Перевернутые дни - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 5

Упомянутое Валенштайном изменение состава группы заключалось в том, что Иван из командира превратился в единственного ее участника. В общем-то, он не расстроился. Зачем нужны подрывники и снайперы, если надо всего лишь спуститься из окна соседней высотки по тросу на крышу штаба Сибирского военного округа и засунуть между лопастями воздухозаборника вентиляционной системы ампулу с токсином?

Иван снял карабин с троса и осмотрелся. Крыша была пуста. Только слабый южный ветерок перекатывал пару промерзших окурков. Казаков поднял один желтый цилиндрик и помял его в пальцах. Бросили его здесь не так давно. Либо когда убирали талый снег, либо когда опечатывали люки. Разведчик прошел до ближайшей двери. Так и есть. Украшенная иероглифами липкая лента крест-накрест закрывала замочную скважину. То же самое было проделано и с тремя другими лазами. Без контрольной ленты оставался лишь один. Видимо, его опечатали изнутри. Тем лучше. Теперь Иван точно знал, откуда можно ожидать неприятностей.

Он пробрался к нужному воздухозаборнику и быстро отвинтил наружную сетку. Лопасти здоровенного вентилятора не крутились. Пока не началось совещание, система вентиляции не использовалась. Иван в сотый раз сверился с планом здания. Да, все верно. В конференц-зал вела отдельная труба воздуховода. И главным источником подачи являлся именно этот вентилятор. Проще простого. Казаков взглянул на часы. Генералы – народ дисциплинированный, наверняка начнут вовремя, а значит, в запасе осталось всего десять минут.

Иван сунул стеклянную капсулу между лопастями и стенкой воздухозаборника, вставил на прежнее место решетку и завинтил болты. Дело сделано. Как только заработает вентилятор, капсула треснет, и токсин с током воздуха распространится по конференц-залу. Действует он мгновенно и стопроцентно. Но это не единственное его достоинство. Через десять минут после начала газовой атаки в воздухе не останется и следов этого яда. Во всяком случае, никаким прибором химразведки их не уловить. Армия Поднебесной недосчитается двух десятков генералов и стольких же чинов поменьше, так и не узнав, что стало причиной смерти. Вскрытие, конечно, покажет, но будет поздно. Иван к тому времени уже пересечет границу.

Казаков аккуратно отцепил «кошку», закрепленную на конце троса, от парапета плоской крыши и провел по нему ладонью. Следов почти не осталось. Вот уж поломают свои клонированные головы «бины», размышляя, как диверсанты попали на крышу. Иван нажал кнопку передатчика, и наверху заработала система автоматической намотки троса.

Спустя четверть минуты он перевалился через подоконник на шестнадцатом этаже высотки и бесшумно закрыл за собой окно. Первая фаза отхода прошла успешно. До начала совещания оставалось целых семь минут.

Знай наших! Среди бела дня один диверсант уничтожил сразу двадцать, а то и больше высших военных чинов врага! И никаких следов. Это класс! Иван почувствовал прилив гордости и тут же внутренне себя одернул. Праздновать победу было рано. Он все еще находился в тылу врага. Впрочем, основная фаза отхода завершилась, и разведчик был уверен, что его никто не видел. Тончайший трос на высоте шестнадцати этажей с земли незаметен, а сам диверсант был облачен в специальный костюм, ткань которого преломляла свет, делая человека практически невидимкой. Казаков стянул с себя светопреломляющий комбинезон и, снова став видимым, надел куртку, поправил прическу и взял в руку портфельчик, полный тонких деловых планшетов и бумажной рекламы. Теперь он выглядел, как типичный сотрудник одной из множества коммерческих фирм, обосновавшихся в смежной со зданием штаба высотке. Заподозрить, что этот юноша только что совершил рейд из окна своего офиса на крышу серой девятиэтажки, мог лишь очень опытный хунвейбин. А в здании торгового центра такие не водились.

Шесть минут...

Иван бодро вышел из кабинета, запер дверь и неторопливо направился к лифту. Войдя в кабину, он вынул из кармана автомобильный брелок и нажал кнопку дистанционного запуска двигателя своего «Юньлунга». На дисплее появился улыбающийся узкоглазый уродец: стилизованный автомобильчик с человеческим лицом. Пиктограмма означала, что команда выполнена и ожидающая у подъезда машина завелась, подогрела сиденье, освежила воздух в салоне и включила музыку.

Охрана у входа была спокойна. Иван смешался с толпой служащих и беспрепятственно покинул здание. Ему хотелось петь. Так ловко выполнить первое задание и так элегантно уйти удавалось не каждому. Он уселся в машину и бросил взгляд на часы. Минус три минуты. Можно не спешить. Даже нужно не спешить. Чтобы не привлекать внимание. Все должно выглядеть натурально. Деловой человек, не привыкший тратить попусту время, сел в заранее прогретый экипаж – достаточно престижный и надежный – и быстро, но без излишней суетливости отъехал. Картина более чем ординарная, а потому абсолютно незапоминающаяся. И на записях охранных камер, которые позже наверняка просмотрят следователи, ни Казакова, ни его машину нельзя будет выделить из общей массы отъезжающих-подъезжающих коммерсантов. Скорее подозрение ляжет вон на того очумелого толстяка, который вылетел из вестибюля следом за Иваном и умчался на красном «Шевроле-Легаси», будто на пожар.

Проспект, правый поворот... Как всегда, пробка? Нет, более-менее нормально, проехать можно. Левый поворот, вот он, перекресток улиц Мичурина и Сюцюаня, бывшей улицы Орджоникидзе. А вон и такси с рекламой чипсов. Все верно, все по плану, и это чертовски здорово!

Иван поставил машину на парковку рядом с Императорским театром и пересел в такси.

– Вы должны были бросить авто у штаба, – пробурчал «таксист».

– Да? – Иван взглянул на советчика чуть устало и снисходительно, как в его понимании должен был сделать матерый разведчик, только что завершивший успешную операцию. – Кому я должен?

– Отто, – спокойно ответил водитель, бросив короткий взгляд в зеркало. – Менять планы следует исключительно при крайней необходимости, а не по прихоти.

– Да все нормально, расслабься, – Иван похлопал его по плечу. – Я чисто ушел, без помарок.