Скалолазка и мертвая вода - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 50

– У меня в руке шприц с «мертвой водой». Ты ведь знаешь, как она действует, не правда ли?

Мулат некоторое время изучал свое отражение в полировке капота, а потом ухмыльнулся:

– Не знаю. Продемонстрируй!

Я выпрямилась. Ничего не добилась.

– Фройляйн, – обратился ко мне один из полицейских. – Вы будете писать заявление? Нам необходимо пройти в отделение.

– Да, конечно, – ответила я. – Сейчас, только запру свой «лексус». Он там, в конце стоянки.

Вернулась к своему студенту. Вот и пригодился парень. Вовремя вызвал полицейских. Если бы не он, этот громила придушил бы меня по-тихому.

– Темными делами ворочаете, фройляйн, – укорил студент. – Вредно это для здоровья.

– Все тут такие шутники, что хоть спектакль устраивай! – обозлилась я. – Немедленно отправляйтесь в Брюссель и сделайте так, как я велела.

– Поцелуйте меня на прощание, – произнес он, изображая робость. – Путь будет долгим и опасным.

– Когда вернешься, тогда и поцелую. А пока – счастливо! Тебя ждет Брюссель. И не забудь поменять машину.

Не открывая дверцу, парень прыгнул в свой серебристый кабриолет. Я повернулась к полицейским, знаком показала, что скоро вернусь, и бросилась в конец автостоянки. Там как раз находилось шоссе.

Что ж, помощника отправила за телом и самой времени нельзя терять. Пора убраться со стоянки. Готова поспорить, что недолго мулат будет пребывать в наручниках. Один звонок – и их снимут, вернут пистолет, да еще извинятся перед задержанным. А то, что он собирался «разнести мне голову» по приказу шефа, никого не интересует.

Куда же бежать? Ведь у меня нет и в помине никакого «лексуса»…

Столь необходимый лимузин неожиданно материализовался в виде темно-коричневой «тойоты», возникшей рядом буквально из воздуха. Еще один преследователь! Сколько же их в Мюнхене?

Дверь открылась, из нее выскочил человек, которого я и разглядеть толком не успела. Какой смысл изучать форму подбородка или цвет глаз, когда собираешься врезать объекту промеж ног.

Удар коленом – вещь убедительная и неприятная.

Человек свалился на асфальт, держась за дверцу. Я запрыгнула в водительское кресло. Собиралась тронуться и оставить пострадавшего как минимум с переломанными лучезапястными костями.

– Стойте! – вымолвил он с таким трудом, словно тянул зубами трос с автобусом.

– Ну конечно! – откликнулась я. – Может, вам еще пистолет в руку вложить?

Его пальцы стиснули дверь, и он, собравшись, ответил:

– Я тот, с кем Энкель должен был встретиться на приеме у Жаке!

Глава 3

Галерея вайденхофа

Не теряя времени, помогла человеку подняться и запихнула его на заднее сиденье «тойоты». Сама села за руль – только меня и видели.

Ну и дела! Тот самый мужик, с которым должен был встретиться Энкель на приеме! Важный источник информации. А я засадила ему коленом в пах…

По пандусам вылетела на автобан, который вел… Не знаю, куда он вел. В принципе, чтобы узнать это, есть дорожные знаки, но когда я за рулем – не успеваю на них смотреть. Моя манера езды, очевидно, нравилась немцам, поэтому они спешно уступали мне дорогу и позволяли выполнять любые обгоны и перестроения.

Человек на заднем сиденье пошевелился. Я глянула на него в зеркальце. Он глубоко дышал и почему-то держался за лицо, а не за мошонку.

– За нами нет погони? – спросил он, убрав ладони с глаз.

– А что, должна быть?

– Вполне. Меня преследуют не меньше, чем вас.

– Простите меня, – сказала я.

– Ничего, – произнес он после паузы. Кажется, осмотрев предварительно свои штаны. – Поставленный у вас удар.

– Я полагала, что вы – один из них.

– Так и есть.

«Тойота» выполнила бешеный зигзаг, заставив белый фургон с надписью «Телесети», который следовал законно по крайней правой полосе, выскочить на обочину и скользнуть бортом по ограждению. Послышался визг скребущего металла.

Когда машина вновь подчинилась мне, мой попутчик подал голос:

– Вы чем-то обижены на жизнь?

– А в чем дело?

– Ведете машину так, словно собираетесь распрощаться с грешным миром.

– Вожу, как умею.

– Тогда, может быть, поменяемся местами?

– Травма уже не беспокоит?

Он сглотнул.

– …Мне полегче.

Я прижалась к обочине, едва не воткнувшись в столб. Перелезла на сиденье пассажира, а мужчина занял водительское кресло.

Теперь я смогла разглядеть его. На вид лет сорок, однако волосы остались только на висках и на затылке. Лицо блеклое, невзрачное. Выделялись только глаза – такие же серые, как у Бейкера, но не садистские, нет. Внимательные, чуткие. И какие-то усталые.

– Меня зовут Дуглас Чедвик, – представился он.

Чедвик, Чедвик… Где-то я слышала эту фамилию… Ну точно! Все сходится! Она имелась на рамке гравюры, которую я нашла в подводной лаборатории. Надпись гласила: «Другу Чедвику от Клауса Энкеля».

– Как вас зовут? – спросил он.

– Меня? Элеонора Рузвельт.

– Неправда. Вы – Алена Овчинникова, русская скалолазка и переводчица.

– Значит, вы один из них? – спросила я, ткнув пальцем назад, в сторону аэропорта. – А почему до вас не довели приказ о моем немедленном уничтожении?

– Я ушел из спецотдела «Мгла».

– Что, просто сказали Кларку – ну, типа надоело мне с вами, ребята. Скучная работа: беготня, стрельба, убийства невинных граждан… Пора найти занятие повеселее… Неужто вас отпустили?

– Трудно заставить человека работать, когда в сгоревшем автомобиле находишь только его обугленный труп, – произнес он без тени улыбки.

– А на моей работе, в архиве, чтобы уволиться, достаточно просто написать заявление.

– У меня вредные условия работы.

Пусть вам не покажется излишней моя ирония. С замиранием сердца я ловила каждое его слово. Дуглас Чедвик – человек, который работал в спецотделе Левиафана! Его знания – серьезная подмога в моих поисках. Какая удача, что он вышел на меня.

– И какая же кошка пробежала между вами и Кларком?

Чедвик не ответил, только быстро глянул на меня. Я смутилась и уставилась на дорогу, наматывая прядь волос на указательный палец.

– Значит, вы собирались встретиться с доктором Энкелем на приеме у Анри?

– Я задержался. Приехал поздно, когда Энкель был уже мертв. Видел, как вы тащили раненого этнографа и мужественно противостояли двум жандармам.

– Энкель принес «мертвую воду» на прием, чтобы передать вам?

– Да. Я договорился с исследовательским центром в Юлихе об изучении ее. Мы с Энкелем надеялись определить структуру «мертвой воды», хотя это невероятно сложно. Вы, наверное, уже знаете, что она – удивительный эликсир. Энкель использовал ее в своей клинике и получил поразительные результаты на костных тканях. Тяжелейшие переломы срастались с невероятной скоростью… На основе этого вещества можно получить волшебные лекарства, его нужно изучать. А Левиафан в новозеландской лаборатории лишь ставил омерзительные опыты. Как быстро убивает «мертвая вода»? Сколько капель нужно, чтобы получить алмаз весом в пятьсот карат?.. Предполагалось использование «воды» для разработки нового поколения бактериологического оружия. Только представьте: маленький дождик – и никаких следов от целой армии. Один пепел. Ни раненых, ни трупов.

– Как Энкель попал в лабораторию?

– Ему предложили контракт как одному из лучших биохимиков мира. Пообещали много денег… Энкелю удалось унести немного «мертвой воды» во время переполоха, когда произошел взрыв.

– Вы причастны к этому взрыву?

– Нет. К тому времени мне уже пришлось устроить собственные похороны. Не ведаю, что там случилось. Клаус тоже не знал. Но быстро сориентировался и спрятал несколько кубиков вещества. Так как лаборатория была разрушена, «мертвой воды» сохранились буквально капли. Их эвакуировали, проект заморозили, ученых распустили по домам. Под страхом смерти запретили разглашать информацию об исследованиях.

– Выходит, доктор Энкель погиб за то, что пытался исследовать «мертвую воду» в мирных целых?