Сумасбродка, или Пикник для лишнего мужа - Шилова Юлия Витальевна - Страница 22

– Их было много. Я не помню. Ничего не могу сказать.

– Я хочу услышать ваше мнение. Как вы сами думаете, кто мог ее убить?

– Мое мнение ничего вам не даст. Послушайте, я сейчас очень плохо себя чувствую и не могу отвечать на ваши вопросы. Пришлите повестку, и я приду в отделение.

Не выдержав, я громко зарыдала. Мне стало жалко себя, Каролину, Тамарку и даже Макса. Захотелось рассказать про вчерашнюю встречу с «боксером», про то, что Каролина так неосмотрительно дала ему мой адрес и телефон, но я прекрасно понимала, что тем самым подпишу себе смертный приговор. Мною овладел страх, липкий, всепоглощающий страх. Надо молчать, иначе придется выложить про поезд, про эту злосчастную сумку, про рану под правой грудью, про моего отца, заколотого пикой... Следователь заинтересуется мной, узнает, откуда я родом. Мать Макса, наверное, уже объявила в розыск о пропаже сына. Все ниточки сплетутся воедино. Потом найдут труп Макса, и меня объявят преступницей. Нет уж, лучше оставаться в тени. Не стоит привлекать к себе внимание. Менты любят совать нос не в свои дела и искать слабые места. Начнут копать одно, а выкопают совсем другое.

Я вытирала слезы тыльной стороной ладони, смотрела на тлеющую сигарету и тихо говорила: «Это бывает... Это сейчас пройдет... Это нервы...»

Следователь воспринял мои слезы как решение все рассказать. Он дождался, пока я немного успокоюсь, и настойчиво произнес:

– Говорите.

– Что? – потушила я сигарету.

– Рассказывайте о том, что вас гнетет.

– Все нормально. Меня ничего не гнетет. Просто стало жалко Каролину.

Следователь вытянулся. Такого ответа он явно не ожидал.

– Вы не хотите нам помочь?

– Я не могу.

– Нет, вы не хотите. Знайте одно, что следующей жертвой, возможно, будете вы. Ваше глупое молчание выйдет вам боком. Рано или поздно наступит момент, когда вы захотите мне все рассказать, но будет уже слишком поздно. Всего доброго. Я пришлю вам повестку.

Как только за следователем закрылась дверь, я принялась лихорадочно набивать сумку своими вещами. Затем выскочила на лестничную площадку и закрыла дверь на ключ. Квартира оплачена на полгода вперед. Меня никто не выгонит отсюда, но я боюсь провести здесь даже ночь. Одну-единственную ночь.

Поймав такси, я поехала на работу. Прямо с порога меня попросили зайти к администратору, который потребовал объяснить вчерашнее поведение. Я наплела какую-то чушь, пообещав, что такого больше не повторится. Меня не уволили, только вычли из зарплаты значительную сумму. Про убийство Каролины знал весь бар. До открытия тут побывали менты и побеседовали со всеми сотрудниками. Особой шумихи не было, будто бы ничего не произошло.

До начала работы оставалось много времени. Я сидела в гримерке, поджав под себя ноги, и тупо смотрелась в зеркало. Дверь открылась, и на пороге появился хозяин бара. Закурив сигарету, он спросил:

– Что произошло, Даша? Все утро в баре толкалась милиция.

– Вы же знаете, что кто-то убил Каролину, – растерянно произнесла я.

– Знакомиться с кем попало не нужно, – усмехнулся хозяин. – Ты знаешь, кто ее порешил?

– Нет.

– Ладно, прими мои соболезнования. И учти, моему бару такая реклама не нужна. В одну плесканули серной кислотой, другую заточкой закололи... Ты только представь, как это может отразиться на моем бизнесе! Тут рыскает милиция, начинает проверять мой режим работы, в общем, лезет не в свое дело. Поговаривают о каком-то маньяке, который якобы выполняет миссию по уничтожению стриптизерш. Я бы не хотел, чтобы мой бар попал в криминальную хронику. Я вложил в него слишком много денег, и мне не нужны громкие скандалы. Я не могу сейчас тебя уволить, так как милиция сразу заинтересуется, зачем я это сделал. Но знай, что мое терпение лопнуло. Я даю тебе последний шанс. Малейшее непослушание, и ты будешь уволена без всяких объяснений. Тебе все понятно?

– Да.

– Будь хорошей девочкой и не заводи сомнительных знакомств.

Хозяин вышел, громко хлопнув дверью, а я так и осталась сидеть, тупо смотря на свое отражение в зеркале. Меня все же оставили, это главное. В стриптизе не любят, когда девушки меняются слишком часто. Публика привыкает к постоянным исполнительницам, появляются поклонники. Люди приезжают сюда, чтобы посмотреть на понравившуюся девушку и угостить ее коктейлем.

Дверь снова открылась, и на пороге появилась новенькая – Катя.

– Сегодня мы с тобой будем танцевать вдвоем, – грустно произнесла она. – Администратор сказал, что Каролину убили, а замену еще не успели найти. Завтра будет конкурс и на ее место найдут другую девушку, а пока нам придется работать почти без перерывов. Знаешь, я заказала себе новый костюм.

– Что?

– Я поговорила с администратором, и мне купили новый костюм. Я не люблю носить чужие вещи... От них пахнет чужим потом.

Катя показала мне небольшую, коротенькую, прозрачную розовую пелеринку, обшитую пушистым мехом, и купальник, напоминающий рыболовецкую сеть, из блестящих переливающихся ниточек.

– Нравится?

– Ничего...

– Даша, послушай, я вот о чем хотела с тобой поговорить. Ты же снимала квартиру вместе с Каролиной. Ее больше нет. Можно, я буду жить с тобой? Платить за квартиру будем поровну.

– Ты разве не москвичка?

– Нет. Я из Вологды. Немного у родственников пожила. В общем, они уже от меня устали и попросили в срочном порядке подыскать себе жилье. Одной снимать квартиру накладно, а вдвоем в самый раз будет.

– Живи, – равнодушно пожала я плечами. – Только запомни одно. У нас с девчонками было золотое правило. Ночуй где хочешь, но мужиков в квартиру не води. Эта квартира предназначена для жилья, а не для того, чтобы трахаться с кем попало. И еще. Никому не оставляй адрес и телефон, я имею в виду случайных знакомых. Дверь чужим не открывай. Каролина открыла и, как видишь, поступила неосторожно. Я сумку с вещами собрала, думала, что больше не смогу там ночевать, а сюда приехала и поняла, что больше-то мне жить негде. Хотела у Пашки со Славиком временно устроиться, но у них долго не выдержишь. Они другой ориентации, и у них сплошные педики толкутся. Там чокнуться можно. Давай. Вдвоем и в самом деле будет легче.

– Спасибо, – улыбнулась Катя. – Я до этого в Питере жила. Работала в гадюшнике под названием «Хали-Гали». Исполняла стриптиз. Такой клуб, что и вспоминать не хочется. Он расположен в районе Черной речки. Когда-то монахи утопили там икону, которая была заряжена темной силой, с тех пор вода в реке мутная. Дьявольское местечко, хочу тебе сказать, и клуб тоже дьявольский.

– Ты что, суеверная, что ли? – удивилась я.

– Очень. Недалеко от этой Черной речки на дуэли был убит Пушкин.

– А что ж ты не осталась там работать? Что тебя в Москву понесло? Мало получала?

– Поменьше, чем у вас. Но дело даже не в этом. Просто там был такой бардак! Тут чистота, пепельницы стоят, официантки одетыми ходят, на стриптизершу любуйся, а насчет секса – извини, дорогой. Все цивильно. А там все по-скотски. Официантки – как девки в дешевых борделях, из одежды только белье. Любой посетитель может залезть ей в трусы, и при этом никто его не одернет. Таковы правила клуба. Там можно ругаться матом, пить до посинения, блевать на пол, танцевать на столах. Они там железные, не сломаются. В основном этот клуб посещают новые русские, чтобы оторваться по полной программе и скинуть отрицательную энергию. Приходили они при галстуках и в дорогих пиджаках, а через полчаса оставались в чем мать родила. Тьфу, даже вспоминать противно, скоты, да и только! До меня там девочка работала, так ее стащили со сцены во время номера и в групповой форме изнасиловали. И что, думаешь, кто-то в ментовку попал? Ага, жди! Хозяин на лапу дал кому надо, и дело замяли. Ты даже не представляешь, что значит для меня это место! Я здесь, словно в раю, после того гадюшника.

Я посмотрела на пустующее место Каролины и тяжело вздохнула. Катя поймала мой взгляд и тихо спросила:

– Ты не знаешь, кто ее убил?