Третье рождение Феникса - Солнцева Наталья - Страница 17

Мария Варламовна не боялась, что Руслан приревнует ее к другим мужчинам. Ей это даже нравилось. И Андрюше Чернышеву полезно поскрипеть зубами – может, наконец, отстанет от нее со своими ухаживаниями. Вот Сережу Вершинина жалко – переживает мальчик, мучается. Но тоже закалка! Пусть смолоду привыкает, что за женщину надо сражаться, биться с превосходящими силами противника. А то привыкли: не успеют лениво поманить пальчиком, как девчонки уж бегут, задыхаясь от радости, на ходу юбки задирают и кофточки расстегивают. Куда такое годится?

– Господа! Господа! – захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание, хозяйка дома. – У нас фанты! Вы не забыли?

Морозов, предупреждая Ольгин порыв, принес вазу с вещичками, по которым следовало назначать задания, поставил на стол. Перечень действий для участников игры Зорина придумала заранее и написала на бумажке. Оглашать жребий выпало Руслану Талееву.

Он встал спиной к вазе, и Ольга вытащила первым перстень Марии Варламовны. Все затаили дыхание.

– Что сделать этому фанту? – торжественно спросила Вершинина.

– Рассказать любимую историю, – прочитал по бумажке Руслан, и по гостиной пронесся вздох разочарования.

– Что сделать этому фанту? – спросила Ольга, вынимая из вазы часы Талеева.

– Изречь пророчество, – прочитал тот.

Дальше разыгрывались «рассказать стихотворение», «поцелуй», «танец на бис», «пантомима» и «признание в любви», но уже без интереса. Зорина бросилась спасать положение.

– Ко мне пришло семеро гостей! – воскликнула она, обводя присутствующих многозначительным взглядом. – За окнами холодная, вьюжная тьма. Время приближается к полуночи… Семь – число таинств! Семь престолов, семь печатей, семь ангелов и семь дьяволов! Магический предел, за которым раскрываются врата непостижимого…

– Не призывайте духов тьмы, уважаемая Тамара Ивановна! – шутливо перебил ее Борис Герц. – Это небезопасно!

Но Зорина не дала сбить себя с избранной волны.

– Начнем игру, господа! – зловеще произнесла она, задавая тон будущим событиям. – Там ждут!

Она подняла указательный палец вверх и закатила глаза, остальные невольно подняли головы, сопровождая ее взгляд.

– У нас будто не фанты, а сатанинский обряд, – пьяно хихикнул Морозов.

На него зашикали. Играть, так играть. Сильный порыв ветра со снегом распахнул окно, заранее незаметно приоткрытое Тамарой Ивановной, ворвался в комнату, обдавая гостей ледяным дыханием ночи.

– Ой! – пропищала Ольга Вершинина и спряталась за широкую спину майора.

Андрей Чернышев криво улыбнулся, господин Герц промокнул платком вспотевший лоб.

– Начнем, судари и сударыни! – подыгрывая Зориной, заявила Мария Варламовна. – Моя любимая история… невероятно жуткая, замораживающая кровь в жилах того, кто ее услышит. Где моя жертва?

Она посмотрела сначала на Чернышева, дожидаясь, пока тот не занервничает, а потом ее взгляд остановился на Вершинине.

– Идите сюда, сударь, – вкрадчиво сказала она, поманив молодого офицера рукой. – Вы готовы принести свою душу на алтарь древней, ужасной тайны, которая… убивает?

Вершинин залился краской, затем побледнел, опустил глаза и… кивнул головой. С Машей он был согласен на все.

Тамара Ивановна от души наслаждалась происходящим: в ее гостиной бушевали настоящие страсти! Давно она так не развлекалась.

– Вынуждены покинуть вас, господа, ровно на пятнадцать минут, – улыбнулась Симанская, беря Сергея под руку и увлекая его к двери. – Именно столько длится страшная история о любви, сокровище, смерти и магическом заклятии. О-о-о! Какие леденящие кровь подробности придется вам услышать, мой верный рыцарь!

Они вышли за дверь в полной тишине. Гости оживились, дабы скоротать время, потянулись к выпивке и закуске. Господин Герц неловко задел бокал с вином, и по скатерти растеклось красное пятно.

– Кровь! – дурашливо закричал Морозов, указывая на пятно пальцем. – Недобрый знак!

Присутствующие засмеялись, но как-то скованно. Ольга переживала за брата, проникаясь его состоянием. Тамара Ивановна с аппетитом поглощала бутерброд с икрой. Герц пил коньяк, заглушая приступ сексуального желания. Андрей Чернышев остро завидовал Вершинину – он дорого бы дал, чтобы оказаться на его месте. Проклятый щенок уводил у него из-под носа любимую женщину, а он продолжал сидеть, как ни в чем не бывало, и жевать, когда ничего в рот не лезет!

Руслан Талеев поглядывал на дверь, за которой скрылись Сергей с Марией Варламовной, и в его глазах вспыхивал злой огонек. Дразнит она его, что ли? Хочет вызвать ревность? Дамы это любят.

Четверть часа истекли, и молодые люди вернулись в гостиную. Оба возбужденные, с пылающими лицами.

– Как видите, я все еще жив, господа, – нервно пошутил Вершинин. – Занимательную историю поведала мне Мария Варламовна. Она услышала ее из уст своего отца, а тот… от своей покойной бабушки. Далее след кровавой тайны теряется в веках. Но это несущественно. Главное – какое продолжение она может получить в наши дни.

Он недвусмысленно посмотрел на Симанскую и провел ребром ладони по своей шее.

– Что ты себе позволяешь? – взвился Чернышев.

Его хваленая выдержка изменила ему, и он схватил Сергея за грудки, тряхнул. Тот резко ударил его по рукам. Морозов с Талеевым бросились их разнимать, оттаскивать противников в разные стороны. Не хватало еще драку затеять на вечеринке!

Герц проглотил очередную порцию коньяка, ощущая чудесную легкость. Наконец спиртное подействовало как следует. В голову пришла шальная мысль: а что, если предложить мужикам отступного? Выкупить у них Машеньку? Интересно, сколько денег им предложить, чтобы они согласились отказаться от своих притязаний, даже не смотреть в ее сторону? И тогда он, Борис Герц, один будет…

Громкий, неестественный смех Чернышева помешал его размышлениям.

– Шутка, господа! – рассмеялся Андрей, подавая молодому офицеру руку в знак примирения. – Фанты! Необыкновенно эмоциональная игра!

Тот в замешательстве протянул свою. Не хотелось выглядеть мальчишкой, глупым забиякой в глазах Маши.

Хозяйка дома решила разрядить обстановку.

– Следущий фант! – захлопала она в ладоши. – Ваша очередь, Руслан Кириллович! С нетерпением ждем.

Талеев в наступившей тишине подошел к Марии Варламовне.

– Ты готова выслушать пророчество? Не менее ужасное, чем твоя история? Не станем уединяться, возбуждая нездоровое любопытство присутствующих! – Он театральным жестом приподнял ее руку и прикоснулся к браслету. – Почему ты, сударыня, надела сегодня эти странные камни александриты? Днем они радуют глаз прозрачной зеленоватой чистотой, но как только приходит вечер… они наливаются кровью, делаются красными! Не то кто-то убил кого… не то убьет… не знаю, но кровь каждый вечер проступает в этих камнях.

Госпожа Симанская резко отдернула руку.

– Довольно, – рассердилась она. – Придумай что-нибудь повеселее.

Глава 8

В спальне Тараса Михалина висели желтые шторы, они придавали стенам, мебели и ковру бронзовый оттенок. Сквозь шторы лился тусклый утренний свет.

Тарас посмотрел на спящую Анжелу, ее кожа тоже отливала бронзой. Красивая баба, но глупая до безобразия. Вчера вечером они встретились первый раз после долгого перерыва и умудрились повздорить. Кстати, как она оказалась в его постели?

Господин Михалин попытался восстановить в памяти вчерашний вечер – они с Анжелой парились в бане, потом ужинали. Кажется, много пили… разговаривали о всякой всячине… потом начали спорить. О чем? Спор перешел в скандал, Анжела потребовала, чтобы он отвез ее домой. Он вызвал такси… на этом воспоминания обрывались, хоть тресни.

– Анжела! – сказал он, трогая ее за плечо. – Анжела, проснись!

Она пошевелила губами и отвернулась к стене. В спальне было тепло, все еще горел ночник. Анжела спала совершенно голая, она всегда так делала.