Скалолазка и мертвая вода - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 57

– Подождите минуточку, – попросили на другом конце провода.

Я натянула витой телефонный шнур, словно тетиву, и отпустила. Еще до того, как он перестал дергаться из стороны в сторону, мне ответили:

– Нет, к сожалению, использовать речных улиток нельзя. В морских содержится соль, которая придает блюду специфический вкус.

Я опустила трубку на рычаг. Ответный звонок последовал незамедлительно.

– Мисс Овчинникова? – Голос Чедвика. – Вы что-то хотели от меня?

– Помните гравюру, которая висела на стене в лаборатории?

– Да, конечно. Ее подарил мне Клаус.

– Где он взял ее?

– Купил у одного овцевода в Швице. Приобрел практически за бесценок. Три одинаковых гравюры. Тот почему-то считал их подделкой конца девятнадцатого века и не дорожил ими особо.

– Откуда они взялись у овцевода?

– А вот это тайна – такая же, как и местонахождение древних рукописей, которые переводил Ганеш.

Опять тупик.

– Значит, неизвестно кто выполнил их?

– Сравнительный и радиоуглеродный анализ показали приблизительно пятнадцатый век. В то время и жил Ганеш. Больше, к сожалению, ничего не известно.

– Извините, что побеспокоила, – вздохнула я.

– Звоните. До свидания.

Я положила трубку и задумалась.

Мне удалось увидеть все три гравюры. Одна подарена Энкелем его другу Анри Жаке. Вторая – привезена в лабораторию под Нейпиром для Дугласа Чедвика. Третья каким-то образом оказалась у Вайденхофа. Неужели они знакомы? Воистину – Энкель вездесущ!

В гравюрах нет ничего ценного. Они не несут информации. Бейкер даже не пытался уничтожить экземпляр из лаборатории, когда нашел его в моей сумке возле озера. Зато «Жизнеописание Ганеша» спецотдел добросовестно вычистил из всех архивов и библиотек. Оно и понятно: там указаны конкретные географические названия. Город, где жил Ганеш; ледник, в котором была замурована глыба «мертвой воды». Эти сведения ЦРУ вытравило надежно. А гравюра – так…

Однако…

Я вернулась к стеллажу и достала тринадцатый том, в котором, как писал в предсмертной записке Вайденхоф, содержался каталог артефактов. Отыскала букву «G», нашла раздел «гравюры» и, перемещая палец вниз по столбику названий и описаний, добралась до «Казни алхимика».

Строчки, описывающие гравюру, звучали лаконично.

«Предположительно XV век, свиная кожа. Подарок императора Австрии и короля Венгрии Франца Иосифа I – Фридриху Вильгельму фон Вайденхофу, год 1856-й». Дыхание участилось.

Гравюра попала в коллекцию Вайденхофа не через доктора Энкеля! Получается, это вообще четвертый экземпляр!..

Следующая строка едва не сбила дыхание вовсе. Уверена, что за эти две короткие строчки Кларк готов отдать все на свете!

«Оттиск с клише из художественных мастерских собора Хофкирхе, Люцерн». В яблочко! Люцерн…

Я знаю город, где жил Ганеш, и точно знаю, где искать клише! А Кларк этого не ведает.

Он не придал особого значения гравюрам, так как никто понятия не имел, откуда они взялись… Пока не представляю, какие преимущества мне дает это знание, но определенно источник «живой воды» находится в районе Швейцарских Альп. Теперь можно указать моему помощнику место, куда он должен привезти тело Верочки… Стоп! Самолет из Новой Зеландии еще не прилетел в Брюссель. Проклятье! Осталось чуть больше четырнадцати часов!

Попыталась от волнения откусить кончик ногтя на мизинце, но тут же отдернула палец.

Нужно торопиться! Еще есть время, чтобы доставить Верочку в Швейцарию. Меня ожидает тьма египетская работы! Отыскать рукописи, перевести их, понять, где спрятана «живая вода». Я только вижу тропинку, а мне предстоит взобраться на вершину скалы. И, возможно, в конце пути сразиться с ужасным чудовищем, которое ждет меня там.

Подхватив сумку и оглядев на прощание кабинет, я аккуратно закрыла дверь и понеслась по галерее артефактов. Мне нужно найти Лукаса и попросить машину на день. Только как его обнаружить в этом огромном и пустом доме?..

Остановилась, словно споткнувшись. Сделала пару шагов назад.

Слева, над одним из постаментов, выделенная пучком света, возвышалась высеченная из темного камня статуя ворона. Огромный, как индейка, он расправил обломки крыльев и взирал на меня бусинами глаз. Статую не пощадило время, а кто-то, очевидно, еще и «потрудился» над ней молотком. Верхняя часть клюва отколота, а через нижнюю перекинута каменная нить, на концах которой остались горловины сосудов. Рядом на табличке надпись:

«Ворон, несущий „мертвую“ и „живую воду“. Приблизительно V век нашей эры. Найден в Северной Италии».

Ни слова о прелюдиях. На соседних экспонатах имеются сноски – что-то вроде: «вероятно, кость прелюдия», или: «возможно, элемент культуры». А здесь – ни намека! Вайденхоф приобрел эту древность, руководствуясь своей интуицией. И чутье не подвело антрополога. Не сомневаюсь, что прелюдии имеют отношение к «мертвой» и «живой» воде.

Только при чем тут ворон?

Выскочила из галереи. Дернула за палец скульптурку купидона – вход в потайную галерею закрылся.

Тусклый свет больше не падал из окон. На землю опустилась ночь. Беда… Придется ехать в Швейцарию в полной темноте. А я и при дневном-то свете на шоссе – как корова на льду.

– Лукас!! – заорала я, влетая в библиотеку. – Лукас, где вы?!

Свет в библиотеке и в остальных помещениях отсутствовал, в залах царил холодный мрак. Скряга Лукас, очевидно, экономит электричество. Я сделала еще десяток шагов, и мне стало страшно в этих древних стенах.

– Лукас!! – снова нарушила я гробовую тишину. – Спасите меня!

Из темных глубин донеслось долгожданное шарканье, и появился Лукас с роскошным канделябром в руке. Свет пяти свечей отражался в полированных дверях. Я распрямила плечи и поправила волосы.

– Что у вас с электричеством? В галерее оно вроде есть.

– Освещать целый дом – напрасные расходы, – ответил он. – Вы куда-то собрались?

– Я уезжаю. У вас есть автомобиль?

Он кашлянул.

– Кроме «ауди», которую вы взорвали в прошлый раз, у нас остался фургон и легковой «Фольксваген-Боро», на котором я езжу за покупками.

– Вы не могли бы одолжить мне «фольксваген» на один день? Мне нужно в Швейцарию.

– Вы примете наследство?

– Это шантаж?

– Маленький, – ответил старик.

– Не приму.

– Ладно, берите машину. Тяжбу я планирую все-таки на конец лета. Прилетите на суд?

– Не знаю. Ключи от машины где?

– В замке зажигания. Не беспокойтесь, я провожу вас.

Пока я двигалась за Лукасом к выходу, еще раз поклялась себе, что ни за что не переселюсь сюда. Жить в таких огромных залах, когда Лукас экономит на электричестве, просто невозможно. Тут и до туалета не дойти – по пути умрешь от сердечного приступа. Так страшно в темноте, что коленки трясутся.

Наконец выползли на крыльцо. Лукас включил свет во дворе, который не развеял мой страх, а перевел в новое качество. Подсвеченные ветви кряжистого клена и мертвый бассейн, окруженные крепостными стенами, напомнили о самых жутких фильмах Тима Бартона…

«Фольксваген-Боро» – машина как раз для меня. Небольшая, уютная. Прежде чем в нее сесть, проверила багажник. Открывала его с опаской.

Пусто – если не считать домкрата, насоса, запаски, двух огромных хозяйственных сумок, в которых Лукас, очевидно, возит продукты.

Глюки в багажнике не было. Пройдоха не повторяется в своих приемах. Хитрый, вонючка…

– Карта автодорог у вас найдется?

– Посмотрите в вещевом ящике.

– Спасибо, Лукас… – Неожиданно для себя я приблизилась к нему и дотронулась губами до сухой морщинистой щеки. – Спасибо за помощь.

– Не думайте, что это поможет вам избежать суда!

От замка Вайденхоф по круто ныряющей вниз дороге, которая петляла между деревьями, на автомобиле я спускалась всего однажды. Все воспоминания о той поездке стерлись из памяти, и я заново привыкала к резким поворотам и сумасшедшему уклону. Вдобавок пришлось ехать в почти полной темноте. Свет фар помогал не больше, чем канделябр в руке Лукаса, когда мы пробирались к выходу из дома.