Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Перевернутые дни - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

– А я об этом не думала, – неожиданно сказала Аня. – А ведь действительно... И дата сегодня... перевернутая. Это тоже специально? Для показухи?

– В этом мире все взаимосвязано, – войдя в неопределенный, но явно романтический образ, ответил Валенштайн. – Просто мы не в состоянии осознать масштабы событийных хитросплетений, а потому нам кажется, что все вокруг бессмысленно и случайно. На этом можно играть. Оккупанты так и делают. Они внушают нашим соотечественникам, что на все воля случая и защиты от него нет. Но можно играть и на обратном. На предопределенности событий. Стоит лишь создать систему. Перевертень неплохо ассоциируется с чем-то скрытым, тайным, загадочным. Что произойдет в день палиндрома? А нет ли в этом знака свыше? Не закладывают ли события такого особенного дня основу для чего-то лучшего, для новой жизни?

– Но почему именно такой антураж? – удивилась Аня. – Почему не приурочить события к чему-то более традиционному?

– К чему? – Отто указал на ванночку с маской: – Предварительная активация закончена, можно наносить... К Новому году или Пасхе? Это будет слишком прямолинейно. К юбилеям вражеских вождей? Классический путь терроризма, а такой вариант борьбы народные массы традиционно не любят. Людям нужна загадка. И чем она непонятнее, тем крепче вера и надежда.

– Несколько слов и два-три дня в каждом десятилетии, не маловато для веры? – усомнился Иван.

– Вот увидите, освобождение начнется именно в такой день, – заверил его Валенштайн.

– Возможно, – согласился Иван. – Только не потому, что число этого дня будет читаться одинаково слева направо и наоборот. И не потому, что все лидеры освобожденного народа будут называть друг друга секретными кличками-палиндромами, такими, как Наган, Шалаш и Кабак. Все это дешевая бутафория. Реальная причина будет заключаться в другом.

– В чем же? – Отто нахмурился.

Было видно, что идея с «обоюдоострыми» кличками, номерами машин и датой операции нравилась ему своей оригинальностью и элементом романтики. Что поделать, творческая личность! А может, этот «фирменный знак» и вовсе его собственное изобретение? Иван допускал и такое. Если это правда, то великий разведчик Отто Валенштайн терял в глазах юного коллеги сразу десяток очков. Идея была явно слабой и, Аня права, показушной.

– Для освобождения созреют условия: демографические, социальные, экономические...

– Ого, да вы, юноша, стратег!

– Нет, пока я просто офицер военной разведки Иван Казаков...

– Поверьте, – Валенштайн грустно улыбнулся. – Я разбираюсь в людях. Придет день, и вы станете одним из тех самых «лидеров освобожденных народов Сибири».

– Я даже знаю, какая у него будет кличка, – Аня приложила маску к лицу Ивана. – Не жжет?

– Я тоже, – согласился Отто. – Удачи вам, Иван Казаков.

Ответить Иван не смог – мешала маска, стянувшая кожу и парализовавшая мимическую мускулатуру. Когда состав впитался, а репликатор «слепил» придуманное компьютером лицо, наступила фаза фиксации и онемение начало проходить. Иван первым делом открыл глаза и повел взглядом по сторонам.

Валенштайна на чердаке уже не было. Не было рядом и Анны.

Казаков придвинул сумку и покопался в вещах. Размеры вещей и обуви были подходящими, но покрой и цветовая гамма – слишком уж «верноподданными». Так одевались только «бины» и выслужившиеся перед ними предатели.

Косметический репликатор отключился, ожила телекамера, и на экране компьютера появилось новое лицо Ивана. Теперь он был брюнетом с прямым носом, смуглой кожей, чуть выпирающими скулами и квадратным, «волевым», подбородком. Брови и ресницы тоже стали темнее, но глаза сохранили разрез и первоначальный синий цвет.

Мачо. Не иначе. Как раз латиносов здесь, посреди Сибири, и не хватало. Иван усмехнулся. Хорошо, что Родина не потребовала стать африканцем. Ведь в этом случае пришлось бы обмазаться репликатором с головы до пят...