Третье рождение Феникса - Солнцева Наталья - Страница 72

Господин Михалин глупо хихикнул.

– Как это он указывает? Его давно и в помине нет! Одни обломки валяются.

Ева вздохнула. Высказывание Тараса не обескуражило ее, скорее вдохновило.

– Вы правы. Этот ангел рассыпался… но барельеф над входом в ротонду сохранился! Доктор Симанский изобразил его на своей картине неспроста. Думаю, барельеф в точности повторяет фигуру ангела, который находился внутри в виде скульптуры. Я вглядывалась в него часами, пытаясь проникнуть в его тайну…

– И как? Проникли?

– Нет, – призналась Ева. – Зато я запомнила его позу.

Она взгромоздилась в изголовье надгробия и приняла позу ангела, изображенного на барельефе, – чуть склоненная голова, одна рука придерживает складки одеяния, а другая указывает вниз и чуть вперед.

– Кто не верит, выйдите наружу, посмотрите!

– Что это значит, Ева? – воскликнула Мария Варламовна. – Не томите! У меня сейчас будет разрыв сердца!

– Если провести линию… как раз от указующей руки ангела к надписи… она упрется в слово конец. Видите?

Все, взволнованно дыша, сгрудились у «ложа влюбленных», а Ева взирала на них сверху вниз.

– Убедились?

– Слезай оттуда, – сказал Смирнов. – Кажется, теперь все ясно. Посветите, Тарас Дмитриевич.

В свете фонаря четко обозначились трещины, которыми покрылось надгробие. Сыщик надавил на камень со словом конец… Ничего.

– Надо сильнее! – подсказал Тарас.

Всеслав удвоил усилие, внутри «ложа» что-то щелкнуло, скрипнуло… и опять ничего. Тарас просунул острие лопаты в щель и поддел камень. Мужчины пробовали и так, и этак…

– Если там была пружина, она за столько лет могла заржаветь или вообще сломаться, – сказала Ева. – Тот, кто придумал эту чертову головоломку, не предусмотрел влияния времени.

– Вряд ли, – возразил сыщик. – На третий раз после смерти… это приличный срок.

Господин Михалин хотел было спросить, о чем идет речь, но передумал. Последняя непонятная фраза отбила у него охоту вдаваться в детали.

Наконец камень удалось расшатать и вытащить. Открылось затянутое паутиной узкое углубление, в котором виднелись остатки пружины.

– Я же говорила! Пружина не выдержала.

– А что там? – полюбопытствовала Мария Варламовна.

Смирнов посветил, она заглянула. Внизу ничего не было видно, кроме каких-то лохмотьев и пыли.

– Рукой не залезть, нужен крючок.

– Я схожу к машине, – предложил Тарас. – Вы не против? Вот будет номер, если мы ничего здесь не найдем, кроме истлевших костей!

Посмеиваясь, он вышел из ротонды, оставив сышика и двух женщин в напряженном ожидании.

– Что, если…

– Он вернется! – перебил Еву Смирнов. – Не бойся.

Мария Варламовна закашлялась. Только сейчас все трое ощутили ледяной холод, царивший в ротонде. Снаружи, в зарослях, гудел ветер.

Тарас Михалин вернулся через десять минут и принес железный крючок с длинной ручкой.

– У меня водитель запасливый, – объяснил он. – Надо будет похвалить парня.

– Лучше зарплату ему прибавить, – заметил Всеслав.

Крючок опустили в углубление, и он сразу за что-то зацепился.

– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – приговаривал сыщик, стараясь ухватить крючком неизвестный предмет понадежнее. – Ловись же, кому сказано!

– Надеюсь, это не кость… – прошептала Симанская.

Господин Смирнов извлек наружу крючок, который впился в нечто бесформенное, отвратительного вида и цвета.

– Господи! Это еще что?

Бесформенный предмет положили сверху на надгробие. Женщины зажали носы и отодвинулись.

– Дохлая крыса! – торжественно провозгласил Тарас, брезгливо переворачивая крючком сомнительный трофей.

Он слегка ударил по нему, и верхняя корка треснула, отвалилась кусками. Обнажилась темная металлическая шкатулка. Присутствующие затаили дыхание. В полном молчании сыщик открыл ее, достал… обыкновенный камень.

Фонарь дрогнул в руке Евы, когда камень полыхнул синей молнией, загорелся дивным огнем…

Глава 31

На этот раз большой каминный зал дома в Марфине выглядел приветливым и уютным. Жарко горели березовые дрова. Дамы грелись. Господин Михалин разливал коньяк.

– Хорошо, что мы не стали возвращаться в Москву, а решили заехать сюда, – сказал он. – Нам есть что обсудить. Надеюсь, Всеслав, вы посвятите нас в подробности блестяще раскрытого вами дела. Мы еще не знаем имени убийцы!

Щеки Марии Варламовны покрылись прелестным румянцем. Она села близко к огню, ее глаза были полузакрыты.

– Уже стало традицией собираться у камина после удачно проведенного расследования, – заметил Смирнов. – И слушать невероятные истории из обычной жизни.

Он раскрыл шкатулку, вытащил камень, озаривший все вокруг синевато-радужным сиянием.

– Итак, господа, имею честь представить вам редчайший синий алмаз Феникс, который обладал магической силой и считался исчезнувшим много веков назад. Неизвестно, где он был добыт и кто огранил его. Как видите, некто просто покрыл камень многочисленными маленькими гранями, расположенными довольно беспорядочно, – потому что он не предназначен для ювелирных целей. Этот камень никто никогда не носил как украшение! Феникс – камень-символ, в нем заключена тайна. Им не может обладать кто попало. Этот алмаз переходит из рук в руки… но принадлежит только хозяину.

– Кто же хозяин сего сокровища? – поинтересовался Михалин, рассматривая камень. – Доктор Симанский, отец Маши? Или эта… тетушка Англес? Но ведь они оба мертвы.

– Алмаз принадлежит Марии Варламовне, – заявила Ева. – Именно она – третья девочка по линии тетушки Англес после самой Веры Степановны и матери Варлама.

– Не произноси этого имени вслух, – прошептала госпожа Симанская. – Береги его в душе…Он зажигает твою звезду в череде рождений на третий раз после смерти… Это окончание сказки.

Тарас ничего не понял.

– И что это значит? – растерянно улыбаясь, спросил он и посмотрел на Смирнова.

– Я привез из Кострова не только пейзаж «Грешный ангел», – сказал тот. – Но и еще кое-что. Татьяна Савельевна, мать Маши, рекомендовала мне зайти в местный краеведческий музей. Я решил воспользоваться ее советом. В музее есть архив, где я обнаружил сведения о семье Лонгиновых. Кое-какие бумаги позволили мне установить следующее: до революции Лонгиновы владели небольшим имением под Костровом. Госпожа Вера Англес, урожденная Лонгинова, проживала со вторым мужем во Франции, но умереть пожелала на родине. Будучи женщиной самолюбивой и властной, она приказала своему сыну привезти ее в Россию и после смерти похоронить на маленьком семейном кладбище поместья Лонгиновых. Сын в точности выполнил материнский завет. Кто и как устроил тайник в склепе, поместил туда шкатулку с камнем, мы уже не узнаем. Нет сомнений только в одном – кто бы это ни был, он не имел понятия, что именно находится в шкатулке. Очевидно, страх оказался сильнее любопытства.

– Не произноси этого имени вслух, – выразительно произнесла Ева. – Сам камень и его местонахождение окружала непроницаемая завеса тайны.

– Еще бы! – подхватил Всеслав. – Синие алмазы такого размера и чистоты невероятно редки. Не говоря уже о его магическом значении. В мире драгоценных камней известен только алмаз Хоуп яркого сапфирового оттенка, и цену его определить невозможно, потому что его не с чем сравнить! Существует множество трудов по истории знаменитых алмазов, которые находятся во владении коронованных особ Европы и правителей стран Востока. Но среди них нет камня, который мог бы своей совершенной красотой сравниться с синим бриллиантом Хоуп. И почти никто не упоминает о синем алмазе Феникс… предшественнике Хоупа. Этот камень-невидимка превосходит своего знаменитого собрата размерами, насыщенным синим цветом, игрой и блеском. Но! Его практически никто не видел… о нем только слышали… Противоречивые слухи, полные кровавых подробностей и мистики, как шлейф, тянулись за Фениксом. Только по этой зловещей тени можно было отследить существование камня.