Рискованное приключение - Беверли Джо - Страница 25

Сэр Джон был способен уловить малейшие интонации. Зная об этом. Форт улыбнулся, надеясь, что в его голосе прозвучит улыбка.

— Мой друг, начал он, — позапрошлой ночью был в компании, где встретил молодую женщину. Она сбежала совсем одна, и теперь его беспокоит ее безопасность. Я бы хотел знать, не находили ли женские трупы за это время.

— Насколько мне известно, Уолгрейв, — нет. Но бывает, что несчастных вылавливают из Темзы по прошествии некоторого времени после смерти. Как ее зовут?

— Не имею представления. Но чувствуется благородное воспитание.

Сэр Джон вскинул голову, повернувшись к Форту, будто мог его видеть:

— Тогда ее семья подняла бы тревогу.

— А что-нибудь в этом роде было?

— Нет.

— Она иностранка, француженка, приехала в гости к родственникам. Если ей верить, они не станут сразу заявлять о ее исчезновении.

— Ветреная дурочка, — проворчал сэр Джон, предположив, что девушка искала богатого покровителя, чтобы стать его любовницей. — Как вам не стыдно, молодой человек, преследовать ее.

— Мой друг, — с достоинством проговорил Форт, — вел себя исключительно порядочно, учитывая все обстоятельства. Ей ничто не угрожало, пока она не сбежала.

— Кх-хм! Как я уже сказал, мне не докладывали о подозрительной смерти молодой женщины. Впрочем, опишите ее, и я наведу справки.

— Вы очень добры, сэр. Среднего роста. Стройная фигура, округлая там, где надо. Она была в маске, подбородок немного тяжеловат, но губы изящно очерчены. Наверное, она хорошенькая… — Форт сообразил, что в его голосе появились мечтательные нотки, так как он представил себе Лизетт, лежащую в постели и пожирающую его глазами. — Когда я ее в последний раз видел, — поспешно закончил он, — на ней было невообразимое платье в ярко-красную полоску поверх алой нижней юбки и накидка-домино ярко-красного цвета изнанкой наружу.

Сэр Джон покачал головой:

— Это ничего не даст, Уолгрейв. Если она попала в беду, ее раздели догола. Вещи же могли неплохо продать. — После минутного размышления мэр добавил:

— Бедняки польстятся на любую одежду. Если убийца не разденет ее, это сделают обитатели трущоб. Может, вы хоть цвет волос разглядели?

Уолгрейв ощутил глубокую тревогу при мысли о бездыханной и обнаженной Лизетт на дне сточной канавы. Это будет на его совести, ведь он позволил ей ускользнуть.

— Не знаю. Они были напудрены.

— Ну, позвольте вас заверить, сэр, напудренный труп вызвал бы переполох. Я дам вам знать, если что-нибудь услышу. Будем надеяться, что она не попала в бордель и благополучно добралась до своих родственников. А пережитый страх только поможет ей сделать надлежащие выводы.

Бордель. Почему эта мысль не пришла ему в голову? Лондон буквально наводнен женщинами, готовыми продать свое тело за гроши, но девственницы встречаются редко, и многие притоны стремятся заполучить беспомощных или отчаявшихся девушек, еще сохранивших невинность.

Присоединившись к остальным гостям, он мысленно ругал себя последними словами за то, что просмотрел подобную возможность.

Когда подали обед, сэр Джон снова подозвал Форта к себе:

— Я могу поручить это дело одному из сыщиков, Уолгрейв. Моим парням нет равных, когда надо разыскать человека.

Предложение было заманчивым, но слишком опасным. Уолгрейв искренне переживал за глупенькую Лизетт, но не исключал вероятности, что она совсем не та, за кого себя выдает. Если девчонка работает на Мюррея, то к ней никого нельзя подпускать и на пушечный выстрел.

Взяв своего собеседника под руку, Форт проводил его в столовую.

— Благодарю вас, сэр Джон. Я подумаю над этим.

После обеда, когда умиротворенные мужчины сидели, наслаждаясь бренди и табаком. Форт улучил минуту, чтобы переговорить с Джорджем Гренвилом, могущественным государственным секретарем. Это не составило труда, ибо Гренвил сам был не прочь задать ему несколько вопросов.

— Итак, Уолгрейв? — спросил Гренвил, отведя его в дальний угол. — Есть идеи, когда эти шотландцы собираются осуществить свой злодейский замысел? — Подтянутый, в строгом темном костюме и аккуратном белом парике, он пил свой бренди небольшими глотками, морщась, будто принимал горькое лекарство.

— Думаю, скоро, но точнее сказать не могу. Мюррей держит меня в неведении. — Форт открыл оправленную в серебро обсидиановую коробочку с нюхательным табаком.

Гренвил отрицательно помахал рукой в ответ на его приглашающий жест. Уолгрейв взял щепотку. — Я пришел к выводу, что весь замысел известен только ему.

— Но он все же собирается использовать эту игрушку — пагоду?

— Так он по крайней мере говорит. Мне удалось тайком вывезти ее из Ротгарского аббатства. Сейчас она у меня дома под охраной. Право, мне даже стыдно. Изысканная вещица, искусно сработанная. Если ее завести, миниатюрные фигурки вокруг нее и на балконах приходят в движение. Она была украшением бала-маскарада, который Ротгар давал в прошлом году.

Этот бал Форт никогда не забудет — на нем умер его отец.

— Ну и что? — пренебрежительно пожал плечами Гренвил. — Всего лишь игрушка.

— От этого она не становится менее опасной.

— Меня просто бесит, что столь серьезное дело закручено вокруг такой безделицы.

Форт не стал говорить Гренвилу, что идея с миниатюрной пагодой принадлежит ему. Мюррей рискнул связаться с новыми людьми только потому, что не видел способа доставить поближе к королю орудие смерти. Форт подсказал, что это можно сделать с помощью подарка, который понравится королю, и что у него на примете есть подходящая вещь.

Король не присутствовал на злополучном балу в Ротгарском аббатстве, но через несколько дней почтил своим присутствием свадьбу Частити и Шона. Он увидел механизм и выразил, не напрямую, конечно, желание его получить. Ясно, что вручение подарка монарху теперь только дело времени.

Когда Мюррей заговорил о предмете, который можно послать королю. Форт сразу вспомнил о пагоде. Перспектива, что Ротгар якобы окажется замешанным в заговоре якобитов, делало это предложение только более соблазнительным. Он отомстит маркизу, использовав игрушку, под тиканье которой умер его отец.

Получив согласие Мюррея, Форт, знавший Ротгарское аббатство как свои пять пальцев, организовал кражу игрушки. Теперь в подвалах его дома пагода ждала часа, когда шотландец превратит ее в смертельное оружие. Форту следовало бы спокойно наблюдать за развитием событий, но он испытывал нарастающую тревогу.

— Я не доверяю Мюррею, — признался он Гренвилу, — и не верю, что он говорит мне правду о своих планах. Он слишком подозрителен. — Форт рассказал о том, что случилось в Воксхолле, опустив некоторые детали.

— Думаю, вам было не слишком весело, Уолгрейв, — покачал головой тот. — Однако вы неплохо сыграли свою роль. Примите мою благодарность.

— Это мой долг, и я счастлив исполнить его. — Форт еще некоторое время размышлял над ситуацией, не желая отказываться от возможности расквитаться с Ротгаром. Нет, так не пойдет — риск слишком велик. — Я считаю, — наконец произнес он, — короля следует предупредить о подарке.

— Нет-нет. — Гренвил даже наклонился вперед, и на его бледных щеках проступила краска.

— Почему же нет, черт возьми?

— Потому что король слишком благоволит Буту.

Форт знал, что Гренвил ненавидит Бута, доверенное лицо короля, назначенного недавно премьер-министром Англии, но не улавливал связи.

— Уверен, что можно попросить его величество сохранить все в тайне.

Гренвил раздраженно фыркнул:

— Его величество сообщает Буту даже о том, что справил нужду. Поверьте мне, король не преминет рассказать ему об этом деле. Ну а Бут не привык держать язык за зубами. Дома он разболтает об этом каждому, включая своего кузена, Майкла Мюррея.

И Уолгрейв, и Гренвил немало удивились, узнав, что изменник Мюррей открыто проживает в доме британского премьер-министра. Форт полагал, что Гренвил прикажет арестовать Мюррея. Но у государственного секретаря имелись на этот счет свои соображения. Ему было нужно, чтобы Мюррея схватили на месте преступления. И хотя он делал вид, что хочет поймать того с поличным и тем самым навсегда покончить с заговором, Форт подозревал, что на самом деле он рассчитывает сокрушить Бута.