Молчание сфинкса - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 92

– Да что вы, никто этого не говорит, – горячо возразила Катя. – Наоборот, мы вот специально снова приехали, чтобы с вами посоветоваться, Алексей Тимофеевич. И я во многом с вами согласна, только я точно должна знать, что здесь у вас было летом.

– Не хотел я этого никому говорить. Видит бог – не хотел. И покойному отцу Дмитрию слово дал, что никто об этом не узнает, потому как скверна это, мерзость и богохульство злостное. А народ-то у нас какой, знаете? И так в церковь не особенно торопится, а так и совсем не пойдет. Одним словом, хоть режьте меня, хоть ешьте, а началом всего, что у нас тут стряслось, бед этих вселенских, смертей, стало одно происшествие.

– Какое происшествие? – нахмурился Никита: опять, что ли, сюрприз?

– Шестого июня, день я этот потому запомнил, что как раз две шестерки получаются, и год наш нынешний тоже в сумме своей шестерку дает – самое пагубное число антихристово, пошел я перед ранней обедней церковь открывать. Поднимаюсь на крыльцо – батюшки, в глазах прямо потемнело. Дверь-то церковная заперта – сам я ее с вечера запирал, а на двери-то…

– Что? Что на двери было? – быстро спросила Катя.

– Как вспомню, аж мурашки бегут – петух на двери! Белый петух висит, за крылья гвоздями прибитый, словно распятый. И кровью куриной вся дверь измазана. Кинулся я за отцом Дмитрием. Сняли мы эту мерзость в выгребную яму бросили. Дверь отмыли-отскоблили. Слава богу, кощунство это никто не увидел – рано было, а то знаете у нас как? Слухи так и поползут как зараза, последних прихожан растеряем. Отец Дмитрий Христом-богом просил меня молчать, не говорить никому об этом. На него самого все это очень тяжкое впечатление произвело. Никогда такого не было, чтобы такую скверну в святом месте творили.

– А вы не догадываетесь, почему это было сделано в такой странной форме – петух, кровь? – спросила Катя.

– Ничего я не знаю. Одно скажу, – Захаров поднял вверх палец. – Голову на отсечение дам, что началось все это у нас тут с этого самого случая, с надругательства, а закончилось убийствами. Денег-то ведь, пожертвований, что отец Дмитрий с собой из банка вез, сами говорите, не взяли. Денег не взяли, а пастыря убили. Значит, цель такая была – убить священнослужителя, осквернить, запечатать, разрушить алтарь божий. Все ведь ясно, все одно к одному, а вы говорите – комплекс какой-то! – Захаров с горечью махнул рукой и заковылял к дому покойного отца Дмитрия. В доме, судя по всему, как и в церкви, шла уборка – старухи-приживалки мыли окна, вытряхивали половики и развешивали по двору свежевыстиранное белье.

– Ты, кажется, говорила, что нам не хватает последнего звена? Так как – все еще не хватает? – Никита спросил это уже в отделении милиции в Воздвиженском. Весь короткий путь от церкви до поселка они проделали молча: каждый вроде думал о своем. А на деле вышло – об одном и том же.

– Сейчас Салтыков приедет, я не хочу попадаться ему на глаза, – Катя разглядывала тесное, невзрачное помещение.

– Побудь в соседней комнате. Тут стены – фанера, слышимость на пять с плюсом, – Никита деловито распахнул дверь в маленькую каморку за кабинетом Кулешова. В каморке была спартанская обстановка – стол, стул, сейф и зарешеченное оконце.

– А мы что тут с тобой, одни? Где начальник, где его подчиненные? На все отделение один дежурный.

– Кулешов со своими местонахождение Лыковых устанавливает, а также детально проверяет показания Малявина. Ему сейчас не позавидуешь – три убийства на участке, все на их территориальные плечи легло, а народа у него с гулькин нос. Ничего, он мужик крепкий, справится. Что-то опаздывает барин-то наш… Может, решил оставить своего дружка нам на съедение?

Салтыков приехал в четверть первого. Все было как в клипе – в тесный дворик сельского отделения милиции зарулил шикарный черный «Мерседес» с тонированными стеклами: Салтыков снова воспользовался услугами отеля «Амбассадор». Катя тут же удалилась в каморку. Слышимость через стену и правда была отличная. У Кати даже ощущение возникло, что она играет с ними в прятки, притаившись в шкафу.

Задержанного Лешу Изумрудова, за которым, собственно, и явился с такой помпой Салтыков, отпустили не сразу. Сначала Катя стала тайным, незримым свидетелем следующего весьма любопытного разговора:

КОЛОСОВ: Пожалуйста, садитесь. Алексея сейчас приведут.

САЛТЫКОВ: Я надеюсь, после смерти Марины Аркадьевны, о которой мы все так глубоко скорбим, вы убедились в полной невиновности этого бедного мальчика? Я пытался вам доказать это еще тогда, раньше, но вы даже не посчитали нужным со мной объясниться.

КОЛОСОВ: Мы объяснимся с вами сейчас. Скажите, Роман Валерьянович, это вы приказали своим рабочим сбрасывать глину в овраг?

САЛТЫКОВ: Не мог же я засорять этой дрянью свой собственный пруд, губить экосистему? А в овраге и так была свалка. Мы вообще собирались там все вскоре засыпать.

КОЛОСОВ: У вас в Лесном об этом знали?

САЛТЫКОВ: О чем? О том, что мы хотели засыпать свалку? Конечно. Малявин это еще летом предлагал сделать.

КОЛОСОВ: А знали в Лесном о некоем старинном дневнике, который покойная Марина Ткач приобрела у здешнего дачника Волкова, бывшего заведующего психбольницей?

САЛТЫКОВ: О, вы имеете в виду дневник моей двоюродной прабабушки, сестры моего прадеда Людмилы Романовны? Да, я о нем слышал. Выпала бы такая возможность – с удовольствием бы приобрел, как память.

КОЛОСОВ: Не потому ли приобрели бы, что там перечислены условия завладения бестужевским кладом? Жертвы все перечислены, которых убить следует, чтобы…

САЛТЫКОВ: Извините, я не понимаю, что вы имеете в виду.

КОЛОСОВ: Все вы понимаете. Бросьте. Или скажете, что и металлоискатель со спектрографом не заказывали приобрести вашему Малявину?

САЛТЫКОВ: Ах, он сказал вам. Ну что же… Металлоискатель мы действительно купили. В Лесном идут большие работы – вы же сами видели, – возможны какие-то археологические находки. Зачем же упускать такой случай?

КОЛОСОВ: Речь идет не о каких-то там археологических находках. Речь идет о бестужевском кладе, о котором в здешней округе ходит столько россказней и слухов. На месте убийства гражданки Ткач нами найден дневник вашей родственницы, которая еще в 1913 году со слов тогдашнего управляющего Лесным записала некоторые подробности этой истории, в том числе условия, которые должны быть выполнены тем, кто попытается завладеть кладом. В дневнике прямо сказано, что условия эти связаны с убийствами. И, как видите, убийства в Лесном совершаются. В дневнике перечислены и жертвы – священник, красавица, какой-то чертов петух и…