Кроссворд игральных автоматов - Соколов Глеб Станиславович - Страница 47

«Готов! Надеюсь, навсегда!» – радостно подумал бывший менеджер «Хаум Раум» – спешно засовывал денежные пачки обратно в сумку.

50. Кругом бегом

– Мужчина!… Господин, продайте штаны!…

– Куда?

– Куда угодно!… Вы подштанники носите?… Вот… Золотой перстенек за ношеные подштанники!… Очень прошу!…

Менеджер автосалона подгибал ноги, – низ короткого демисезонного пальто едва достигал верха разношенных дамских сапог.

– Ишь, какой: штаны продай!… А сам как?! – возмутился вовсе не господин, и почти уже даже и не мужчина, а просто скромный жилец соседнего дома, принесший на помойку красное ведро с мусором.

Когда он ушел, неся вместо полного ведра пустое, Чинарь выглянул из-за будки, деловито осмотрел двор.

Дверь подъезда распахнулась, – того самого, откуда его пятнадцать минут назад вытолкали: изгнанием верховодила баба. Все случилось из-за того, что Чинарь отверг ее жаркую нетрезвую любовь.

Споткнувшись на высоких каблуках, Чинарь отпрянул за будку.

Дамские сапожки были найдены на помойке. При наличии обуви появлялась возможность использовать пальто, как юбку.

Чинарь осторожно выглянул. Ба!… Подонки!… Покупатели «рено» вышли из подъезда с одинаковыми желто-красными пакетами.

Верзила тут же нырнул в изящный автомобильчик, перегородивший дорогу к дверям.

Смазливый быстрым шагом направился к другому «рено» – в парковочный карман… Запустив двигатель торопливо сдал назад, отрывистыми движениями выкрутил руль, набирая скорость пролетел мимо верзилы.

Когда уже на хорошей скорости, не притормаживая выскакивал со двора на улицу – просигналил. Запоздалый прохожий чуть не попал под колеса.

«Подойти что ли к верзиле?… Может вынесет штаны?… Раздели меня сволочи!… Отомстили за четыре штуки!»

На сильно согнутых ногах, почти на корточках Чинарь, руками оттягивая вниз полы коротковатого пальто, – посеменил к подъезду.

– Значит, говоришь, выехали друг за другом?… – мордастый генерал снял с головы фуражку, попытался положить ее на маленький круглый столик, но там стояла чайная пара. Чашку с блюдцем и генеральский головной убор разместить на столике одновременно было невозможно.

Подумав некоторое время, – размышление длилось от пяти до семи минут, в течение которых собеседник – разговор велся по мобильному – терпеливо ждал, – генерал снял со столика чайную пару, положил на него фуражку. Потом на нее сверху чашку с блюдцем.

Удовлетворившись плодами труда, продолжил:

– А сбоя в технике быть не может?…

– Исключено. Радиомаяк указывает положение автомобиля с точностью до дома. Ошибок не было ни разу! Кроме тех случаев, когда координаты вообще не определялись. Система построена на отечественных комплектующих. Они любят мороз и не переносят сырости. Сейчас погода, сами знаете… Настоящих морозов давно не было… – собеседник многозначительно замолчал.

Генерал громко икнул.

Собеседник не посмел возразить.

– Догоните и проверьте обе машины… – генерал замолчал.

Подчиненный не смел подать голос.

– Мне нужен Кошелев. У него взять адрес Дэна Скотопасских. Сдается мне, подонок прячет где-то по поручению дяди миллион долларов.

Напротив генерала пил чай за столиком орангутанг. Церемонно поставив недопитую чашку на генеральский головной убор, проговорил:

– Позволю себе спросить: кто звонил и что случилось?

– Уезжая со двора мой парень укрепил под каждое «рено» по радиомаячку.

В одной из машин обязательно должен быть Кошелев.

– А в другой, вполне возможно, сам Скотопасских!…

Генерал схватил фуражку со стола. Чашки со звоном полетели на пол.

– Пора действовать! – произнес он.

«Что же это такое?!… – Дэн протер глаза. – Уж не начались ли у меня галлюцинации?!…»

Чернильная московская ночь сильно разбавлена светом фонарей. Оттого чернила выходили жидкие, словно бракованные. Фонарный частокол громоздился по сторонам проспекта, – того самого, про который говорят «прям, как стрела».

Между частоколов на огромной скорости летела современная, – новее не продается, – французская телега.

По сравнению с телегой русского крестьянина эта развивала чудовищную скорость.

Проблема Дена заключалась в том, что позади промеж все тех же фонарных частоколов с несвойственной прытью неслась телега современного русского мужика – раздолбанные «жигули» морковного цвета.

Этот осколок советского мира гнал, точно участвовал в соревнованиях по городским гонкам.

Глянув в зеркало, Дэн, чего с ним никогда не случалось, набожно перекрестился: показалось!… Никаких телег с современными мужиками. Толпа машин, от которой оторвался после светофора, стремительно отставала.

Черт!… Наваждение упорствовало: морковная телега советского производства, до сих пор скрываемая за самосвалом, перестроилась на свободную полосу, понеслась, не по тележному набирая скорость, вперед.

Путь морковной колымаге без бубенцов преграждала телега шведского крестьянина, – тоже без бубенцов, но с синей мигалкой.

Соседний ряд занят.

Дэн опять осенил себя крестным знамением: ну хватит уж! Почему каждый раз, когда мчится по этому проспекту, мерещится погоня?!… Мысленно Скотопасских уговаривал морковную телегу прекратить: «Изыди! Отстань! Не гонись!»

Крестьянская повозка не вняла заклинаниям. Вместо того, чтобы угомониться и зашуршать колхозными шинами в хвосте у шведского драндулета, принялась отмачивать кульбиты. Вилек. Резкое перестроение: шины, наверняка лысые, как пенсионерская макушка, едва удерживаются на асфальте.

Еще вилек. Темный русский крестьянин в прошлые века не позволял себе такого слалома!

Теперь он позволял себе многое. Как результат распущенности: расстояние между «рено» и «жигулем» стремительно сокращалось.

Дэн был настолько заворожен пируэтами преследователя – перестал креститься и даже немного отпустил педаль газа.

Рядом на сиденье – объемистый желто-красный пакет.

Если верны сведения, по которым в Первопрестольной концентрация жуликов на единицу площади – предельная, одновременно с Дэном по проспекту катило энное количество грабителей, воров, аферистов и мошенников…

Знали бы они, каков пакетик лежит в скромной, хотя и изящной, французской легковушке!

«Нет, это не гангстеры! – успокоил себя бывший будущий шеф московского представительства «Хаум Раум». Разве бывает, чтобы гангстеры катались на телегах русского крестьянина!… Когда последний запрягал свою Савраску, слово «гангстер» не входило в словарь русского языка. Когда же оно вошло, Савраска подохла.

Скотопасских успокоился, но душа его недолго пребывала в шатком равновесии. Оно было утеряно в момент, когда в соседнем ряду послышались громовые раскаты.

То был конечно же не первый майский гром – до теплого месяца с его грозами еще далеко. Неисправный глушитель старой телеги – вот кто соревновался с Перуном, который, как известно, трясется по облакам на своей раздолбанной повозке и производит тем самым гром, молонью, дождь, ветер и прочие катаклизмы, которые в наше время напрасно пытается предсказать «Гидрометцентр».

Русская морковь настигла французское изделие.

Дэн вытаращил глаза.

Одетый в кожаную курточку, какие продают в «Снежной Королеве» – из-под нее торчала светлая рубашка, не застегнутая на несколько верхних пуговиц, – всклокоченный Матвей Скотч, не отрываясь смотрел на племянника, улыбался, корчил странные гримасы. Уж не стал ли дядя за время отлучки идиотом?!

Вот так колхозничек на задрипанных советских «жигулях»!

От такого «крестьянина» у Дэна в добавок к полезшим из орбит глазам отвисла челюсть.

Дядя тоже был так рад встрече, что чуть не смел с дороги двигавшуюся впереди машину.

Дэн поехал помедленнее и перекрестился. Дядя креститься не стал, но скорость сбавил.

Безобразная морковная тачка неслась окно в окно с изящным «рено».