Лекарство от счастья - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 18

– Ага, – Жутиков заметно повеселел.

На этой теплой, приятной Земле и война была какой-то нестрашной. Подумаешь, рабство! Во-первых, это лишь предположение Гарри, а во-вторых, вряд ли вполне современный человек Глюков станет подвергать рабов средневековым пыткам или будет изнурять их непосильным трудом. Это утешение на случай, если не удастся дать ему отпор. А если удастся – вообще не о чем думать. Да наверняка удастся! Ведь у ополчения имеется такое мощное оружие.

Паша устроился поудобнее – он занял позицию за углом крайнего домика, почти у самой обочины шоссе, плавно переходящего в основную улицу городка – устроился и взглянул в дорожную перспективу через оптический прицел. Армия Глюкова была уже хорошо видна. Она ехала на тяжелых серых грузовиках с открытыми кузовами, в которых было полно таких же серых солдат.

Жутиков осознал, что обещанное Гарри «цветовое прозрение» действительно наступает, но пока лишь по части серого и желтовато-белого. Дорога была явно светлее грузовиков и казалась сделанной из сыра или сливочного масла. В животе у Паши заурчало. Сказывалось предбоевое волнение – завтрак рассосался чрезвычайно быстро.

Паша навел резкость. Солдаты были странными. Будто и не людьми вовсе. Мало того, что их униформа была удручающе мышиного цвета, такими же были их каски, зажатое пока между колен оружие и даже лица. Раскрасились для маскировки? Но тогда почему не в красный цвет? Кроме желтоватой дороги, все остальные элементы пейзажа, особенно удобные для укрытия кусты, оставались красными. Впрочем, это, наверное, только для новичков они были таковыми. А для старожилов и этих вражеских солдат имели все положенные цвета.

Жутиков проводил взглядом съезжающие с дороги машины. Они останавливались, и войско тут же спешивалось, разворачиваясь в атакующую цепь. Паша вытер о штаны взмокшие ладони и прижался щекой к прикладу. Прицелиться, плавно нажать на спуск и…

– Подпустить ближе! Без команды не стрелять! – срывающимся от волнения голосом приказал Гарри.

Если бы его послушали, все могло пойти иначе, но ополчение открыло беспорядочную стрельбу, и когда серые солдаты залегли, наиболее отчаянные защитники городка вышли из укрытий и начали сумбурную контратаку. Образумить расхрабрившихся ополченцев не смогли ни Гарри, ни подоспевший из центра Фил. Их команды утонули в воинственных выкриках и топоте рванувшего навстречу врагу отряда.

Жутиков мгновенно поддался боевому азарту и выбежал на поле боя одним из первых. Увидев, с каким энтузиазмом бросились в атаку защитники, серые начали отползать, а когда авангард достиг их позиций и принялся безжалостно истреблять противника выстрелами в упор, солдаты Глюкова побежали.

Паша преследовал врагов, не чувствуя усталости. От его точных выстрелов серые лопались мыльными пузырями направо и налево. Жутиков почти не целился, но все равно попадал.

Рядом сражался запыхавшийся Гарри. Паша встретился с ним взглядом и издал воинственный клич вроде следопытского, как в кино про первых колонистов на Планете. Командир кисло улыбнулся и указал на витающее поблизости облачко – все, что осталось от очередного серого солдата.

– Газы!

– У кого? – не сразу понял Жутиков. – А-а, в смысле – не дышать? Я так и делаю. Как попадаю в облако – нос на замок.

– Правильно, это парализующий газ, – Гарри кивнул. – Вон видишь, Ивана скрючило…

Паша обернулся. Иван валялся, будто тряпичная кукла, метрах в тридцати позади. Глаза его остекленели, а изо рта вывалился язык. Рядом суетилась медсестра из клиники – Паша ее узнал.

– Значит, издалека надо, – решил Жутиков и продолжил преследовать драпающего во все лопатки врага. – Бей глюковских!

– Гарри, останови его! – заорал из глубокого тыла ополченцев Фил. – Все назад! Это ловушка!

Паша удивленно оглянулся. Все его товарищи притормозили и так же удивленно внимали Филу. Что он им говорит, Жутиков не слышал – слишком далеко вперед вырвался.

Косвенный ответ Паша получил, когда снова взглянул прямо. Солдаты Глюкова больше не удирали, а, наоборот, наступали. Цепью и с оружием наперевес. А еще они приближались справа и слева. И с тыла. Из центра городка ехали серые грузовики. Вот так! Отвлекли и окружили. Жутиков повел стволом, выбирая цель. Выбор был богатым, но поливать всех подряд было бессмысленно. Серых собралось ужасно много, а сколько осталось зарядов в винтовке, Паша не имел представления. Вот если бы найти офицера, который командует этим воинством, а еще лучше – увидеть самого Глюкова. Впрочем, хитрый «тролль» наверняка отсиживался где-нибудь в безопасном месте.

Пока Жутиков размышлял, кольцо окружения сомкнулось и солдаты подошли вплотную. Приняв решение стрелять без разбора, Паша поднял оружие, но тут откуда-то из левой цепи серых взметнулся длинный хлыст, и шею санитара обожгло.

Винтовка выпала из ослабевших рук, ноги подкосились, а глаза заволокло мутной пеленой. Жутиков поморгал, но пелена только сгустилась. Все, что мог различать Паша, – размытые контуры. Оставалось ориентироваться на слух, но и он начал подводить. Слева донесся глухой голос Гарри, затем обреченный выкрик Фила и неожиданно – уже совсем тихо – Светланы. Она кричала что-то неразборчивое, но в голосе угадывалось возмущение. Жутиков обернулся. В плывущем перед глазами тумане он сумел выделить очертания Светы и двух или трех серых фигур. Солдаты куда-то тащили девушку, а она отчаянно сопротивлялась.

– Не трогать! – прорычал Жутиков, поднимая вялую руку с некрепко сжатым кулаком.

Казалось, что рука налилась свинцом. Паша от бессильной злости опять зарычал и сделал шаг к Свете. Багровый мир вокруг поплыл, словно его перемешали чайной ложкой…

Паша упал в пыльную траву и отключился…