Криминальные каникулы - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 29

Утром Женя кормила нас завтраком.

– Девочки, вы не знаете, что с моим парнем творится?

– А что? – насторожилась я.

– Да ведет себя как-то уж очень странно. Обычно его не добудишься, а сегодня сам вскочил ни свет ни заря и куда-то умчался. Вам что-нибудь известно? А то вы сейчас с ним больше общаетесь…

– Нет, мы ничего не знаем, – сказала Мотька, ни чуточки не соврав. Куда это Володька убежал? – Женя, а может, он влюбился?

Мотька все и всегда объясняет любовью и, как ни странно, очень часто оказывается права.

– Влюбился? – рассмеялась Женя. – Маловероятно.

– Почему? Очень даже возможно, и возраст такой, – гнула свое Матильда.

– Но явно не в кого-то из вас. Иначе чего ему исчезать? Наоборот, ходил бы с вами как приклеенный.

Мартын, сидевший на подоконнике, вдруг решительно направился к двери.

– О, вот и мой сыночка! Легок на помине.

В самом деле, это явился Володька с каким-то пакетом в руках и, коротко поздоровавшись, кинулся в свою комнату. Мы с Мотькой переглянулись. Вскоре Володя появился на кухне с нарочито веселой рожей, потирая руки.

– Бабы, привет! Мать, чем кормишь?

– А куда это тебя с утра носило? – осведомилась Женя.

– Куда-куда, на кудыкину гору!

– Владимир, я не выношу этих отговорочек!

– Это, мамочка, не отговорка, а поговорка. Разницу чувствуешь?

– Ну что ты с ним будешь делать! – вздохнула Женя. – Никогда от него толку не добьешься.

– А что это за пакет ты припер? – поинтересовалась Матильда.

– Да, Володя, в самом деле! – подхватила Женя.

– Да так, пустяки, и вообще это не мое…

– А чье же? – не отставала Мотька.

– Андрюхино!

– Кто такой Андрюха? – вмешалась я.

– Друг! – с вызовом отвечал Володя. – Имею я право общаться с друзьями?

– Да имеешь, имеешь! – отмахнулась Женя. – Девчонки, он просто голодный, сейчас поест, подобреет!

– Тебе, мама, не чужды светлые мысли!

– Спасибо на добром слове. Яичницу будешь?

– Все буду. И побольше. А у вас, бабы, сегодня на утро какие планы? Опять в море кваситься пойдете?

– Конечно! Это от вас море никуда не денется, а в Москве… – напомнила я.

Жене кто-то позвонил, и она ушла в комнату.

– Бабы! Чтобы в четыре были дома! Поедем в аэропорт.

– Мы помним! А ты что-то новое узнал? – подозрительно спросила Мотька.

– Да вы что! Откуда?

– А по-моему, ты врешь! – не отлипала от него Матильда.

– Да ты, Мотька, просто спятила, – возмутился Володя. – Своих уже подозреваешь!

Тут на кухню вернулась Женя. Мы позавтракали. Женя ушла работать, мы с Матильдой взялись мыть посуду, а Володька опять незаметно куда-то слинял.

– Аська, – шепотом начала Матильда, – печенкой чую, Вовка что-то затевает!

– Мне тоже так кажется, – согласилась я.

– Знаешь что, давай сейчас посмотрим, что он там приволок!

– А вдруг он нас застукает? Или, того хуже, Женя?

– Ни фига! Ты постоишь на стреме, а я там у него пошарю.

– Ладно! Давай!

Я села за стол в гостиной, держа в поле зрения и входную дверь и Женину. Мотька юркнула в Володину комнату. Мне показалось, что она пробыла там целую вечность. Но наконец она появилась. Вид у нее был недоуменный.

– Ну что?

– Да ничего интересного.

– А что он принес?

– Сахар!

– Сахар? – удивилась я.

– Ну да. Сахарную пудру.

– Так зачем он ее в комнате держит?

– Он же сказал, что это не его пакет, а какого-то Андрюхи.

– А тому зачем сахарная пудра?

– Ну мало ли… Наверное, у нас с тобой уже мозги на этом деле повернутые. Подозреваем всех кого не лень!

– Похоже на то! – засмеялась я.

Тут вернулся Володька, заглянул к себе в комнату и сразу вышел.

– Ну что, сыщицы, уже порылись у меня?

– Да ты что? Спятил?

– Я не спятил! Я там оставил ниточку незаметную. Ниточка-то тю-тю! Ну и что вы нарыли?

– А зачем тебе сахарная пудра? Да еще столько? – накинулась на него Мотька.

– Мне она на фиг не нужна! Я же сказал, это для Андрюхи! К ним бабушка из Петербурга приезжает, вот они и решили наделать для нее всяких сладостей, местных, еврейских. А это требует большого количества сахарной пудры. Вы удовлетворены?

– Ни капельки! Там ее килограмма четыре, не меньше! – волновалась Матильда.

– Ну и что? Просили меня купить четыре кило, я и купил. Мне-то какое дело, на что им столько пудры? Это вам все надо знать, – разозлился Володя. – Любопытные Варвары! Смотрите, без носа останетесь. Ладно, идите скорее на море, а то у меня от вас голова разболелась!

– Ну ты и наглый! – возмутилась я. – Очень ты нам нужен! Пошли, Матильда.

– Пошли, но он еще пожалеет!

Уже в автобусе Мотька сказала:

– Брешет он все!

– Кто? – не поняла я.

– Володька! Все как есть брешет!

– Почему ты думаешь?

– Я не думаю, я чувствую! Он что-то задумал!

– Да ну тебя, Матильда! Вечно ты со своей интуицией! Помнишь, тебе интуиция твоя знаменитая велела под ноги той женщине кинуться?

– Подумаешь! Ну, облажалась я один раз, и что с того?

– Да ничего, просто не надо так уж доверяться интуиции. Ты же не думаешь, что Володька что-то плохое затеял?

– Нет, конечно! Просто он что-то затеял втайне от нас. А это нечестно!

– А может, у него какие-то дела, с нами вовсе не связанные?!

– Ага! Щас! Женя же говорит, что он целыми днями с книжкой валялся, пока нас не было! А как мы появились, так его и прорвало!

– Вот именно! Он просто вошел во вкус!

Мотька посмотрела на меня с сожалением, как на недоразвитую. Разве что пальцем у виска не покрутила.

Но на пляже мы забыли обо всех разногласиях. Кроме ежедневно купающейся в одно время с нами старушки и привычной компании картежников, мы обнаружили там Вальчика и… Тамару.

– Кончилась его свобода! – злорадно хохотнула Мотька.

Мы полезли в море. В воде отступили все тревоги. Хотелось вопить, прыгать, качаться на волнах!

– Аська, давай на всякий случай не будем орать по-русски!

– На какой случай? – удивилась я. – Мы же просто купаемся.

– Знаешь, пусть думают, что мы по-русски ни в зуб ногой! Может, что интересное услышим!

– Молодец, Матильда!

Вскоре мы увидели, что Томка и еще одна, не менее пышная дама, решили искупаться. Они кокетливо пробовали ногами воду, взвизгивали, брызгались, вопили «Ой, мама, не могу!» под одобрительные смешки всей компании и, наконец, погрузили свои телеса в изумрудную воду Средиземного моря. Теперь они резвились неподалеку от нас.