Похищение лунного камня - Сотников Владимир Михайлович - Страница 25

– Прям счас? – Петич, наверное, валялся у телевизора, потому что в трубке слышалась обстоятельная перестрелка из всех видов оружия.

– За Вилькой не забудь зайти. А то обидится. – Ларик нажал «отбой» и сразу же набрал Вилькин номер.

– Алло? Петич уже в пути ко мне. Присоединяйся.

– Что-то случилось? – Вилька сразу насторожилась.

– Да ничего особенного. Просто покажу вам, как разгадывается мой шифр. Все равно делать нечего.

При словах «мой шифр» Ларик усмехнулся. Это он так раньше думал. Оказывается, этим шифром пользуется не он один.

Почти через полчаса зазвенел звонок в прихожей. Наверное, Вилька специально ждала Петича во дворе: сама-то она могла добежать до Ларика за пять минут. Остап посмотрел на хозяина, словно спрашивая взглядом: «На прогулку, да?»

– Отдыхай, Оська, отдыхай, – успокоил Ларик собаку. – Через полчасика пойдем прыгать за твоими бабочками.

Вилька с Петичем выглядели не очень довольными.

– И чего тебе, Ларион, неймется? – недовольно ворчал Петич. – Только по домам разошлись, а ты уже зовешь. Я уж думал, и правда что серьезное случилось. А ты просто шифром балуешься… Детские игры.

«Сейчас ты узнаешь эти детские игры, – подумал Ларик. – Сейчас ты сам совершишь открытие. Посмотрю я на тебя при этом».

До сих пор у Ларика не прошло волнение. Да и как оно могло пройти, если в голове только и вертелись две непонятные строчки, вытесняя из мозговых извилин все остальные мысли! Вот Ларик и захотел, чтобы это волнение открытия тайны передалось и Петичу, и Вильке.

– Ну, покажи, что я там тебе написал? – протянул он руку. – Я уже и сам забыл.

Петич небрежным жестом сунул ему сложенный-переложенный листок бумаги. Было видно, что не очень-то часто он его разворачивал. Может быть, только один раз и смотрел.

– Так-так, – проговаривал Ларик, разворачивая. – Ну, и что здесь сложного? Пойдем-ка к компьютеру…

Он положил листок перед собой и сказал Петичу:

– Набери этот текст.

Петич нажал несколько клавиш.

– А, черт. Это ж на русском. А как у тебя на латинский шрифт перейти?

– А зачем переходить? – Ларик хитро улыбался. – Это написано латинскими буквами. А прочитать-то на русском надо.

– Постой-постой…

Петич начал понимать. Он все увереннее нажимал клавиши, сверяясь по бессмысленному латинскому тексту. Но так как клавиатура была переведена на русский, на экране появлялись вполне понятные русские слова:

Петич даже крякнул от такого обидного послания:

– Умник нашелся! Сам-то много напрягаешь свои извилины? Только по энциклопедиям шаришь да у компьютера сидишь! А у меня зато ум свой собственный, живой!

Ларик, будто что-то искал, стал трогать на столе разные предметы. Он незаметно перевернул вверх буквами ту бумажку, на которой были написаны зашифрованные строчки из компьютера «Якубовича», и отошел в сторону, продолжая рыться в ящиках стола.

Через минуту Ларик услышал, как тихо ойкнула Вилька, как что-то шепнул Петич… И тут же раздалось яростное чириканье клавиатуры!

– Что это вы там балуетесь? – как можно серьезней спросил Ларик, хотя сам был готов рассмеяться.

– Иди сюда, компьютерщик! – воскликнул Петич. – Ты что, эту бумажку проверить не догадался?

– Не-ет, – продолжал притворяться Ларик.

Как же он радовался, что наконец увлек своих друзей! У Вильки даже руки затряслись. Она и на клавиши не попадала, когда разбивала слитные строчки на отдельные слова.

– Чтобы проще смысл улавливать, – прошептала она.

– Ну, вы даете! – воскликнул Ларик. – Вот здорово, что пришли! А я, дурак, и забыл вовсе про эту бумажку!

Петич покосился на него с недоверием:

– Вообще-то актерского таланта у тебя, Ларион, ни капли. Хоть у тебя папаша и режиссер. Я подозреваю, что ты эту надпись уже облизал со всех сторон… – Да впервые вижу! – постарался как можно искреннее возмутиться Ларик.

Но Вилька остановила их шутливую разборку:

– Вы думаете, у нас так много времени? Ларик, какое сегодня число?

– Двадцать восьмое.

– Это четное число или нечетное?

Ларик с Петичем переглянулись и одновременно вскинули руки с часами.

– Фу ты! – выдохнул Петич. – По часам – опять опоздали. Хорошо, что число сегодня четное.

– Хоть четное, хоть нечетное, – вздохнула Вилька. – Какая разница, что мы расшифровали эту записку? Какой в ней смысл? Написал себе что-то ученый, чтобы не забыть… Мало ли что пишут люди в компьютере.

– Ну ты даешь! – воскликнул Петич. – Тут даже я соображаю! Хоть вы всегда подкалываете меня за мою тупость… Да в этом деле не может быть ничего случайного! Ты только подумай. – И Петич тихонько, чтоб Вилька не очень обиделась, постучал пальцем по ее кудлатой голове. – Рядом с изображением метеорита обнаружена зашифрованная надпись. Украденного метеорита, между прочим. Надпись бессмысленная, но не настолько, чтобы плюнуть на нее и стереть из памяти. Какой-то смысл в ней улавливается! И время у нас есть до этого нечетного числа, шестнадцати ноль-ноль.

– Ты тоже так расшифровываешь? – спросил Ларик. – Да, скорее всего… Нечетные, шестнадцать – так обозначают числа и время. По нечетные числам, в шестнадцать ноль-ноль – звучит нормально. Обычно люди так и говорят. Смысл есть. Но вот… обезьянник?

– Зоопарк? – подсказала Вилька. – Где же еще есть обезьянник? Ну как вы думаете, сколько в Москве может быть обезьянников?

– Может быть много, – сказал Петич. – Соберутся несколько обезьян в одном месте – чем не обезьянник?

– Да ну тебя, – отмахнулась Вилька. – Дело серьезное, а он острить пытается.

– Да скорее всего имеется в виду зоопарк, – сказал Ларик. – И тогда вся надпись может быть расшифрована следующим образом: по нечетным числам, в шестнадцать ноль-ноль у обезьянника. То есть в зоопарке у обезьянника. Да?

– Ладно, будем считать, что первую надпись мы поняли, – кивнул Петич. – В любом случае один вариант уже имеется. А вторая строчка? Я думаю, между ними обязательно должна быть связь. Вот если мы расшифруем так, чтобы эту связь уловить, тогда будет ясно, что мы на верном пути.

– Ну, необязательно, – засомневался Ларик. – Почему должна быть связь? Тогда эти надписи должны были бы рядом стоять. А они в разных уголках экрана были записаны… Так, тридцатого – само собой понятно. Главное, что до этого тридцатого целый день у нас в запасе. Восемнадцать – по-моему, тоже однозначно. Восемнадцать ноль-ноль. А вот снегири… При чем тут снегири? То обезьяны, то птицы… Что он, дрессировщик?

И тут Вилька оглушительно хлопнула в ладоши. От восторга.

– Я знаю! Это платформа так называется! Помните, я ученого выслеживала? Он как раз и вышел на этой платформе, и живет он в этом дачном поселке. Так что вторая надпись вообще легкой оказалась.

– Легкая-то легкая, – хмыкнул Петич. – А что нам с этой легкости? Смысла все равно нет. Там хоть обезьянник был – ясно, что встреча какая-то у обезьянника. А здесь? Тоже, наверное, встреча, но где? Если это дачный поселок, то мест для встречи может оказаться сколько угодно. Платформа, дом, лес, берег реки… И восемнадцать ноль-ноль – это может быть не время встречи, а время отправления или прибытия электрички. Так что туповаты мы для второй надписи.

– Ладно, – махнул рукой Ларик. – Действовать надо последовательно. Не будем же мы тридцатого августа ждать. Ведь завтра двадцать девятое. Нечетное. И в шестнадцать ноль-ноль нам надо быть у обезьянника. А там, может, и про Снегири что-нибудь прояснится.

– Ага, обезьяны подскажут, – хохотнул Петич.

Если намечался впереди хоть малейший намек на интересное дело, у Петича настолько поднималось настроение, что он сразу же старался изо всех сил шутить. Но по тому, что Вилька и Ларик даже не улыбнулись, можно было понять, что шутки у Петича выходили плосковатые. Вилька даже вздохнула: