Сумасбродка, или Пикник для лишнего мужа - Шилова Юлия Витальевна - Страница 21

Я никогда не была с ним счастлива. Никогда, даже в первые месяцы после свадьбы. Это была не любовь, а так – увлечение. Подружки одна за другой выходили замуж, мне тоже не захотелось оставаться в стороне. Внешне у нас все складывалось нормально. Отдельная квартира, обстановка, родители помогали... Но мне этого не хватало. Я задыхалась в пыльном провинциальном городке, который, по сути дела, был даже не городком, а поселком городского типа, задыхалась в убогой хрущевке, задыхалась в той серенькой жизни, которую навязывала мне судьба. Я шла с Максом по улице и с завистью смотрела на проносящиеся мимо иномарки, обычно транзитные или с московскими номерами. Иномарки останавливались у поселкового магазина, из них выходили хорошо одетые люди, на бегу покупали что-то и ехали дальше. Пределом мечтаний Макса были обычные отечественные «Жигули». Он не любил Москву и называл ее большой деревней. А я всегда думала о том, что лучше уж жить в большой деревне, чем в такой маленькой, как наша. Сначала Макс меня любил, а потом люто возненавидел... Я смогу вынести все в этой сумасшедшей жизни, но вернуться домой и посмотреть в глаза матери Макса – не смогу...

– Приехали, – услышала я голос таксиста. – Девушка, может, оставите телефончик?

Я грустно улыбнулась и подумала, что не все так плохо, черт побери!

Глава 7

Поднявшись на свой этаж, я достала ключи и остановилась как вкопанная. По всей вероятности, ключи не понадобятся. Дверь была слегка приоткрыта. Странно, ведь Каролина должна еще спать... Она всегда спит в это время. Почуяв недоброе, я осторожно толкнула дверь и вошла в квартиру. В коридоре никого не было.

– Каролина! – громко позвала я, но ответа не последовало. – Каролина!!! – позвала я еще громче.

Тишина... Я напряглась и вошла в комнату.

Каролина в распахнувшемся тоненьком шелковом халате лежала на полу. Глаза ее были закрыты, волосы растрепаны, в горле торчала заточка. Пронзительно вскрикнув, я взяла Каролину за руку. Рука была холодной, под ногтями проступила синева.

– Каролина, – прошептала я, – за что тебя так?

Из моей груди вырвался стон. Я вскочила, осмотрелась по сторонам и бросилась к выходу.

Мне казалось, что земля уходит из-под ног. Рыдая в голос, я стала стучать в соседние двери.

– Быстро, милицию, «Скорую»! Там девушку убили! – кричала я, захлебываясь слезами.

Через несколько минут в квартире собрался народ. Я сидела у батареи и молча смотрела на мертвую Каролину. Черты ее лица заострились, нос вытянулся вперед. Мы никогда не были хорошими подругами, мы просто работали вместе и вместе снимали жилье, потому что так получалось дешевле. И все же мы неплохо относились друг к другу и могли в любой момент прийти на помощь. Она была нормальной девчонкой, такой же, как и тысячи ее сверстниц, приехавших покорять Москву. Просто ей не повезло. Ей никогда не везло, впрочем, как и мне. Да и Тамарке тоже.

Я вытерла слезы и с ужасом поняла, что приехала труповозка. Угасла последняя надежда на то, что Каролину можно спасти. Тело ее упаковали в черный мешок и положили на носилки. Я с грустью посмотрела на скромный букет роз, стоявший в вазе на подоконнике. Эти цветы Каролина принесла с работы и радовалась им, как маленький ребенок. Такое вообще очень редко встречается, чтобы стриптизерше дарили цветы...

– Подождите! – громко крикнула я.

Санитары остановились и с удивлением посмотрели на меня. Я подошла к окну, достала розы из вазы и положила поверх носилок. Затем, на секунду задумавшись, открыла мешок и вложила розы внутрь, в руку Каролины.

– Зачем вы это делаете? – пожал плечами один из мужчин. – Все равно в морге их в ведро выкинут...

– Пусть хоть до морга с цветами доедет. Вчера ночью она отлично танцевала и заработала этот букет. Знаете, актерам принято дарить цветы, но только не девушкам, исполняющим стриптиз. А ей вот подарили. Первый раз за три года... Это дороже, чем засунутые в лифчик смятые купюры. Это награда за искусство.

– Она что, стриптизерша? – сморщился пожилой санитар.

– Она была восхитительной стриптизершей, – с вызовом ответила я. – Мне далеко до нее.

Мужчины опустили глаза и понесли носилки к выходу. Я посмотрела им вслед и отвернулась к окну. На улице моросил дождь. Мужчины поставили носилки в машину, и труповозка отъехала. Дождь стучал по стеклу и был похож на маленькие слезинки, беспрерывно льющиеся из моих глаз.

– Вы в состоянии ответить на несколько вопросов?

Вздрогнув, я увидела человека в форме.

– Да, конечно.

Мы прошли на кухню. Я налила себе полную рюмку текилы и закурила сигарету.

– Необходимо сообщить родственникам...

– Каролина иногородняя. Я напишу вам ее адрес, а вы уж, пожалуйста, сообщите сами. У меня язык не повернется рассказать ее матери о том, что здесь произошло.

Я задумалась.

– Сегодня будут опрошены все сотрудники вашего бара. Скажите, вы кого-нибудь подозреваете?

Я затянулась сигаретой и пристально посмотрела на следователя.

– Нет.

– У нее был постоянный мужчина?

– У девушек из стриптиз-баров редко бывают постоянные мужчины. Такая у нас профессия, что мужчины нас любят использовать без какого-либо намека на постоянство.

– Вас это устраивает?

– Мы к этому приспосабливаемся, ведь у нас нет другого выбора.

– Но совсем не обязательно танцевать в баре. Можно поступить в институт, начать учиться, – поправил очки следователь.

– Зачем?

– Как это зачем?

– Зачем учиться? Чтобы жить на нищенскую стипендию, которую и то не всем платят?! А затем получить диплом и повесить его в туалет, простите, потому что нигде нет свободных рабочих мест. Кому сейчас нужны молодые специалисты? Никому. Если где-то открывается вакансия, в первую очередь смотрят на стаж. Легче диплом в метро купить, вписать туда нужные каракули и заказать печать, только он мне и даром не нужен. Я хочу зарабатывать деньги не через пять лет, а сегодня, сейчас. Я не вижу ничего постыдного в своей профессии. Это единственное, что я умею. Я не проститутка, зарабатывающая на жизнь своим телом. Впрочем, я тоже зарабатываю телом, только разница состоит в том, что мужчины не могут меня купить. Я не сплю с ними. Я разденусь на сцене так, что у вас будет ломиться ширинка, но вы и пальцем не дотронетесь до меня. Хотя на коктейль за сорок долларов можете пригласить, если, конечно, на него хватит вашей зарплаты.

– Прекратите! – ударил кулаком по столу следователь.

– Прекращаю, – прошептала я, проглотив слезы.

– Может, вы как-то сумеете помочь следствию? Ведь убили вашу подругу...

– Мы никогда не были подругами, – сказала я. – Просто вместе работали и вместе снимали квартиру, чтобы легче было платить.

– Может, вы что-нибудь вспомните? Может, у вас есть какие-то подозрения? Не молчите. Одну вашу соседку закололи заточкой, на другую вылили серной кислоты, не исключено, что следующей жертвой будете вы.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Почему? Обоснуйте свой ответ. Я же вижу, вас что-то гнетет. Вы думаете, ее убил кто-то из поклонников?

– Не думаю. Не знаю.

– Это не убийство с целью ограбления. В квартире никто ничего не искал. По всей вероятности, преступник был хорошо знаком с вашей подругой, так как на двери нет следов взлома. Девушка сама открыла дверь и впустила его внутрь. Кстати, а где были вы в момент убийства?

– Ездила в больницу к другой девушке, на которую вылили серную кислоту. Вместе со мной были двое парней, они тоже работают стриптизерами в нашем баре. Затем звонила по междугороднему своим родственникам. Потом звонила мужчине, который бросил меня вчера вечером, посидела в кафе и поехала домой. Когда я уезжала рано утром, Каролина ложилась спать.

– Почему вы тоже не легли спать? Вы вместе вернулись с работы?

– Нет, я приехала намного раньше. Я очень плохо себя чувствовала. У меня критические дни.

– Давайте поговорим о мужчинах, с которыми встречалась ваша подруга. Кто был последним из ее партнеров?