Венчание со страхом - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 46

Тренер ответил не сразу. Дождался, пока гости выпили и закусили.

– Жизнь как жизнь. Сборы хоть малые, но есть. Публика хлопает. Звери не голодают. Чего еще желать?

– Сборы-то вам в основном тигры Полевых дают, – продолжал Свидерко. – Чего у них там стряслось? Почему не выступают сегодня?

– Да прострел у старшего. Плашмя лежит второй день, – ответил дядя Сеня. – Жидкий народец пошел. Чуть заколет где – сразу на бюллетень. Вот прежде… Про Филатова слыхали? Это который медведей дрессировал. Ну, ему медведь позвоночник переломил, так он, душа моя, чуть из корсета вылупился – тут же на манеж. Боль терпел адскую. Наколют его перед номером обезболивающим, отработает он, уйдет за кулисы и упадет. Во как к делу-то относились! А как же иначе? Публика пришла, твое имя в афише, изволь работать. А сейчас… – Он налил по второй.

– Значит, полосатики ваши теперь на младшем Полевом и на этом, как его… новеньком… Константине… Он откуда у вас?

– Завхоз наш его выкопал где-то. Говорят – с нами поедет. Полевые вроде им довольны.

– А вы с ним, Семен Семенович, говорили? Как считаете, подойдет он для вашей цирковой жизни? – вступил в беседу Колосов.

– Да он недавно у нас. Месяца еще не минуло. Кто его знает? Животину вроде любит, жалеет. Клетки у него в чистоте. Да и кураж есть – тигров не боится. Он ведь вроде интеллигент. А раз такой в разнорабочие подался, выходит, интерес у него есть какой-то.

– А какой, по-вашему? – допытывался Никита. – Зарплата?

– Зарплата у меня, старшего тренера, шестьсот, и то после дождичка в четверг, а у такого, как он, – вообще с гулькин нос.

– Ну а что тогда?

Дядя Сеня пожал саженными плечами.

– Шут его знает. Это у завхоза да у самого Кинстинтина спрашивать надо. А вы чего им интересуетесь? Натворил, что ли, чего?

– Да так, – Никита вздохнул. – Сомнения у нас кой-какие. Вот скажите, мог он незаметно отлучаться из цирка?

– Это смотря когда.

– Ночью.

– Мог.

– А рано утром? Скажем, с пяти утра до половины одиннадцатого?

– Нет.

– Почему?

– Так утром у него самая работа. Зверей кормить, клетки чистить. Полевые за этим строго следят. Нет, утром не мог.

– А все же он отлучался.

– Ну, не знаю. Может, его отпускали?

– Может быть. А вот номер с удавами давно у вас в программе? – полюбопытствовал Никита.

– Лет восемь уж как.

– А змей где берете?

– Покупают. Раньше через управление цирками поставки шли, теперь и частников привлекают.

– Значит, если вашему директору предложить купить змей, ну, скажем, без документов – накладных там, купит он?

Тренер усмехнулся.

– Он у нас мужик тертый. Его на мякине не проведешь. Смотря какие змеи, какую цену заломят.

– А в последние дни таких… покупок не было?

– Нет. Все бы знали. Такое сразу известно становится.

– Ладно, спасибо вам большое за ужин. – Никита поднялся. – Где повидать-то вашего техника можно?

– Вон четыре крайних вагона, там их все хозяйство, – указал в окно тренер. – Только вы там осторожнее.

Колосов совет учел и к клеткам с тиграми приближаться не стал. Они подошли к колонке, вымыли руки. Отсюда было хорошо видно и вагоны, и их полосатых обитателей.

– Вон Юзбашев, – указал глазами Свидерко. – В сапогах с ведром.

Никита наблюдал за высоким стройным брюнетом в синем рабочем халате, неторопливо шествующим к трейлеру на колесах с надписью на дверях: «Осторожно, посторонним вход запрещен».

– Пошли, – сказал Колосов, поворачиваясь к нему спиной.

– Как? Ты же обещал…

– На это у меня подчиненные имеются, – Никита кивнул на входивших в цирковые ворота Коваленко и двух сыщиков своего отдела. – Я с ним в кабинете встречусь. Там мы и потолкуем. А то тут соблазнов много.

– Ишь ты, тактик. Какие тут тебе соблазны?

– Цирковые, – Никита улыбнулся, и они неторопливо пошли к машинам, оставленным с внешней стороны ограды.

Юзбашева привезли в управление в половине восьмого вечера. Никита действительно встретился с ним в кабинете.

Юзбашев не казался ни встревоженным, ни испуганным. В темных глазах его сквозило только недоумение. Без замызганного халата он выглядел вполне приличным молодым человеком – вельветовые джинсы, маечка «Адидас», кроссовки. На руке хорошие японские часы.

Лицо его, смуглое, с выдающимися татарскими скулами, резко очерченными бровями и темной полоской усиков, напомнило Никите лицо юного хана из прочитанной еще в детстве пушкинской сказки. Он понял, почему Иванова с таким пылом защищала этого человека. Юзбашев был прямо создан, чтобы возбуждать обожание у розовых, рыхлых и целомудренных блондинок.

Никита представился, предложив Юзбашеву сесть. Тот внимательно оглядел кабинет.

– Я первый раз в милиции, – сообщил он. – Тем более в такой важной, с мраморным подъездом. А что, собственно, произошло?

– Скажите, Константин…

– Русланович.

– Константин Русланович, вы работали на базе НИИ изучения человека в Новоспасском? – задал первый вопрос Колосов.

– Да. А что случилось? С Зоей… Зоей Ивановой что-нибудь? – Кровь вдруг отхлынула от смуглых щек Юзбашева. – С ней все в порядке?

– А почему с ней должно быть что-то не в порядке? – удивился Никита. – Жива-здорова. Но на базе действительно произошло ЧП.

– Какое?

– Кража.

– Кража? А-а… Ничего себе! А что украли?

– Из серпентария змей.

– Ничего себе! – присвистнул Юзбашев. – А я-то, простите, при чем?

– Видите ли, у нас уже есть подозреваемый, – задушевно вещал Никита. – И мы сейчас опрашиваем всех сотрудников базы, как действующих, так и уволившихся, на предмет наведения кое-каких справок.

– А кого вы подозреваете? – спросил Юзбашев с любопытством.

Никита виновато улыбнулся.

– Увы, сказать не могу. Так вы сколько на базе проработали?

– Около двух лет.

– А кто вы по специальности?

– Этолог. Изучаю поведение животных, эволюцию поведенческих структур, изменения в генетических, наследственно закрепленных особенностях поведения, вызванные различными внешними факторами.

– Ясненько, – хмыкнул Никита. – А с какими именно животными вы на базе работали?

– С обезьянами-шимпанзе. В серии опытов принимали участие и змеи. Но я по ним не специалист.

– А что же не довели работу до конца? Почему уволились?

Юзбашев криво усмехнулся.

– Исчерпал все тамошние возможности.

– А в цирке… Что же вы в цирке… Знаете, как-то странно: ученый серьезный и на побегушках при клетках.

– Нормально. Я человек неприхотливый. А в цирке у меня материал интересный: у Полевых, у которых я служу, номер тигры и лошади, хищники и жертвы. И все сосуществуют пока без кровопролития. Чем не тема для изучения эволюции обоюдного поведения животных и изменений, внесенных в него дрессировкой?

– Да, возможно. Вам видней, – согласился Колосов. – Цирк – это здорово. А вот какой зверь, по-вашему, самый опасный даже в цирке?

Юзбашев улыбнулся этому неожиданному вопросу, столь странно звучащему в стенах кабинета, где окно было зарешечено, а на полке красовался Уголовный кодекс.

– Медведь, я думаю, – ответил он после паузы.

– Почему?

– Совершенно непредсказуем. Отличается весьма неровным характером.

– А вот обезьяны-шимпанзе, они опасны?

Юзбашев опустил голову.

– Я в данный момент антропоидами не занимаюсь. Но это обширная тема. Начни мы ее обсуждать, нам с вами ночи не хватит.

– Да, время-время, я понимаю. Отвлекся, – заспешил Никита. – Ну, вернемся к краже. Вы кого-нибудь подозреваете?

– Я ушел оттуда, и все дела базы меня как-то мало волнуют, – сухо ответил Юзбашев. – Я никого не подозреваю.

– У вас ведь там друзья остались, коллеги… Вот гражданочка Иванова… Вы их не навещаете, нет?

– Нет.

– А что так? Работы много?

– Конечно. Новое место, мои исследования – не до поездок как-то.

– Понятно. А когда последний раз вы там были?