Ожившие легенды - Горянов Леонид Борисович - Страница 29

У себя в Москве Павел Канунников еще два года продолжал выступать за команду «Пищевик», затем был приглашен в КОР (Клуб Октябрьской революции, прообраз нынешнего «Локомотива») и там не однажды решал исход матчей своими мудрыми ходами. Даже скупая в те годы на похвалы спортивная наша пресса часто выделяла среди участников матчей на первенство города и страны имя знаменитого москвича.

Позволю привести лишь один пример. В 1926 году розыгрыш первенства столицы сложился на редкость остро. Вместе со старыми, уже успевшими обосновать свои прочные традиции, клубами звание сильнейших успешно оспаривали и молодые коллективы. Особенно удачно выступала команда московского «Динамо», созданная лишь три года назад. Она буквально разгромила пользовавшуюся в ту пору громкой славой «Трехгорку» со счетом 6:2, заставила сложить оружие футболистов Сахарного завода (6:1) и «Пролетарской кузницы» – 8:2. Оставался последний матч с «Пищевиком», решавший судьбу первенства.

«Динамо» – «Пищевик». В тот год именно этот поединок стал центральным событием сезона. Он собрал небывалое по тем временам число зрителей. Все ожидали сенсации, но динамовцы на этот раз ушли с поля побежденными.

«Вчера мы увидели игру настоящую, увидели мастерство высокого класса, – писал корреспондент центральной спортивной газеты. – У победителей чувствовалось полное единство игроков старшего поколения и молодежи. В нападении, как всегда, отличился Канунников. Его неувядаемый задор, умные пасовки, правильный выбор места и точные удары вызывали искреннее восхищение на трибунах и ставили динамовских защитников в трудное положение».

О том, какой исключительной и неизменной популярностью пользовался Павел Канунников по всей стране, говорят две заметки, опубликованные в газетах Ленинграда и Одессы.

«Мы безмерно счастливы, – писала в 1922 году газета южной жемчужины, – приветствовать в своем городе команду, в которой выступает знаменитый Павел Канунников. Каждый одессит много слышал о его игре, а теперь увидел своими глазами. Да, мастерство великолепное. Именно два гола, забитые Канунниковым, обеспечили победу москвичам» (в Одессе тогда выступала с товарищескими матчами команда КОР. – Л. Г.).

В том же году во время очередного визита сборной Москвы в Ленинград (тогда матчи между сборными этих городов были традиционными, проводились не реже чем два раза в год – на том и другом поле, – считались главным событием сезона) местная газета в своем отчете отметила: «Как всегда, в составе Москвы выдающимся солистом выглядит Павел Канунников. Двадцативосьмилетний футболист поражает всех своим юношеским задором. Он, как и прежде, неудержим в нападении и показывает пример всем нашим форвардам…».

Это высокое и неувядаемое мастерство признавалось и уважалось всеми. Павел Канунников по-прежнему в составе сборной страны. Он представляет ее на стадионах Турции, Германии, Австрии, выступает против сборных рабочих команд Финляндии и Латвии. В составе сборной Москвы он завоевывает почетное звание чемпиона Всесоюзной спартакиады 1928 года. Он играет так, что, казалось, ничто не помешает этому человеку постоянно находиться в спортивном строю.

Но в дело вмешался один из тех случаев, которые, увы, часто происходят с мастерами высокого класса, чуть не заставивший Павла уйти из спорта. Еще во время поездки сборной РСФСР по Скандинавии и Прибалтике во время матча со сборной Эстонии рослый, звероподобный защитник соперников, разъяренный сознанием своей беспомощности, бросился на получившего очередную передачу нашего форварда и откровенно грубо, бесцеремонно сбил его. Удар свалил Канунникова наземь. Падать ему приходилось не впервой, но на этот раз дикая боль обожгла тело. Друзья, запасные игроки дотащили его до раздевалки, и подоспевший врач сразу определил: глубокий вывих плечевого сустава. Полчаса пытался он поставить на место «непослушную» кость, довел Павла до обморочного состояния, да так ничего и не смог сделать. Повезли в город, к самому крупному в Эстонии специалисту. Тот осмотрел и сказал:

– Случай исключительно тяжелый…

Домой, в родную Москву, замечательный наш спортсмен вернулся в бинтах. Его обследовали лучшие травматологи-профессора Духовский и Зацепин. Четыре месяца лечения, казалось бы, дали свои результаты. Когда летом 1925 года сборная команда Советского Союза выехала в Турцию, в ее составе вновь все с радостью увидели своего любимца – Павла Канунникова.

Но никто не знал, что в спешке сборов, а может быть, и потому, что не желал себя показывать «неполноценным» перед товарищами, наш герой оставил дома приготовленный ему протез для плеча. И вот Анкара. До матча остается всего пятнадцать минут. Советская команда вышла на разминку. Павел разбегается, готовясь ударить по воротам, но мяч, подхваченный ветром, относит в сторону, равновесие удержать не удается и… снова вывих да еще с переломом. Тут же на поле, в Султанской палатке, бывший игрок СКС Николай Александрович Бункин, ставший врачом, оказал своему другу первую помощь.

Снова прием у Духовского, затем консилиум Духовский – Зацепин. Знаменитости на зтот раз разводят руками:

– Мы бессильны помочь…

Нужно еще раз вспомнить, вернее, понять то далекое время. Молодая советская медицина не всегда еще располагала тогда нужными, наиболее эффективными методами лечения: в стране, только-только приступившей к мирному строительству, не хватало многого. В том числе нужных медикаментов, новейшей медицинской аппаратуры.

Тогда принимается решение: «Ввиду исключительной важности для советского спорта сохранения в боевом строю П. А. Канунникова разрешить ему поездку на излечение в Германию за государственный счет».

И вот – сложная операция, приказание не снимать бандаж, безапелляционный приговор:

– Спортом заниматься нельзя!

Хмурый, расстроенный уезжает из Берлина Павел. И вдруг на вокзале его окружает толпа людей: знаменитого советского футболиста пришли проводить рабочие-спортсмены Германии – те, с кем еще совсем недавно он сражался на футбольном поле, и те, кто с трибун восхищался его мастерством. Цветы. Добрые напутствия. Просьбы передать самые наилучшие пожелания всему народу первого в мире государства рабочих и крестьян.

– Рот-Фронт! – сжимаются кулаки, когда поезд медленно отходит от Восточного вокзала.

А через двое суток – Белорусский вокзал родной столицы. Павла встречает брат Анатолий. Он с увлечением рассказывает о чемпионате города, о жарком споре за звание чемпиона, о новых именах, о неожиданностях в исходе поединков.

– А тебя, Паша, как ждут в команде! – с жаром восклицает он. И спрашивает, заглядывая в глаза: – Будешь играть?

– А как же?! – невозмутимо отвечает тот. – Ты же ведь знаешь, что без футбола мне не жить.

И через три дня товарищи по команде увидели, как натягивает он на перетянутую ремнями бандажа грудь тугую, аккуратно отглаженную футболку. И, выйдя на поле, провел в ворота соперников три гола из четырех победных, записанных на лицевой счет его командой. Это не было эпизодом. Тяжелая травма не помешала ему оставаться на поле еще долгое время, доведя свой активный футбольный стаж до солидной цифры – тридцать лет! А потом, уйдя из большого спорта, он долгие годы проработал в отделе футбола ВЦСПС, занимался торговлей спортивными товарами, был директором стадиона на своей Красной Пресне – там, где он родился и вырос, где пришла к нему большая спортивная слава, где он знает каждый камень и где, кажется, каждый человек знает его.

Здесь же, на Красной Пресне, ежегодно устраиваются традиционные соревнования на приз заслуженного мастера спорта Павла Александровича Канунникова. Они привлекают неизменно большое число рабочих команд. Мне довелось однажды быть на этом турнире, стоять у кромки поля рядом с Павлом Александровичем и его старыми, добрыми товарищами.

Они стояли у бровки молча, вспоминая свою далекую молодость, а на зеленом поле отчаянно, лихо, красиво сражались те, в ком мы видим будущее нашего футбола. Те, для кого жизнь замечательной футбольной семьи Канунниковых не только старая, красивая легенда, но и живой пример, гордый призыв к достижению подлинных высот в спорте, к мастерству, оставляющему неизгладимый след.