Ярость Сокола - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 21

– Лейтенанты Климов и Смолякова. – Федор повернулся и кивком указал на «стажеров». – Назначены в группу два часа назад по личному представлению Тимофеева.

Молодежь покинула уютный уголок и вошла в круг света от лампы.

– Только из школы? – Евстратов спрятал ухмылку и взглянул на Смолякову.

– Выпуск прошлого года. – Девица вновь вздернула носик. – До начала сентября проходила годичную стажировку в отделе «N».

– А вы? – Он перевел взгляд на парня.

– Только… так точно… – Климов слегка покраснел. – До школы отслужил срочную плюс три по контракту.

– Пограничник?

– Никак нет, морская пехота. Особая бригада ТОФ.

– Все понятно. «Кореец»? Десант на Чхонджин?

– Это без меня. – Климов ничуть не смутился. Видимо, излагал факты реальной биографии. – Я в это время Шикотан сторожил, чтоб «япы» под шумок не забросили в свободую экономическую зону слишком много своих «рабочих».

– Тоже дело, – одобрил Евстратов. – В школе на чем специализировался?

– По профилю, физическая защита и охрана. Был лучшим на курсе.

– Ну, со всех сторон молодец, – обращаясь к Федору, с усмешкой произнес полковник. – Тимофеев решил поиздеваться? Я понимаю – чистый специалист по компам, но чистые бойцы нам к чему?

– Не спешите, товарищ полковник. – Зинчук включил голопроекцию записи в своем смарте. – Все учтено. Тимофеев зря ничего не делает. Знаете, кто это?

Проекция типовой заставки превратилась в объемный портрет мужчины. Судя по угрюмому выражению грубого, будто рубленого лица, этот человек был далеко не банковским клерком. Скорее всего, профессиональным бойцом или военным. Что-то в нем было знакомое… Полковник на секунду задумался и вспомнил, кто этот человек.

– Я думал, мы под олигархов будем копать. – Евстратов вопросительно взглянул на Федора. – Этого парня я видел в списках у Добрецова. Он командует «дикими гусями» на службе у Бойда и компании.

– Майор Валуев, – сказал Климов. – Бывший морпех, ротный. Кстати, вот он-то как раз в Корее загорал от звонка до звонка. «Десятый вал, или Кошмар Айвазовского» – так его ребята в батальоне называли. Нашими соседями миротворцы были, когда вернулись с тридцать восьмой параллели. А Валуева за рукоприкладство и жестокое обращение с пленными сразу по возвращении попросили из армии.

– Теперь ясно. – Геннадий побарабанил пальцами по столу. – Только все равно ничего не понимаю! Генерал к чему-то клонит?

– Просто страхует нас, как может, – предположил Зинчук. – Заметь, каждой твари по одной штуке прислал. А если на круг, то поровну технарей и оперативников. Чтобы группа была предельно универсальной.

– С «тварями» ты перегнул, но в остальном, пожалуй, прав, – согласился Евстратов. – В гостиной троица покуривает, тоже из технических гениев? Климов, позови господ офицеров, пусть представятся.

– Есть!

Вася вышел в коридор, но не добрался до гостиной, поскольку притормозил у входной двери. В нее постучали кодом «три-семь», тем самым, который был выделен группе Евстратова. Допотопные методы, только что поделать, если нельзя светиться? На экране видеофона, естественно, было пусто, кнопки звонка никто не касался во избежание сканирования отпечатков, а смарты молчали – все ради конспирации.

Климов обернулся и вопросительно взглянул на полковника. Евстратову почему-то захотелось срочно покинуть кухню, возможно, даже через окно. Немного поколебавшись, он передумал и… тут же пожалел об этом.

Входная дверь выпала из коробки, будто ни петель, ни хитрых замков у нее не было и в помине. Климов успел отпрыгнуть назад в кухню и в прыжке свалить чаевничающих начальников на пол, однако это не спасло Зинчука. В грохоте рухнувшей железной двери потерялись все прочие звуки, кроме тонкого, почти как комариный писк, но отчетливо слышного гудения генераторов. Не так давно Евстратов уже слышал подобные звуки в офисе «Невода». Это были звуки работающих «гауссовок».

По коридору разлетелось каменное крошево, клубы пыли и мельчайшие капельки крови. Очередь игольчатых пуль прошила навылет все стены квартиры, примерно в полутора метрах от пола. Цепочка крупных дыр протянулась от кухни до правой стены коридора.

Поскольку Климов врезался Евстратову в спину, полковник оказался в партере за полсекунды до стального шквала. Зинчука Вася зацепил только плечом, вскользь. Федор покачнулся на табуретке, рефлекторно ухватился за край стола, а когда отпустил его и тоже начал заваливаться на пол, было поздно. Пули перерубили его пополам.

Было вполне вероятно, что кроме Зинчука под раздачу попали и те, кто находился в других комнатах. Уцелеть они могли, только если сидели на полу или лежали на диванах. Чертовы электромагнитные ружья были пострашнее гранатометов. Особенно в руках таких головорезов, как наемники Главного. А в том, что явку атакуют именно они, Евстратов почти не сомневался.

Сначала мысль показалась абсурдной – по данным разведки, все наемники сейчас бродили по лесам западного Урала, – но абсурда в ней было все-таки меньше, чем в сложившейся ситуации. Пусть атаковали не «дикие гуси», а подручные Бойда – если у Главного приличный запас оружия, выдать его он мог кому угодно, и в первую очередь людям своего ближайшего помощника, тут все понятно и логично. Вопрос в другом: как новая СБН вычислила явку? Вернее – почему так быстро?

Вторая очередь игольчатых пуль прочертила пунктир ближе к полу, и стены начали рушиться, наполняя квартирку совсем уже беспросветными клубами пыли. В комнатах кто-то еще кашлял, но их участь была решена. Как только наемники войдут в гостиную, все закончится. Теоретически помешать им могли те, кто остался в кухне, но… и тут все висело на волоске. Пальнуть прямо с лестничной площадки сквозь три стены и лифтовую шахту по диагонали наемникам нетрудно. Просто пока они не разобрались с планировкой и лупили наугад.

Евстратов нашарил в кармане капсулу с агломератами С4НП. Попридержал, называется! Полковник лихорадочно отвинтил крышку контейнера и вытряхнул на ладонь несколько увесистых шариков.

Рядом, стряхивая с плеч и головы пыль, копошился Вася. Евстратов ухватил его за рукав и на ощупь вложил в ладонь товарищу один агломерат. Климов молча толкнул командира локтем, то ли отказываясь, то ли требуя еще. Полковник отдал ему все, что были, и неловко развернулся, пытаясь высмотреть в клубах пыли Смолякову. Ничего не получилось.

Евстратов попытался встать, больно ударился лбом о край стола и, потеряв равновесие, сел на пятую точку. Контейнер выскользнул из пальцев и укатился в неизвестном направлении. Полковник пошарил по полу, но нащупал только какие-то скользкие, теплые ошметки, смешанные с кусками штукатурки. Видимо, это было все, что осталось от Федора. Геннадий невольно отдернул руку, снова потерял равновесие и оперся о пол чуть ближе к центру кухни. В ладонь будто бы впились сразу тысячи иголок. Евстратов зашипел и попытался отряхнуть ладонь, предполагая, что наткнулся на осколки посуды, но зуд в ладони только усилился. Зато почти сразу стало легко дышать. Пыль больше не забивалась в нос, не лезла в глотку и не слепила глаза.

Евстратов обернулся и взглянул примерно в сторону входной двери. Да, произошло именно то, что и требовалось сейчас, даже больше, чем чудо. Вокруг полковника активировалась защитная оболочка из нанороботов С4НП. Теперь он был облачен в молекулярную броню, ничем не уступающую той, что имелась у наемников. Одна беда – у подручных Главного имелись еще и «гауссовки», а у Геннадия только «гюрза». Огневая мощь этих видов оружия была несравнима. Все равно что пушка против арбалета.

– В дальней комнате есть М-станнер, – хрипло шепнул Вася, снова касаясь плеча командира.

В пылевой завесе был виден только силуэт Климова. У него за плечом маячили еще две тени. Евстратов точно помнил, что, когда началось представление, в кухне оставались только он, Федор и «стажеры». Зинчук был уже не в счет. Вот этот силуэт слева, помельче и с узкими плечами, наверняка Тамара. Тогда чья там третья тень?