Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 72

– Я... нашла другую работу, профессор.

– Да? – Ли обвел взглядом всю компанию. – Что ж, верю. Вашему возрасту свойственна жажда романтики. Чем сидеть в скучных лабораториях и корпеть над бесперспективным проектом робота-первопроходца, лучше уж полетать среди звезд, помотаться по планетам, посмотреть миры. Понимаю вас, Анжела. Но вы связались с опасной компанией. Тот, кто смеет бросить вызов Золотому Дракону, долго не живет.

– Выбора нет, профессор, – твердо сказал Воротов. – Вы с нами или предпочитаете умирать в одиночку?

– Все умирают в одиночку, господин полицейский. Хорошо, я расскажу вам, что знаю. Считайте это моим... благотворительным взносом. Но не рассчитывайте на мое участие в ваших странствиях. Я останусь здесь, и будь что будет.

– Годится. Мы слушаем. Начните с главного: что вы знаете о ШНЦ и его последнем проекте.

– Главное? Нет, господин полицейский...

– Воротов, Алекс.

– Очень приятно. Нет, господин Воротов, главное тут не сам проект, а тот, кто его контролирует, – Золотой Дракон. Впрочем, извольте. Я знаю больше других, поскольку был председателем экспертной группы и вообще от природы любопытен. По тем же причинам я и скрылся одним из первых. Чем обернется наша инспекция, я просчитал сразу. Как видите, просчитал верно.

– Время, – негромко сказал Вакидзаси.

– Прошу, господин Ли, сразу к теме. – Воротов едва заметно кивнул офицеру. – Кое-что мы уже знаем. О ночном народе, о людях дневных, но непохожих на обычных, о том, что ими управляет ШНЦ, которым, в свою очередь, руководит Дракон. И что всю эту секретную империю прикрывают серьезные силы на уровне Совета и правительства. У нас не сходятся лишь детали. Внесите ясность, будьте любезны. В чем суть «ночной жизни» и в чем суть Шанхайского проекта?

Ли осуждающе покачал головой.

– Вы спешите туда, куда невозможно опоздать, господа. Хотите чаю?

– Чаю? – Алекс слегка опешил. – Профессор, вокруг рыщет полиция; по нашему следу идут «драконы»!

– Потому и спрашиваю. Здесь недалеко чайная лавка, в ней продают мой любимый сорт. Я могу заказать, робот доставит и приготовит чай очень быстро. За полчаса.

– Профессор... – Алекс едва не застонал. – Вы меня не слышите?

– Слышу, офицер. А вот вы, похоже, забыли, где находитесь. Это Форпост, господин Воротов. Здесь федеральная полиция не рыщет, а ходит лениво, вразвалочку, с перерывами на чай, кофе и кальян. И «драконы», которые, к сожалению, добрались и сюда, предпочитают не наглеть. Будь сейчас ночь... я не дал бы за наши жизни ломаного гроша. Но днем нам почти ничего не грозит. Заказывать чай?

Воротов с досадой махнул рукой.

– Ваша взяла, профессор.

– Отлично. А пока доставляется и готовится напиток, я расскажу, что обещал. Итак. Программа генетической модификации, которую вы называете Шанхайским проектом и которую Золотой Дракон очень ловко протащил через Совет в качестве одного из трех глобальных средств по борьбе с перенаселенностью, базируется на очень простой идее.

Половину жизни человек проводит во сне. То есть днем и ночью наши планеты «перенаселены по-разному». Днем подавляющее большинство «пере-населения» трудится, толпится и толкается локтями, а ночью мирно спит, освобождая пространство и рабочие места до следующего утра. Вывод напрашивается сам собой – если перевести хотя бы треть населения на режим ночного бодрствования, о перенаселенности мы сможем забыть надолго, а уж если ночной станет половина – равномерная загруженность территорий населением решит проблему навсегда.

Одна беда – человеческий организм не приспособлен для ночного образа жизни. Потребность в солнечном свете – это не прихоть. Под действием ультрафиолетовых лучей в нашем организме образуются витамины и другие полезные вещества; наше зрение, обоняние, слух... все рассчитано на дневное бодрствование. Можно, конечно, превратить ночь в день с помощью ламп, но это будет самообман. Ведь наши биоритмы и психика тоже «завязаны» на солнечные циклы. В общем, просто включить побольше света и приказать половине людей не спать – утопия.

Исходя из этих вводных, в лабораториях Шанхайского научного центра и начали муссировать идею модификации человека. Идея не новая, но впервые перед учеными не ставилось никаких сверхзадач. Всего-то – сделать человека более приспособленным к жизни в любое время суток.

– Реально «всего-то», – негромко буркнул Джейсон. – А они, в лучших китайских традициях, перестарались. Нормально. Узнаю родной народ.

– Джейсон, – шикнул Вальтер, – времени в обрез.

– Продолжайте, господин Ли, – исподтишка показав Джейсону кулак, сказал Воротов.

– Итак, модификация. Как вы уже поняли, изначальная цель показалась молодым, амбициозным ученым из ШНЦ слишком легко достижимой. Они решили, что сумеют не только «доработать и перенастроить», но и принципиально изменить – на их внутреннем арго это называлось «заново прошить» – человека на самом глубинном, генетическом уровне. Сначала они начали эксперименты, в которых с помощью специальных нанометодик и пищевых добавок производилась «генетическая стимуляция» – подстегивание дремлющих генов. Не скажу точно, какие из талантов ночного народа были разбужены в ходе этого этапа, но закончился он успешно.

Воодушевленные ученые повысили сложность опытов на порядок и получили на выходе то, что и хотели: настоящего ночного жителя, который отлично видит в темноте, обладает острым нюхом и слухом, не нуждается в ультрафиолете, и вообще весь его метаболизм изменен для ночного существования, как и биоритмы, и психика. Днем он спит, а если бодрствует, то чувствует себя неуютно, зато ночью он царь и бог. И что самое приятное – он практически не подвержен «дневным» болезням и не потребляет «дневную» пищу. То есть у двух человеческих видов – ночного и дневного – нет никаких поводов для конфликта. Они живут как бы в параллельных мирах, только используют одну материальную базу.

Эту часть и одобрил Совет Федерации, когда Шанхайский проект выиграл конкурс. Естественно, делить людей на «Инь-Ян» предполагалось на добровольной основе. Все очень гладко и демократично. Однако уже в первой части проекта был скрыт крупный подводный камень. Это была целая скала амбиций все тех же ученых, почувствовавших себя ни больше, ни меньше – создателями! Я подозреваю, что именно тогда одному из шанхайских гениев пришла в голову мысль об империи Золотого Дракона. Но он реализовал свою идею позже, а в тот момент он, как и все его коллеги, праздновал успех и рвался в бой.

– Следующим этапом стал дневной вариант?

– Да, Ян, вроде бы обычный человек, но у него, как и у Инь, вдвое увеличена физическая сила, он на порядок менее восприимчив к радиации, и у него на треть ускорено проведение нервно-мышечных импульсов, то есть реакция. Обо всем этом шанхайские ученые, естественно, умолчали, иначе никакая комиссия не одобрила бы их проект. Ведь речь уже шла не о модификации, а о сверхспособностях, которые давали явное преимущество одному виду над другим. А создание «заместительного» дневного вида имело и вовсе все признаки «генетической агрессии».

– Масштабно, только... почему в ШНЦ были уверены, что им хватит сил и средств на реализацию обоих этапов?

– Все дело в доступности и дешевизне процесса. Научный потенциал ШНЦ позволил отработать процесс модификации до мелочей и поставить на поток производство нужных компонентов. А когда дело дошло до внедрения – с одобрения обманутого Шанхаем Совета Федерации, – создание «параллельного мира» пошло лавинообразно. Модификанты приводили в ШНЦ и его филиалы своих знакомых, те – своих и так далее. Главным стимулом было, конечно, не желание жить спокойно, не толкаясь локтями на переполненных улицах, а особые способности. Кто не мечтает быть здоровым, сильным и быстрым, как молния? Кому не хочется вырваться из предписанных природой рамок? Особенно если это ничего не будет стоить. Не сбрасывайте со счетов и такие мощные факторы, как страх и «стадный инстинкт». Звучит грубовато, но это реалии жизни. Любое революционное безумие крайне заразительно, а страх остаться одним из слабейших – толкает во все тяжкие.