Чужое наследие - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 19

– Легок на помине, – Воротов смерил взглядом запыхавшегося великокняжеского адъютанта. – Что стряслось?

– Не могу знать! Его светлость вас к себе требует.

Воротов взглянул на экранчик наручного коммуникатора. Там действительно высветились строчки вызова, но отсроченного. Так решил приборчик. Игорь покачал головой. «Техника решала все». Зачастую в прямом смысле. Определяла эмоциональный фон абонента и «помогала» владельцу сортировать дела по степени важности. Вот только не учитывала мелочей. Например, того, что даже спокойный и вроде бы походя брошенный вызов к Великому Князю подлежал немедленному исполнению.

– Идем. Поговорим заодно по дороге.

– Опять ругать будете? – Горохов насупился. – Ну не справился я с охраной, но я же предупреждал, нет у меня к этой работе способностей!

– Зато к другому у тебя большие способности, – Воротов легонько ткнул его кулаком в бок. – Ты почто Катерину обижаешь?

– Наябедничала? – Горохов вздохнул. – Ну остыл, что теперь поделать? Я ей все объяснил, культурно и спокойно, а она в рев…

– Что ты ей объяснил?

– Ну ничто, мол, не вечно, в первую очередь – нежные чувства. И все такое.

– А может, ты просто новую бабу себе завел? – Воротов придержал лейтенанта за рукав и развернул к себе лицом. – На Грации, например.

– Какой смысл? – Горохов порозовел и отвел взгляд. – Туда ж не налетаешься. Даже по выходным. Дороговато выйдет такой роман поддерживать.

– А раз так, чего ж ты выделываешься? Барышню до слез доводишь.

– Ну остыл же, говорю. Господин полковник, ну вы не понимаете, что ли?

– Врешь же, по лицу видно.

– Вру, – Горохов обреченно кивнул. – Только, кто знает, может, это настоящее чувство? Я как с Грации прилетел, все время о той девице думаю.

– Как звать?

– А вам-то зачем? – Горохов насторожился. – Ну Шура. Ермакова.

– Ермакова? – Воротов задумался. – У нее родственников на Эйзене нет?

– Отец там начальником охраны Седьмого литейного служит.

– Вот как, – полковник покачал головой. – Тогда нелегко тебе придется, Горох. Связи с Эйзеном, сам знаешь, не приветствуются.

– Так она же на Грации живет! И вообще, дети за родителей не в ответе.

– Хоть красивая?

– Не то слово…

– А не боишься, что новая пассия хуже прежней окажется? Она, может, и симпатичная девица, но кто знает, какова по характеру? А ежели мегера на самом деле, тоже так вот поматросишь и бросишь?

– Игорь Ярославич, я же сердцу не могу приказывать, – Горохов тоскливо взглянул на потолок. – И вообще, по нынешним временам нам надо шире на такие вопросы смотреть.

– Это как?

– Рождаемость повышать! Народу-то с гулькин… хвост осталось! Я бы на месте Сергея Павловича указ издал: мужчинам гулять, женщинам не ревновать, никому не предохраняться, всем рожать! В связи с государственной необходимостью!

– Это, извини за выражение, какой-то блуд государственных масштабов получится, – Воротов рассмеялся.

– Почему сразу блуд?! Нормальный здоровый секс на благо Родины!

– Да-а уж… Но вообще-то мысль интересная…

– Ну вот! – снова оживился Горохов.

– Надо разработать государственную программу повышения рождаемости, – строго перебил его Игорь. – Все остальное – лишнее. Постой, а с чего ты об этом заговорил? Катерина, случаем, не в положении?

– Ну… есть маленько, – Горохов почесал нос.

– Тогда слушай внимательно, ловелас, – Воротов сжал здоровенный кулак и показал его Горохову. – Сделает аборт из-за твоего кобелирования – лично морду тебе расхрястаю, понял?

– Не-е, не сделает, – в глазах лейтенанта промелькнул испуг. – Поздно уже.

Горохов отлично знал, что Воротов человек слова. И Великий Князь его не остановит. Просто не будет останавливать, потому что согласится с Игорем Ярославичем по всем пунктам обвинения. В этом лейтенант не сомневался. Все-таки знал их обоих не первый день и даже не первый год. Князь и воевода одного поля ягоды – как, в общем-то, и сам Горохов – поля под названием Каллисто.

– Тем более. Гляди у меня, кобелина!

На счастье Горохова, перед ними наконец-то оказались двери в покои Великого Князя, и больше ничего плохого Воротов не пообещал, только напоследок снова погрозил кулаком.

Двери раскрылись, и сидящий за столом Преображенский успел заметить жест Воротова.

– Что он опять натворил? – Сергей указал полковнику на кресло. – Здравствуй, располагайся.

– А-а, – Воротов махнул рукой. – Донжуан объявился… Решил рождаемость в Галактике повысить. В меру скромных сил. От Земли до Грации мишени в юбках наметил и теперь их обрабатывает.

– Не зря, значит, слетал в Пояс Освоения? – Князь усмехнулся. – Новую подружку «освоил»? А как же Катерина?

– О том и речь, – Воротов одарил Горохова убийственным взглядом. – Не успела одна округлиться как следует, а он уже вторую пользует. Кобель…

– Моя вина, – продолжая улыбаться, сказал Великий Князь. – Это же я его на Грацию послал.

– Но вы же не приказывали ему там девок окучивать! Можно подумать, тут с ними дефицит! Нам специалистов не хватает, а девок… Этого-то добра полна горница.

– Что верно, то верно…

– А я и предлагаю, – осмелев, встрял Горохов. – Мужскому населению надо вольную дать. Иначе половина барышень так в девках и пропадет, товар-то скоропортящийся. А нам народонаселение надо восстанавливать!

– Помолчи, – Преображенский поморщился. – Тебе и таким, как ты, только дай вольную, потом не разберешь, кто кому родней приходится. Так кровей намешаете, кони в яблоках, через сто лет выродимся к дьяволу…

– Да, я конь! Не отрицаю! С большими медными… копытами, как у коллеги, с которого Долгорукий уже три века машет! Но это же природа! Как против нее попрешь?!

– Угомонись, секс-агитатор. Разошелся тут… – Преображенский указал на дверь. – Чаю нам сооруди.

Адъютант облегченно вздохнул и выскочил за дверь. Он понимал, что ничто еще не закончилось, теперь Воротов, да и Великий Князь будут следить за развитием событий на его личном фронте, но вряд ли пристально. Конечно, если Катерина снова не пожалуется или княжна Оксана за нее не похлопочет. Поговаривают, что вторая дочь Гордеева теперь частенько к Великому Князю заглядывает… во внеурочное время. Вот ведь влип! Дернул черт на Шуру запасть. Но ведь как все было: она хвостом крутила и глазки строила по полной программе, но начнешь подкатывать – сразу в отказ. Игра известная. Видимо, пыталась сразу в жены набиться. Но Горохов тоже не первый день на войне. В общем, пришлось постараться, ведь улететь, не одержав победы над этой провинциальной красавицей, было ниже его достоинства. Вот и довыпендривался, франт столичный. Победу-то одержал, да только не по схеме «победил и забыл», а наоборот – втрескался, как «юноша бледный с взором горящим»…

Когда Горохов вернулся с чаем, Преображенский сменил недовольство на милость.

– Останься пока, – он указал диван в углу и вновь обернулся к Воротову. – Значит, все-таки Колонии воду мутят?

– Уверен.

– Ну что ж, будем иметь в виду, – Сергей откинулся на спинку кресла и помассировал веки. – Суммируя все сведения, могу сказать одно – надвигается новый шторм. Причем ветер дует сразу с четырех направлений. Все эти странные явления на Грации, – он бросил ироничный взгляд на Горохова, – и в других местах, шастающие по Кремлю тайные агенты колонистов, гибель Ван Ли и Казакова на Ромме, явное охлаждение отношений с чинидами… все это звенья одной цепи. Кто-то очень тщательно готовит почву для новой неприятности. Я не знаю, кто непосредственный руководитель заговора, но склонен думать, что догадываюсь, кому это выгодно.

– Этим, – Воротов указал взглядом на потолок.

– Да, перворожденным. Существам из соседних измерений. Сами они не в силах что-либо сделать, ведь в нашем материальном мире они не более чем виртуальные образы, причем невообразимых размеров. Но они могут выходить на мысленную связь с людьми. И нанимать из их числа исполнителей.