Этрусское зеркало - Солнцева Наталья - Страница 20

Глава 9

Данилин проснулся и долго лежал с открытыми глазами, пытаясь успокоиться. Ему приснился дурной сон. Сестра Алиса уплывала от него по золотящемуся от солнца морю на спине дельфина, а он стоял на берегу, звал ее до хрипоты, до изнеможения... но она даже не обернулась в его сторону.

Придя на работу, он не выдержал и пересказал сон Лидии Петровне Гудковой, инженеру, которая работала вместе с ним над новым проектом.

– Она хочет быть самостоятельной, а ума на это не хватает, – заключил Данилин. – Нашла себе такого же несмышленого, безответственного балбеса и собирается строить с ним какие-то отношения. Денег нет, жилья нет, житейского опыта тоже нет – один дурацкий гонор. Мы, мол, сами с усами! А потом, когда набьет себе шишек, наплачется вдоволь, небось ко мне же и прибежит. Хорошо, если одна... а то и ребеночка притащит.

– Да, неприятно... – вздохнула Лидия Петровна. – Но что делать? Таковы нынешние молодые люди: они не желают никого слушать и живут как бог на душу положит. Может, это и правильно?

– Что правильно? Искалечить свою судьбу с самого начала, а потом до конца дней мучиться? – возмутился Алексей Степанович. – Отец, умирая, поручил мне воспитание Алисы. Увы! Я оказался негодным наставником.

– Не казните себя, Алексей, – сказала Гудкова. – Я вот вроде старалась и поступать обдуманно, и к мнению родителей прислушивалась, а жизнь все равно не сложилась. С мужем пришлось развестись, одна воспитываю двоих детей. Какие советы я им буду давать, когда они подрастут? Не знаю...

Данилин замолчал и погрузился в свои думы. Из головы не шла Алиса. Она уплыла от него, скрылась... Дуреха! Этот Глеб здорово заморочил ей мозги. Наверное, хочет из Серпухова перебраться в Москву. Лучшего способа, чем женитьба, для этого не придумаешь. Тьфу ты, гадость какая! И как дрянная девчонка не понимает, что ее просто используют? Ей мало, что семья пережила смерть отца, что мать на грани того же... Она решила всех доконать!

– Ну, погоди, доберусь я до тебя, – проворчал Алексей Степанович. – Никогда не бил, а на сей раз выпорю!

– Что? – спросила Гудкова. – Вы что-то сказали?

– Нет... не обращайте внимания.

Лидия Петровна с сочувствием посмотрела на Данилина. Он и в самом деле переживает – похудел, побледнел.

Алексей Степанович вспомнил, как Алиса заявила, что желает поступить на работу в модельное агентство. Он пришел в ужас.

– У нас нет модельного бизнеса! – кричал он, стоя перед ней в позе оскорбленной добродетели. – У нас бордели, где, помимо обслуживания богатых и влиятельных клиентов, девушки демонстрируют модные наряды. Ты готова по первому требованию ложиться в постель к посторонним мужчинам?

Алиса была не готова. Она заплакала и закрылась в своей комнате. Потом они неделю не разговаривали. Но речь о модельном агентстве больше не заходила, чему Данилин был несказанно рад.

Сестра наглухо закрылась от него, замкнулась в своем непонятном, взбалмошном мирке. Ну и пусть. Главное – она отказалась от глупой затеи.

Алексей Степанович посмотрел на календарь: уже восемь дней, как Алиса ушла из дома. В общем, времени прошло не так уж много...

Вчера за ужином мать сказала:

– Мы слишком давим на нее... Алиса – ранимая, чувствительная девочка.

– Мама! – взорвался Данилин. – У Алисы есть все, о чем может мечтать юная девица: отдельная комната, учеба в институте, материальное обеспечение, наше с тобой внимание. Она злоупотребляет благами, которые дает ей жизнь.

Александра Фадеевна ойкнула и схватилась за печень. Алексей Степанович побежал за лекарством. Вот так всегда! Стоит завести серьезный разговор, как матери становится плохо.

– Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива, – всхлипнула Александра Фадеевна. – Вдруг она любит этого Глеба? Я боюсь, Лешенька... Она такая безрассудная, порывистая... начиталась книжек про любовь и возомнила бог знает что! Она может решиться на ужасный, отчаянный поступок... совершить непоправимое. Молодые не умеют ценить жизнь, они склонны к импульсивным, безумным поступкам...

– Не думаешь же ты, что они с Глебом убьют себя?! – возмутился Данилин. – Они все-таки не психопаты, не наркоманы, а нормальные люди. С какой стати им умирать? Во имя чего? Не придумывай, умоляю тебя!

– Они сделают это нам назло, – прошептала Александра Фадеевна, запивая лекарство. – Чтобы отомстить нам, причинить боль. Ужасную, невыносимую боль... Они сделают нас виноватыми в своей смерти. И мы остаток жизни проведем в своем собственном аду. Надо позволить им пожениться, Леша. Это их право, в конце концов.

– Право? Хорошо, что у них есть права! А у нас – одни только обязанности. Так? Сначала пусть получат образование, начнут зарабатывать деньги, а потом женятся, сколько им будет угодно – пять раз, десять!

Данилин вскочил, вышел из кухни, хлопнув дверью. Слова матери встревожили его сильнее, чем он мог предполагать. Алисе с ее романтическими бреднями вполне по духу идея повторить «подвиг» несчастных возлюбленных из Вероны [2]. А уговорить Глеба для нее – пара пустяков. Он так ее обожает, что готов на все, на любую вздорную выходку, которую она придумает.

Желание добраться до милой сестрички и всыпать ей как следует с новой силой овладело Данилиным. Жаль, что сейчас нет монастырей, куда можно было бы отправлять зарвавшихся девиц, чтобы они в тишине кельи и молитвах обретали смирение.

– Идемте обедать, Алексей, – предложила Гудкова, отвлекая его от невеселых мыслей. – В столовой сегодня уха и карп под майонезом. Я ужасно проголодалась.

Они спустились в столовую, поели. Лидия Петровна с удовольствием, а Данилин без аппетита. Карп и правда был недурен, но, чтобы получать наслаждение от еды, нервы должны быть расслаблены. Алексей Степанович же находился в тревоге и напряжении. Он хотел позвонить Славке, но передумал. Зачем беспрерывно дергать человека? Он и так делает свою работу.

– Ваш кофе остыл, – сказала Гудкова. – Да не терзайтесь вы так. Сколько вашей сестре лет?

– Двадцать...

– Вот видите, она уже взрослая. А к большим девочкам няньку не приставишь.

– Очень жаль, – пробормотал Данилин, допивая тепловатый кофе. – Я бы приставил. Взросление не зависит от размеров тела, к сожалению. Большой дурак – все равно дурак.

– Знаете что? – улыбнулась Лидия Петровна. – Сходите-ка вы к ясновидящей. Любая информация лучше, чем ее отсутствие.

– За кого вы меня принимаете? Не хватало еще начать бегать по предсказательницам и колдунам!

– А вы не возмущайтесь, Алексей, – не сдавалась Гудкова. – Ходят же люди, обращаются. Им помогает.

– Ну уж нет! Лучше в милицию. Отнесу фотографию, напишу заявление... пусть ищут!

Данилин не признался, что уже попросил своего друга, частного сыщика, заняться поисками сестры. Постыдился.

– Милиция искать не станет, – сказала Лидия Петровна. – У них других дел по горло. Сколько прошло дней, как Алиса ушла?

– Какая разница?.. Ладно, есть у вас знакомая колдунья? – уступил он ее натиску. – Пожалуй, стоит попробовать. Боже! До чего я дошел!

После работы Гудкова повела Алексея Степановича в ближайшее почтовое отделение. Ясновидящая работала телеграфистом. Она оказалась ничем не примечательной женщиной лет пятидесяти, с обыкновенным лицом и обыкновенными, спокойными глазами. Звали ее Полиной Владимировной.

– Полечка, – запросто обратилась к ней через окошко стеклянной перегородки Гудкова. – Я тут к тебе своего коллегу привела. У него сестра пропала.

Данилин смутился. Ему стало неловко за себя – явился на почту с глупейшим намерением узнать о судьбе Алисы у совершенно посторонней женщины, какой-то телеграфистки. Бред!

– Простите, я...

– Подождите секундочку, – сказала ясновидящая. – Я попрошу напарницу меня заменить и выйду.

– Идемте! – толкнула его в бок Лидия Петровна. – Постоим у окна. Да не тряситесь вы так! Полина не кусается.