Дурацкая история - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 14

Глава VII

НОЧЬЮ, ДНЕМ…

Отпроситься ночевать к Матильде оказалось очень легко. У мамы был вечерний спектакль, а потом еще предстоял банкет по случаю юбилея одного актера. Тетя Липа тоже не возражала.

Мы с Мотькой попробовали в самом деле заснуть, но у нас ничего не вышло.

– Ась, как ты думаешь, выясним мы сегодня что-нибудь?

– Понятия не имею!

– А тебе страшно?

– Ну… Не очень! Бывало страшнее!

– А вот скажи, когда тебе страшнее всего было, а? Ведь столько с нами всяких историй приключилось…

– Страшнее всего? Наверное, когда меня одну в подвале заперли… И еще… ночью, в таллинском универмаге!

– А когда нас похитили?

– Тогда не так… Сама не знаю, почему.

– А мне страшнее всего было, когда мы в самый первый раз в Ненормину квартиру залезли…

– Да, это жуть была, – теперь со смехом вспоминала я.

Мы еще довольно долго предавались воспоминаниям, а потом мало-помалу начали собираться. Мотька притащила свой рюкзачок и уложила туда восемь полиэтиленовых пакетов, восемь веревочек, потом перелила святую воду в бутылку с пульверизатором, из которой опрыскивала цветы, и тоже сунула в рюкзачок. Потом глубоко задумалась.

– Моть, ты чего?

– Обожди, я сейчас!

И она полезла на антресоль.

– Матильда, ты чего ищешь?

– Вот! Держи!

И она кинула мне в руки какой-то сверток.

– Что это? Марля?

– Сама, что ль, не видишь?

– Но зачем?

– Пригодится!

Матильда вооружилась ножницами и откромсала четыре лоскута размером с добрую скатерть каждый. Я ничего не понимала.

– Мотька, говори, зачем марля? Не проще ли взять обычный бинт? А главное, зачем столько?

– Аська, я тебе пока ничего не скажу, а то ты ржать начнешь, а потом, если не пригодится, я тебе обещаю рассказать. И все, не приставай ко мне с этим.

Она аккуратно уложила марлю в рюкзачок:

– Значит так, это я взяла, и это, и это! А что еще нужно?

– Инструменты мальчишки возьмут!

– Тогда вроде все готово! Ой, Аська, а перчатки?

– Да, про перчатки мы забыли!

– Не беда! Одна пара у меня есть, а вторую купим!

– Где? Уже все закрыто!

– Да, действительно… Я придумала: сейчас сбегаю вниз, к тете Жене, она парикмахерша, может, у нее есть, а потом я куплю и ей отдам…

Действительно, Мотька сбегала на второй этаж и принесла аж три пары одноразовых перчаток.

– Она мне подарила! У нее их здоровенный пакет.

Теперь, кажется, все уже было предусмотрено.

Костя с Митей зашли за нами, и мы не спеша отправились в Орлово-Давыдовский переулок.

– Значит так, в подъезд входим порознь, – сказал Костя. – Я пойду первым, погляжу, как там и что, за мной Митяй, а вы… Ладно, так и быть, вы идите вместе, а то поодиночке вам страшно будет. И давайте без лифта…

– Почему? – спросила я.

– Потому что ночью слышно, как лифт ходит… А мало ли какая жена мужа дожидается…

– Или муж жену! – добавила Мотька.

– Вот именно. Договорились?

– Ага!

Так мы и поступили. Первым в подъезд проник Костя, минут через пять за ним – Митя, а потом уж мы с Матильдой понеслись вверх по лестнице. На шестом этаже свет не горел, видимо, из-за пожара. Ни Кости, ни Мити видно не было. Когда глаза привыкли к темноте, я различила дверной проем, кое-как, наспех, прикрытый двумя досками, прибитыми крест-накрест.

– Девчонки, – донесся до нас шепот, – лезьте под досками.

Мы завязали на ногах пакеты и с легкостью пролезли.

– Ну что? – спросил я.

– Да пока ничего! Интересно, а Лев тоже под досками пролезал?

– Действительно…

Я подошла к двери и потрогала доски. Они едва держались.

– Похоже, их снимали!

Между тем Матильда принялась разбрызгивать святую воду.

– Кость, а вообще зачем мы сюда приперлись? – спросила вдруг я.

– А черт его знает! – едва слышно отозвался он. – Митяй сказал – пойдем, ну мы и пошли…

И на нас вдруг напал смех, да такой, что мы не могли остановиться.

– Вы спятили? – зашипел Митя. – Нашли время ржать!

– Мить, а чего нам тут делать-то? – сквозь смех проговорил Костя.

– Перстень искать, дурья башка! Следы! Да мало ли…

– Ой, я что-то нашла! – прошептала Матильда.

– Что? – в один голос спросили мы.

– Кость, посвети!

Он включил фонарик, и мы увидели, что Матильда держит в руках чей-то паспорт.

– Стой, Матильда, не лапай!

– Но я же в перчатках, – оскорбилась Мотька.

– Спрячь в пакет. Потом будем изучать. Итак, здесь кто-то был!

– А если это Льва Львовича паспорт?

И в этот момент мы услыхали, что лифт остановился на шестом этаже. Костя мгновенно потушил фонарь, и мы замерли.

– Тьфу ты, темнотища какая! – раздался негромкий женский голос.

– Ничего, Лидка, темнота нам не враг, а друг! – отозвался мужской голос. – Если все получится, мы такой материальчик забацаем, что чертям тошно будет! Погоди, я сейчас.

Мы явственно услыхали, что поворачивается ключ в двери соседней квартиры.

– Сейчас, сейчас, только инструменты возьму!

Между тем мужчина снял доски с гвоздей. Я была права. Они держались на соплях.

– Заходи, Лидок, не бойся!

– А чего мне тут бояться, пустоты?

«Ишь, какая храбрая», – подумала я.

– Ну, вот теперь можешь ставить свою камеру, куда хочешь!

– Да чего тут мудрить, вот сюда и поставлю! Только, Ленька, не забудь ее взять утром!

– Нет уж, голубка, ты ее брала под свою ответственность, ты ее и забирай. Подумаешь, большое дело, переночуешь в маминой комнате.

– Да, придется, на тебя надежда плохая, дрыхнешь, как… Эй, посвети мне!

Мы стояли, затаив дыхание, и видели полосы света от фонаря в первой комнате.

– Фу, как тут ужасно… Этот запах гари…

– Да, приятного мало. Ничего, если все получится, мы с тобой прогремим. И все наши неприятности забудутся, как страшный сон. И потом мы с тобой журналисты, так нам ли бояться запаха гари!

– Что-то ты больно хорохоришься!

– Это я тебя подбадриваю. Погоди, ты не так ставишь, лучше сюда. Обзор больше.

Они еще повозились и ушли. Хлопнула дверь соседней квартиры.

– Надо сматываться, – прошептал Костя. – Они, похоже, установили камеру с прибором ночного видения… Совсем не хотелось бы попасть в объектив.

– Спокуха! – раздался вдруг Мотькин голос. – Мы им сейчас такой балет изобразим!

И она вытащила из рюкзачка марлю.

– Что это?

– Мы сейчас это накинем и, плавно взмахивая руками, пройдем перед камерой. А эти журналисты пускай думают, что им удалось заснять привидения!

Тут уж на всех напал хохот.

– Да постойте вы. Надо еще чем-нибудь замести следы, – сообразила я, – а то что за привидения, которые оставляют следы!

– Не проблема! – хмыкнул Митя и достал из кармана газету.

– Не вздумай! – напустился на него Костя. – А если камера это заснимет?

– И потом какие следы, если они сами тут наследили как не знаю кто! – сказала Матильда.

Мы накинули на головы марлевые тряпки, которые закрывали плечи и грудь. Матильда вдруг вспорхнула в каком-то балетном прыжке и очутилась у двери. Я чуть не померла со смеху, когда ее примеру последовал Митя. За ним я проплыла, как умирающий лебедь, а потом уж и Костя скользнул белой тенью. Хорошо, что Ленька из соседней квартиры не поставил доски на место. Мы были на свободе. И молча спустились на два этажа ниже, совершенно забыв о мешках, надетых на ноги. Там горел свет, и при виде друг друга мы вновь зашлись в истерическом хохоте.

– Да тише вы, идиоты! – первой опомнилась Мотька и сорвала с ног мешки.

Мы последовали ее примеру, потом сложили все мешки в один. Как ни странно, мы не очень наследили, зола плохо приставала к полиэтилену.

Но зато наша одежда, волосы и лица… Больше всего мы напоминали трубочистов.

– Идем все ко мне, – скомандовала Мотька. – Там умоемся. А то вдруг вас кто-то увидит!