Яд древней богини - Солнцева Наталья - Страница 39

Сыщику ничего не оставалось, как подняться и двинуться к выходу. Уже в коридоре он обернулся к Локшинову, протянул специально заготовленную для подобных случаев визитку с номером телефона, сказал:

– Мавра умерла… при невыясненных обстоятельствах. Похоже, кто-то расправляется с участниками прошлых событий. Будьте осторожны и позвоните мне, если вдруг что-нибудь вспомните.

Демьян Васильевич так хлопнул дверью, закрывая ее за «краеведом», что у Смирнова зазвенело в ушах. Последние реплики он придумал на ходу. Надо же было как-то расшевелить господина Локшинова, заставить его заговорить.

Глава шестнадцатая

– Нам следует поторопиться, – говорила Ева.

И Всеслав соглашался с ней. Поэтому пока он ездил к Локшинову, она отправилась на встречу с Гордеем Рудневым. Тот не скрывал своего удивления.

– Мне предстоит прогулка по парку в обществе красивой женщины? – усмехнулся он. – А я думал, у господина Смирнова есть новости. Интересные у него методы!

– Главное – во всем разобраться, – сказала Ева. – И побыстрее. Вы же не хотите, чтобы…

– Не хочу! – перебил ее Руднев. – Считайте меня трусом, паникером, кем угодно… но мне начали сниться кошмары, я вздрагиваю от телефонных звонков. Жена взяла отпуск за свой счет. Мы боимся нанять няньку для сына! Перестали встречаться с друзьями, не открываем двери соседям. Это безумие пора прекратить!

Ева кивнула. Тут у них с Рудневым не было разногласий.

– Господин Смирнов поручил мне ознакомить вас с некоторыми фактами из биографии вашей матери, – серьезно сказала она.

– Вы ему помогаете?

– В некоторых вопросах. Я стажер, – засмеялась Ева. – Вам приходилось бывать в Березине, на родине покойной Екатерины Максимовны?

Было видно, что слово покойной резануло слух Руднева: по его лицу пробежала тень.

– Нет… к сожалению. Мама редко вспоминала детство, молодость, сама не ездила в Березин и нас не приглашала. Как-то тетка еще при ее жизни обмолвилась, что у них там остался дом без присмотра, наверное, развалился от времени. Мама промолчала.

– А что за дом? Почему они его не продали?

– Со слов тетки, дом деревянный, плохонький. Кто его купит?

– Знаете, у вашей мамы в Березине был парень… которого она любила – жених.

– Правда? – удивился Руднев. – Вот не подумал бы. Хотя… почему бы и нет?

– Екатерина Максимовна работала в больнице медсестрой, – продолжала Ева. – А он – вроде бы инженером по электрооборудованию или по технике безопасности. Собирались они пожениться, свадьбу сыграть. Но… жених оказался ненадежным, увлекся другой женщиной, и…

– Я понимаю, – перебил ее Руднев. Ему было неприятно говорить о прошлом матери. – Разве это относится к делу?

– Выслушайте меня до конца, Гордей Иванович, наберитесь терпения. Так вот… Катя Зотова – это девичья фамилия вашей мамы, очень любила жениха, и его измена оказалась слишком сильным ударом для нее. Она умоляла парня вернуться, но он наотрез отказался. И тогда… Катя решила прибегнуть к последнему средству – услугам «пришлой» ворожеи, гадалки. От отчаяния, от невыносимого горя она пошла на этот шаг.

– Простите, – снова перебил ее Руднев. – А зачем она пошла к этой… ворожее? Погадать?

– Возможно, – кивнула Ева. – И погадать, и взять приворотное зелье, например. Чтобы вернуть жениха.

Гордей Иванович скривился. Такие подробности из жизни матери пришлись ему не по вкусу.

– Мама не была суеверной, – возразил он. – Я не помню, чтобы у нас в доме речь шла о колдовстве или гадании. Тем более – о каких-то зельях. Вы ничего не путаете?

– Если и да, то не по существу, а в деталях. Березин – городок маленький, сплетни разносятся с быстротою молнии, и подобное происшествие обратило на себя внимание обывателей. Раз о нем до сих пор помнят! Значит, кто-то видел, как ваша мама посещала «пришлую» колдунью, или Катя сама проболталась. Поделилась с подругой своим горем: на что ей пришлось пойти ради любви. Слушайте дальше. Жених Кати Зотовой – теперь уже бывший – вдруг заболел, зачах и… умер.

– Что-о?! – Руднев побледнел, потом покрылся красными пятнами. – Вы намекаете…

– Я не намекаю, а излагаю факты, – спокойно ответила Ева. – Парень, который собирался жениться на вашей матери, а потом передумал, увлекшись другой дамой, вскоре после посещения Катей Зотовой гадалки-ворожеи захворал и умер. Знаете, каковы были симптомы его болезни? Кашель, слабость… осложнение на сердце… Вам это что-нибудь напоминает?

Руднев побагровел. Он хотел что-то сказать, открыл рот… закрыл и уставился на Еву побелевшими от ярости глазами.

– Вы полагаете… – с усилием наконец вымолвил бизнесмен. – Мама сама… устроила всю эту… весь этот… – от возмущения у него перехватывало дыхание. – При чем тут бывший жених, гадалка… и все остальное? Прошло столько лет, и вы…

– Мы пока только обсуждаем причины, по которым Екатерина Максимовна напрочь отрезала свое прошлое, специальность, даже листок из трудовой книжки вырвала. Думаю, там была запись о ее работе медсестрой в Березинской больнице. Как вы это объясните?

Руднев сник, пожал плечами.

– Понятия не имею. А вы?

Ева промолчала. Они шли по аллее между молодыми березками. Их белые стволы напомнили ей собственное детство – прозрачный березовый сок, стекающий по холодной коре… сладкий, обжигающий губы. Фиалки в траве, которые она собирала в маленькие букетики и приносила домой, запах ландышей в тенистых уголках леса.

– Почему вы молчите? – не выдержал Гордей Иванович.

– Не торопите меня, – строго сдвинула брови Ева. – Я собираюсь с мыслями. Итак… по какой-то причине бывший жених Кати Зотовой умер. Совесть заела? Или приворотное зелье повлияло не так, как ожидалось? Или… брошенная невеста отомстила неверному возлюбленному? Предположим, заказала заговор «на смерть». Какой вариант вам больше по душе, господин Руднев?

– Никакой… – буркнул бизнесмен. – Разве не бывает совпадений? Мог он просто заболеть?

– А людская молва приписала Катеньке неслыханное злодейство! – с готовностью подхватила Ева. – Несправедливо! Березинские сплетницы небось проходу ей не давали. На работе стали шептаться, больные отказывались от ее услуг. Пришлось бросить работу, уехать. Допустим, ваша мама пострадала безвинно. Но почему же она уничтожила все фотографии той поры? Или не пожелала взять их с собой? Почему сменила профессию, невзирая на медицинский диплом, перешла в торговлю? Почему листок из трудовой книжки вырвала? Только ли из чувства незаслуженной обиды?

– Да, странно, – вынужден был согласиться Руднев. – В Березине похоронены мои дедушка с бабушкой, другая родня, но мама не ездила на кладбище. Во всяком случае, я такого не помню. Может быть, она так сильно переживала смерть того… человека, что вычеркнула из жизни любое воспоминание о тех событиях?

– Не исключено. А в обстоятельствах последних месяцев жизни Екатерины Максимовны, в ее болезни и смерти вы не видите никакой связи с прошлой историей?

– Пожалуй, вы правы, – не стал сопротивляться Гордей Иванович. – Но что это означает? Жалко, мы не узнали историю маминой молодости раньше. Можно было бы спросить у нее.

– Теперь уже не спросим, – вздохнула Ева. – А как насчет мести? Кто-то отомстил Кате Зотовой.

– Смерть за смерть? По прошествии стольких лет? – усомнился Руднев. – Кто? Родителей бывшего жениха, скорее всего, уже нет в живых. Кстати, господин Смирнов установил, кто был тот парень? Фамилию, имя, адрес?

– Пока нет. А это имеет смысл? Он же мертв.

– Раз вы говорите о мести, имеет. Вы забыли ту женщину, которую он полюбил и ради которой бросил мою мать. Сколько ей сейчас? Вероятно, за пятьдесят? Но почему она так долго ждала?

Ева не стала делиться с Рудневым мыслями по поводу того, как изменилась к лучшему жизнь Екатерины Максимовны и у нее появилось, что терять, о чем жалеть. Ей вдруг показалось: в этих рассуждениях не хватает чего-то главного… Вроде все складно, а на поверку – притянуто за уши. Самое непонятное – способ, который использовал злоумышленник. Черная магия? Ева горячо отстаивала эту версию, в глубине души соглашаясь со Смирновым – это не все. Если и есть влияние «темных учений», то за ними стоит нечто нераспознаваемое.