Лекарство от счастья - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 11

– Какой, к черту, карантин?! – орал в видеофон Совковский. – Всех на космодром! Если потребуется, сгоняйте силой! И нищих, и калек, и бродяг. Всех, кого найдете!

– Да, соберите всех. Проверьте по партийным спискам. Медиков – в первую очередь, – спокойно уточнял в другой видеофон Раздражаев. Видимо, его абонент был более понятлив. – Врачей, сестер, санитаров… Да… да, и всех остальных. Поголовно, вместе с семьями. Потребуются рабочие руки.

– Я из штабного космолета звоню, Федор Иванович, – по третьему каналу лично президенту Пустотелову докладывал офицер полиции космопорта. Голос у полицейского был болезненно-хриплым. – Тут такое творится… полный завал!.. Что? Нет, у меня не звездная болезнь… Хриплю? А-а… это я на сквозняке тут дежурил… Ничего страшного, обычная простуда. Зато у колонистов, врачи говорят, сильно тяжелая болезнь. Да, смертельная… Требуются дополнительные силы. Иначе все колонисты перемрут, а какой-нибудь лайнер, не дай бог, еще и взорвется. Они ж почти друг на дружку садятся. Автопилотам-то все равно, куда приземляться, они не соображают, что площадка занята…

Жутиков, Света и подоспевшие педиатры тем временем трудились в поте лица. С плеч Паши наконец-то упала тяжеленная гора ответственности, и он вздохнул свободно. Выполняя приказы врачей, он снова был в своей тарелке. С государственных резервных складов помощники Раздражаева привезли кучу каких-то препаратов, врачи тут же назначили всем пациентам лечение по полной программе и принялись за работу. Ничуть не заботясь о том, что помощников у них маловато и часа через два они свалятся, как загнанные пони.

Что и случилось, правда, на полчаса позже намеченного срока. Паша отвел в изолятор десятого выжившего, но страшно удивленного тем, что очнулся в корабле, космонавта и, вернувшись в «Колонист-9», буквально рухнул в свободное кресло рядом со старательно выполняющей предписания врачей Светланой. Девушка выглядела бледной и уставшей, глаза ее лихорадочно блестели, а руки заметно дрожали. Впрочем, это не мешало ей уверенно орудовать инъектором.

– Присядь, отдышись, – посоветовал Жутиков, утирая со лба крупные капли пота.

Света бросила на санитара короткий взгляд и отрицательно покачала головой. Впрыснув лекарство в плечо очередному пациенту, она вдруг встрепенулась и снова взглянула на Пашу.

– Ты в порядке?

– Я? – удивился Жутиков. – А что?

– Бледный, как халат.

– Притомился малость, – Паша махнул рукой. – Ерунда. Сейчас посижу минутку, и снова в бой. Ты, кстати, тоже не румяная.

– А ты мастер на комплименты, – Светлана усмехнулась.

– Нет, ну… я же… с медицинской точки зрения, – Паша смутился, но так и не покраснел. Даже наоборот – стал еще бледнее, и в финале его лицо приобрело совсем уж нездоровый землисто-серый цвет.

– Эй, док, а ты случайно не заразился? – забеспокоилась Света.

– Нет, что ты! – Жутиков снова взмахнул, теперь обеими руками. – Меня никакие заразы не берут! Я от всех болезней привит и вообще закаленный…

Он бодро встал, но тут же рухнул обратно в кресло.

– Павел, – Света строго взглянула на санитара и потрогала ему лоб, – у тебя жар!

– Ерунда! – убежденно ответил Жутиков. – Сейчас еще минутку посижу…

Он закатил глаза и уронил голову на плечо. Его бледное лицо приобрело довольно странное выражение для потерявшего сознание человека. Словно бы Жутиков о чем-то мечтал.

– Раздражаев! – испуганно крикнула Света. – Сюда!

– Что случилось? – патриот откликнулся на ее вопль мгновенно. Сориентировался в произошедшем он тоже достаточно быстро. – Вот беда! Подцепил-таки доктор «импотенцию»! Надо срочно организовать профилактические прививки добровольцам и медикам. Не то скоро нас самих придется спасать. А сделать это, если полягут помощники, будет некому. Процент печальных исходов среди колонистов растет… Что вы меня слушаете? Я же могу часами трепаться! Колите ему лекарство!

Света поспешно кивнула и попыталась поднять инъектор, но нетяжелая, в общем-то, вещица вдруг выпала из ее руки. Девушка попыталась ее поднять, но неожиданно для себя упала на колени.

– Голова кружится… – прошептала она.

– Ах, как некстати, – запричитал Раздражаев, усаживая Свету в кресло рядом с отключившимся Пашей. – И вы туда же?

– Нет… я… сейчас… минутку посижу…

Взгляд ее остановился, а на лице появилась типичная мечтательная улыбка.

– Тоже залипла, – поставил диагноз подошедший Совковский. – Ну, а вы что стоите, Раздражаев? Теперь ваша очередь брать инъектор. Лечите.

– Да, да, – биолог поднял приборчик и впрыснул сразу по две дозы и Паше, и Светлане. – Только это все как мертвому припарка… Извините. Одна надежда на то, что у них первая атака из трех. Возможно, не такая опасная, как третья…

– Увидим, – Совковский нахмурился. На доктора Жутикова ему было откровенно плевать, а вот Светлана значила для директора достаточно много. Кроме того, что она была квалифицированным агентом и правой рукой Совковского во всех делах, он имел относительно ее более обширные планы. – Лечите! Раз выжили те космонавты, значит, есть шанс и у других.

– На данную минуту мы вытянули десятерых, – негромко напомнил Раздражаев. – На сотню умерших. А еще многие тысячи находятся на грани. Статистика неутешительная. Причем это данные только по «Колонисту-9». Сводки по другим кораблям проходят мимо меня, но я уверен, что там ситуация не лучше. Так?

– Так, – признался Совковский. – Врачебные бригады скачут от корабля к кораблю, но космонавтам становится лишь хуже…

– Значит, разумнее всего будет настроиться на непоправимое.

– Нет, – директор твердо взглянул на биолога. – Если не выведете этих двоих из ступора в ближайшие два дня или и вовсе, не дай бог… упустите, я вас пристрелю.

Раздражаев хотел было возмутиться, но осекся и покорно кивнул. В угрозу агента он почему-то поверил. Наверное, потому, что видел, с какой тоской тот смотрел на «залипшую» в странный мечтательный ступор Светлану…

Багровое небо было не высоким и не низким. Никаким. Да и на небо оно походило лишь тем, что находилось над головой. А еще оно мерно пульсировало. Прямо всем своим куполом. Он становился то ближе, то дальше. На неуловимое для глаза расстояние и бесшумно. И уж совсем странными были тонкие ветвящиеся прожилки по всему небосклону. Некоторые ветви этих прожилок были просто чуть темнее общего фона, а некоторые отливали синевой. И никакого солнца или луны. Красные небеса равномерно светились, окрашивая подлежащее пространство в соответствующий колер.