от меня не гуляет?

– Гуляет. Даже знаю, с кем.

– Да ну? Клавка, скажи, умоляю!

– Тут на днях с Ритулей его видела, уж он перед ней рассыпался…

– Козел! Ну он, понятно, она девка видная, а ей-то что в этом борове? Бабки? Так она сама не бедная вроде.

– Что это ты так родного мужа?

– А! Надоел хуже смерти!

– Окрутела ты, подруга!

– Что есть, то есть, – со смехом согласилась Томка. – Но только не трепись, Клавка!

– Да ты что! Я – могила!

Подруги замолчали. Теперь они лежали на спинах, прикрыв лица соломенными шляпами. Мы с Мотькой побежали в море.

– Аська, не нравится мне эта история. Она, значит, тоже будет сегодня в аэропорту! Нам нельзя ей на глаза попадаться.

– Хорошо, что мы это знаем! Будем держаться в сторонке. И надо на всякий случай Арье предупредить.

– Володька его предупредит. А как ты думаешь, она уже до Курицы добралась?

– Надо позвонить и выяснить.

– Скорее всего добралась. Она ведь к отлету Курицы не вернется, будет в Москве встречать с грузом. Ох, плохо, хуже некуда!

– Погоди, не каркай! Может, все еще и обойдется!

– Знаешь, Аська, давай-ка сейчас домой поедем. Во-первых, Володьке надо сообщить, а во-вторых, план действий в аэропорту продумать до малейших деталей. Вальчик нас не раз видел, Томка тоже узнает, так что сама понимаешь…

– Да, ты права!

Мы выскочили из моря, мигом ополоснулись под душем, переоделись и бросились бегом на автобусную остановку. Через четверть часа мы уже подходили к дому. Дверь почему-то была закрыта на цепочку. Странно! Мы позвонили. Открыл нам Володька.

– Вы чего так рано? – недовольным тоном спросил он.

– Новости есть! – сообщила я.

– Какие?

Мы быстро рассказали ему о Томке.

– Да, – озабоченно проговорил он, – это сильно осложняет дело. Наверное, не стоит вам в аэропорт ехать. Они насторожиться могут!

– Еще чего! – возмутилась я. – Не много ли ты на себя берешь?

– Ровно столько, сколько надо! – отрезал Володька. – Вся операция вообще будет в мужской уборной происходить, так что вам там совершенно нечего делать. Вы мне даже сигнал бедствия подать не сможете.

– Ни фига! Я переоденусь парнем! – заявила Матильда.

– Что? – разинул рот Володька.

– А что такого? Я вполне за парня сойду. Аська вот на это не сгодится, у нее формы пышные!

– Это точно! – заржал Володька. – А ты, значит, переоденешься и в мужской сортир сунешься?

– Надо будет, сунусь! – решительно сказала Мотька. – Вот обожди, я сейчас! – Она юркнула в нашу комнату и через пять минут вернулась. Ее нельзя было узнать. В джинсах, полосатой майке и джинсовой куртке на «молнии», в Вовкиной джинсовой кепочке и в кроссовках, она вошла такой размашистой, мальчишеской походкой, что никто не признал бы в ней хрупкую изящную девочку. Недаром моя мама говорит, что Матильда прирожденная актриса!

– Мотька! Класс! – закричала я.

Володька просто остолбенел.

– Да! Ну ты даешь, Матильда! Хотя, если приглядеться… По лицу видно, что ты девчонка!

– Да кто там будет вглядываться!

Она надвинула кепку пониже на глаза.

– А так?

– Вот теперь здорово! Клевый шкет из тебя вышел! – одобрил Володя. – Аська, а тебе тоже надо что-то придумать. Ура! Идея! Ты будешь монашкой! Монашка Монахова!

– Монашкой? Какой?

– Не все ли равно? Думаешь, это жулье в конфессиях разбирается? Постой, я сейчас.

Он выскочил и через две минуты вернулся с Женей.

– Мам, погляди, как Мотька на маскарад вырядилась!