Лекарство от счастья - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 26

Паша с трудом открыл глаза и обвел мутным взглядом склонившихся над ним врачевателей.

– Живой, – с облегчением выдохнул Раздражаев. – И температура упала… Теперь все будет в порядке.

– Высокая была… температура? – Жутиков облизнул пересохшие губы.

– Почти сорок один градус. Еще немного – и спекся бы, как буженина в духовке. Хорошо, что я успел тебе прививку сделать.

– Нет, не поэтому я вернулся… – Паша нашел взглядом Свету. – Совковский не заболел?

– Кроме нас, все здоровы.

– Точно здоровы?

– Ну, не считая насморка, – из-за плеча Раздражаева выглянул директор. – Это все полицейский. Он в дверях дежурил, на сквозняке, вот и простыл. А потом и нас… обчихал.

– А мы со Светой в это время народу литическую смесь вводили, – припомнил Паша. – Вот вам и ответ, почему некоторых прививка спасала, а некоторых нет.

– Не понимаю, – признался Раздражаев.

– Все эти наши лекарства не в состоянии победить инопланетный вирус…

– А если это биологическое оружие?

– Тем более, – Жутиков принял из рук Светы стакан с водой и напился. – Этот вирус нельзя уничтожить, но его можно вытеснить… Только так… Десантом из Верхнего города.

Он слабо улыбнулся и указал на сопливый платок в руках Совковского.

– Насморком? – изумился Раздражаев.

– Для Глюкова это не насморк, а реальный противник. Да не просто противник. «Человеческие вирусы» – даже те, что для нас не опасны, – для него как тупые дикие звери, непредсказуемые и многочисленные. Вроде стада бизонов. Или орды дикарей. Поэтому, чтобы не сталкиваться с ними, он обычно убегает. На кораблях были стерильные условия и человеческих вирусов почти не осталось – все космонавты перед полетом проходили обследование, – были только глубоко скрытые, у отдельных людей. Вот эти-то не вполне здоровые личности и выжили после третьей атаки. А в организмах абсолютно здоровых людей пришелец размножался беспрепятственно…

– Это многое объясняет, – задумчиво сказал Раздражаев. – Кроме главного – почему все видели одинаковые галлюцинации?

– С этим еще проще, – Паша высморкался. – Инопланетные вирусы создают коллективный разум. Он и внушает своим «инкубаторам» приятные видения. Чтобы те, если вдруг очнутся, захотели не вылечиться, а болеть дальше.

– Ни фига себе! – прогундосил Совковский.

Жутиков ухмыльнулся каким-то своим мыслям или воспоминаниям.

– Именно так. Этот Глюков, он же обобщающий фактор онейроида, на самом деле – натуральный пришелец. Только состоящий из триллионов особых вирусных частиц. Как он – или «они», если угодно, – проник на корабли, еще предстоит выяснить, но не требует доказательств тот факт, что целью пришельца было объединение всех своих размножившихся компонентов в мыслящую структуру. В этакую думающую эпидемию. Потому «Колонисты» и вернулись, пришелец заставил капитанов это сделать, ведь в изолированных кораблях он был разорван на триста девяносто частей и соединиться в полноценный организм мог лишь на Планете…

– Погоди, а почему не на Земле? – биолог недоверчиво помотал головой. – Зачем было возвращаться?

– Наверное, потому… что нет никакой Земли.

– Как это нет?

– А это вы спросите у самого Глюкова, – предложила Света. – Или у президента Пустотелова. Это же его компания устроила массовую истерию на тему найденного пути на Землю. С заявления менеджеров «Космос плюс» все началось, я точно помню.

– Снова заговор! – Совковский добавил невнятное ругательство. – Федор договорился с онейроидом и понастроил кораблей, чтобы подельщику было удобно заразить как можно больше народа. Вот и получилось – один заработал все деньги Планеты и стал ее хозяином, а другой получил инкубаторы для развития. Правда, под занавес пришелец нарушил договор – вернулся, чтобы собрать свое вирусное тело в единую структуру.

– Видимо, так, – согласился Паша. – Насчет заговора не в курсе, докапываться до истины – это ваша специальность. А в остальном все верно. Когда мы откупорили корабли, пришелец тут же начал набирать силу. И все бы у Глюкова получилось, но санитарные бригады пришлось комплектовать кем попало, в основном подвальной братией, а она поголовно чем-нибудь, да больна. «Обчихали», как вы сказали, космонавтов санитары. Вот и сорвался глюковский план воссоединения – «переселения в Главный город»… насморк помешал.

– Грипп на службе здоровья, – изрек Раздражаев. – Парадокс… но какой удачный!

– Смертельная болезнь и счастье, – тихо добавила Света, – чтобы никто не искал способа вылечиться – как он хитро придумал.

– Да, – Жутиков улыбнулся. – Только Глюков не учел, что счастье у каждого свое. У кого-то это деньги, у кого-то любовь, а у некоторых – любознательный ум. На том Сан Саныч и погорел…

Силы после болезни были не те, и Паша внял увещеваниям Раздражаева – не вставать с постели хотя бы до завтра. Света постоянно находилась поблизости, и Жутиков был готов валяться вечно. К тому же теперь ему было о чем поразмыслить. А главное – чем. Спасибо Глюкову. Каким бы он ни был гадом, польза от него все-таки нашлась. Хотя бы выжившим. Впрочем, не всем, а только тем, кто сделал там, в багровом мире Земли, правильный выбор. Ведь те, кто затребовал от пришельца виртуальное богатство, унести его с собой не смогли. А вот любовь и ум – сохранились. Ну тут уж ничего не поделать. Надо было думать, о чем просишь, сразу определиться, в чем же настоящее счастье: в деньгах или в умении хорошо соображать.

Жутиков вспомнил, насколько тяжело ему давались умственные упражнения до болезни. Теперь это было вовсе не утомительно и даже интересно. Паша всего лишь пялился в окно, но при этом видел совсем не то, что прежде. И не в том было дело, что космодром кишел разношерстным людом, раньше не подпускавшимся к закрытому объекту на пушечный выстрел. Просто теперь Жутиков не отвлеченно созерцал, а наблюдал и отчетливо осознавал, что же он наблюдает.

Добровольные помощники выносили из кораблей носилки с больными, специальные группы людей в зеленых бумажных масках капали им в нос из пипеток растворы с вирусами легких респираторных заболеваний – их срочно доставили из вирусологических лабораторий, – а санитарные бригады развозили выживших по клиникам. Кроме профессиональных медиков, весь народ был полон энтузиазма. За время от начала похода к звездам безлюдье изрядно наскучило оставшимся на Планете «невезунчикам». Поэтому возвращение несостоявшихся колонистов они восприняли не как восстановление вселенской справедливости, а без злорадства, со снисходительными вздохами облегчения. Врачи же и медсестры выглядели озадаченными. Им впервые приходилось не лечить от насморка и легких форм гриппа, а заражать ими…