Третье рождение Феникса - Солнцева Наталья - Страница 59

– Мартов никогда не намекал вам на наличие у него каких-то секретных сведений?

– Нет! – искренне ответил Тарас. – Я решил, что Катя оставила ему записи или дискету… убийца ведь перерыл всю квартиру. Мне пришло в голову проверить рабочий компьютер Феликса, но и там ничего из ряда вон выходящего не оказалось. Он даже пароль не ставил, значит, прятать было нечего. Феликс был педантом, все лишнее сразу удалял, и файлов, кроме тех, что касались фирмы, почти не было. Бумаг он в доме тоже не держал – пачка старых писем, открытки, фотографии – вот и все. Следователь меня спрашивал, мол, что пропало? А откуда мне знать? Даже старики Мартовы не смогли определить, все бумаги на месте или нет.

– Полагаете, неизвестный спрашивал вас о Кате Жордан? – решил уточнить сыщик.

– О ком же еще? Я по смыслу его намеков догадался. Самое удивительное, что шантажист, получается, не знал о смерти Кати. Он был поражен, когда я ему сказал… Почему-то он обвинил в ее гибели меня. Абсурд! Полнейшая нелепица! Он заявил, будто бы видел Катю совсем недавно. Может быть, у него с головой проблемы?

Смирнов в ходе расследования не уделял внимания Кате Жордан, считая эту линию бесперспективной, и слова Тараса задели его за живое. Неужели он пропустил нечто важное?

– Вы ничего не путаете?

– Полную достоверность я гарантировать не могу, – признался Михалин. – Я сильно волновался, мог неправильно истолковать слова того человека. Он не называл ничьих имен, фамилий, кроме Мартова. Я сам сделал выводы.

– А чем он вам угрожал? Обычно вымогатель запугивает свою жертву. Что он обещал сделать в случае, если вы откажетесь выполнить его требование?

Бывший гимнаст пожал мощными, широкими плечами. Движения его тела были исполнены грации. Из него вышел бы потрясающий танцор.

– Он намекал, что я замешан в убийстве Феликса… и грозил позвонить следователю, предоставить доказательства. Он мог видеть… – Господин Михалин запнулся. – Нет, я не имею права говорить об этом!

– А вы замешаны?

– Конечно, нет. То есть… если он говорит правду о том, что видел… может получиться… Лучше я буду молчать! – ожесточенно воскликнул Тарас. – Больше ни слова! Помогите мне, пользуясь тем, что вам уже известно.

– Я должен найти шантажиста? – спросил Смирнов. – И принять меры к тому, чтобы он не смог выполнить свою угрозу? Я правильно понял?

– Правильно, – выдохнул Тарас. – Я не знаю наверняка, мог ли он видеть… Но лучше закрыть ему рот. Он дал мне десять дней сроку. Сегодня – девятый день.

Сыщик задумался.

– Вы кого-нибудь подозреваете? Возможно, это человек из вашего круга, – предположил он.

Тарас Дмитриевич развел руками.

– Я перебрал всех, ближних и дальних, знакомых и не очень. Не представляю, кто это мог бы быть!

– Ясно. Я умилен вашим подходом, господин Михалин, и простотой задачи, которую вы передо мной поставили! – усмехнулся сыщик. – Вы уникальный клиент! Будет кого описывать в мемуарах. Кстати, а чем закончилась ваша встреча с вымогателем? Почему вы не убили его, как собирались? Глядишь, у нас обоих поубавилось бы проблем!

– Нам помешали! – игнорируя издевку в голосе Смирнова, объяснил Тарас. – В проходной двор неожиданно нагрянули две машины с воинственными молодыми людьми, которые затеяли драку. Мой собеседник предпочел ретироваться. Ну, а мне ничего другого не оставалось, как последовать его примеру. Дождался конца разборки и отправился восвояси. Как видите, скучно до зевоты. С тех пор тот человек мне больше не звонил. По-моему, слова о смерти Кати сбили его с толку. Не представляю, как он будет действовать дальше…

– Есть какие-нибудь прогнозы?

– Никаких. Стыдно признаться, но я сломлен. Я бы рассказал ему все, что требуется, кроме… – Он сделал выразительную паузу. – Любовь сделала меня покладистым и невероятно терпимым. Я даже готов взять на себя вину за убийство Феликса, если в этом замешана женщина…

Господин Михалин осознал, что сболтнул-таки лишнее, и осекся. Он отвел глаза, подбросил носком сапога грязноватый ком снега. Всеслав проследил, как комок покатился по аллее.

Маше стало заметно лучше, и Римма Лудкина со спокойной душой собралась на работу.

– Через полтора часа придут Всеслав и Ева, – сказала она, одеваясь. – Они хотят поговорить с тобой.

– О чем? – равнодушно спросила Симанская.

Римма ей не ответила, хлопнула дверью. Она и так опаздывала. Не успеет начать торговлю вовремя – придется платить штраф.

Маша запила таблетку чаем и прилегла. Полтора часа – много времени: пожалуй, можно вздремнуть. Вместо сна пришли воспоминания – всегда одни и те же: лежащий навзничь мужчина с ножом в груди. Страшно… Интересно, ездил сыщик в Костров или нет? Что ему удалось узнать? Нашли наконец убийцу Сергея?

Некстати ее мысли перешли с Вершинина на Руслана Талеева. Сбылось шутливое пророчество, сделанное им во время игры в фанты, – «не то кто-то убил кого… не то убьет». Сбылось! Любовь и кровь.

– Неужто Сережа погиб из-за меня? – прошептала Симанская. – Не может быть. А как же…

Звонок в дверь прервал ее невеселые раздумья. Полтора часа пролетели слишком быстро. Пришли Всеслав и Ева, принесли с собой морозную свежесть, запах снега.

– Вы славно выглядите, – улыбнулась Ева. – Значительно лучше, чем в прошлый раз.

Маша кивнула, перевела взгляд на Смирнова. Она ждала рассказа о поездке.

– Пойдемте в гостиную?

Комната была убрана, как может быть убрано чужое жилье, – вещи разложены по местам, пыль вытерта, ковры на стене и на полу пахнут моющим средством.

– Чудный городок ваш Костров, – улыбнулся сыщик. – Мне понравился. Все бело, тихо… только идут дымки из труб да собаки лают. А вечером звезды на небе, крупные, как горошины. В Москве таких не бывает.

– Вы заходили к моей маме? – спросила Симанская, волнуясь. – Как она?

– Здорова, угощала меня черничным пирогом, показывала дом. Я ничего о вас не говорил, как и обещал, – заверил ее Всеслав. – Зато Татьяна Савельевна много всякого порассказала. Например, что вы уехали из Кострова еще весной.

Симанская вздрогнула, но промолчала, не стала отрицать очевидного. Весной, так весной. Разве в этом дело?

Смирнов тоже не любил форсировать события. Он сделает несколько заходов с разных сторон, посмотрит на ее реакцию.

– У меня возникли новые вопросы, – сказал сыщик.

– Я обязана на них отвечать? – спросила Маша.

– Нет. Но я бы вам советовал быть со мной полностью откровенной. Видите ли, я расследую убийства, а это не игрушки. Всякое может случиться.

Он выразительно посмотрел на Симанскую. Ева ничего не понимала, поэтому предпочитала хранить молчание. Он мысленно похвалил ее.

– Во время вечеринки у Зориной вы, Мария Варламовна, уединялись с Вершининым. Зачем?

– Я уже столько раз говорила об этом, и в милиции, и… впрочем, извольте. Мы играли в фанты. Мне выпало рассказать кому-нибудь наедине любимую историю. Я выбрала Сергея. Вот и все.

– О чем вы говорили?

– Никакой истории я не придумала, поэтому мы просто обсуждали наши отношения! Вершинин был уже немного пьян, развязен… он требовал от меня каких-то обещаний… словом, мы почти поссорились. Он даже грозился меня убить, потом себя… обыкновенное мальчишество! Разумеется, мне это было неприятно, но всерьез я его угрозы не восприняла. Он столько разной ерунды болтал! И во время нашего разговора, и после. Разве это стоит внимания?

– Пока не знаю, – покачал головой Смирнов. – В тот вечер, когда Вершинин позвонил вам в школу и назначил свидание в парке, вам ничего не показалось странным?

Мария Варламовна пожала плечами.

– Вроде нет… хотя… он говорил таким недовольным тоном. Мол, стою здесь, мерзну… как будто не он мне, а я ему велела прийти и сама задерживаюсь. Я даже собиралась сделать ему выговор, но когда… когда я его увидела… лежащего там…

Она заплакала, вытирая слезы носовым платком.

– Вы никому не говорили о встрече в беседке? – продолжал свои вопросы Всеслав.