Гроза в Безначалье - Олди Генри Лайон - Страница 91

И тут до меня наконец дошла несуразность собственного вопроса, продрав ознобом по коже! Действительно, разве могло прийти в голову Индре-Громовержцу всерьез воспринять внешний облик любого из суров?! Да, Брихас привык к своему обличью, кряхтя и стеная где надо и где не надо; но при необходимости Словоблуд может обернуться красавцем почище Цветочного Лучника! Та же Кала прямо на глазах у меня меняла свою внешность – и ничего, отнесся равнодушно! В конце-то концов, я и сам мастак на такие проделки: к жене в облике мужа являлся, в венчике лотоса прятался, червяком-костогрызом оборачивался…

Все! Хватит! Никаких червяков!

– Что с тобой, Владыка?! Опять?!

Кала испуганно отшатнулась от меня.

Кажется, последние слова я выкрикнул вслух.

– Извини, Кала. Денек у меня сегодня – врагу не пожелаю! Брихаса стариком обозвал, кричу ерунду всякую…

Замолчав, я взглянул на небо. Согнанные мною тучи, оставшись без присмотра, лениво уползали на северо-запад, в сторону Поля Куру, постепенно открывая алмазные россыпи звезд.

– Слушай, Время-Времечко, а ты не против, если мы еще разок…

– Не против! – задорно улыбнулось мне Время. – Только прямо сейчас я бы тебе не советовала: и так пожар еле потушил… Или тебе просто так хочется, без задних мыслей?

Она подмигнула и закрылась от меня собственными волосами.

– Знаешь, мне очень неудобно использовать тебя… – язык костенел и нес околесицу. – Но… другого способа ведь нет?

– Во всяком случае, я его не знаю. А тебе что, не нравится этот?

Кала продолжала веселиться, а я смущался все больше и больше – это я-то, Индра, у которого кого только не было: богини, демоницы, апсары, просто женщины; обезьяны, наконец!..

И правда родилась сама собой.

– Пойми, Кала: будь я ничтожнейшим из смертных, тебе достало бы лишь пальцем поманить! Но для Владыки Тридцати Трех свобода выбора – призрак, майя-иллюзия…

– Ничего, я привыкла, – на миг она стала серьезной. – Какая часть Времени тебя интересует на сей раз? Вернее: кто является предметом любопытства Владыки?

Я задумался. Из столичных воевод, чья смерть видениями терзала Локапал, оставались двое – Карна и Дрона, Секач и Брахман-из-Ларца. Но сама мысль о том, что придется окунуться в жизнь Карны, чей чудо-панцирь я выманил обманом, и гибель которого являлась мне в пекторали… Нет, Карна-Секач будет последним!

Значит – Дрона, Брахман-из-Ларца…

– Я должен узнать кое-что о жизни Наставника Дроны. Хотя… неплохо было бы, чтоб это увидел и Варуна-Водоворот! – и вот тут я почувствовал, что краснею.

– Так зачем же дело стало? – воспряла душой моя случайная подружка. – Двое любовников – удача для старенькой богиньки! Только не кажется ли Стогневному, что его старший братец Варуна тоже староват?

Опять она надо мной издевается!

– Да ну тебя! Я… я…

– О, мы уже заикаемся от страсти! Кажется, предстоит еще одна бурная ночь! Давно я не пользовалась такой популярностью у мужчин!

В вышине послышался нарастающий гул, и мы с Калой, как по команде, уставились в небо.

Я – с облегчением, потому что лучше истреблять асуров полчищами, чем продолжать подобный разговор!

Как раз в этот момент громадная тень закрыла собой звезды. Что, снова гроза? Я, вроде бы, ее не вызывал! – удивление нахлынуло и мигом исчезло, едва я понял, что гроза здесь совершенно ни при чем!

К нам приближался Лучший из пернатых!

Интересно, что тут забыл Гаруда? И как он нашел нас? – дареное им перо…

Перо!

Кажется, выскакивая из ашрама, я зачем-то прихватил с собой одежду… А, значит, и перо! Которое успешно сгорело в устроенном мною же пожаре!

Вокруг нас поднялся ветер. Лучший из пернатых садился прямо на пепелище, и я пожалел, что не дал пожару разгореться как следует – как раз вышла бы подходящая площадка для Гаруды! А так…

А так Лучший из пернатых приземлялся, как в свое время у меня в Обители, когда заявился похищать Амриту – напиток бессмертия потребовали в качестве выкупа змеи, взявшие в плен мать Гаруды. Помню, наломал он тогда дров! Словоблуд еле удержал всех нас, чтоб не накостыляли птенчику промеж крылышек! Руки так и чесались… Но что возьмешь с несмышленыша! – опять же, не для себя ведь старался! Ох, и намаялись тогда: это он думал, что мы с ним сражаемся, а ему все нипочем! – а мы только старались оттеснить красавца к границе Обители, не покалечив… И оттеснили на свою голову! – Проглот мигом сцепился с Айраватой, моим любимым слоном-Земледержцем, вопя во всю глотку: "Да я всю Землю!.. один!.. на одном крыле!.. ах, так ты хоботом, толстяк?!."

В результате растаскивания из Тридцати Трех пострадали тридцать четыре; Гаруда до сих пор уверен, что это мы за Айравату испугались! Дурашка… Ну а потом прибежал братец-Вишну и со всеми договорился: с Гарудой – что будет ему Амрита, только за это птичка станет его, Вишну, ездовой ваханой; со мной – чтоб дал птенцу Амриту, а он, Упендра, ее потом стащит у змей-шантажистов из-под жала, так что те даже попробовать не успеют!

Надо отдать братцу должное: все так и вышло. Гаруда принес змеям Амриту, те освободили его мать, а Упендра тем временем спер напиток – и примчался назад в Обитель… Но это случилось после. А поначалу шуму было…

Точь-в-точь как сейчас!

Затрещали деревья, с грохотом валясь на землю, нам с Калой запорошило глаза ветром, поднявшим в воздух целые пласты дерна, земли и свежей золы – и на обгорелой проплешине, мгновенно увеличившейся вдвое, воздвигся Лучший из пернатых.

Гаруда деловито огляделся по сторонам (нас с Калой он при этом, похоже, не заметил) – и начал стремительно уменьшаться, вскоре приняв свой нормальный облик.

– Индра! Где ты, друг мой?! – заорал он на всю округу. – Я здесь! Я пришел тебе на помощь! Держись, Индра!

– Держусь, – поморщился я. – Обеими руками за ограду – иначе от твоих воплей на край света улететь можно! Кончай голосить, и будет мне вся необходимая помощь….

– Да? – изумился Лучший из пернатых, разглядев наконец нас. – А зачем ты меня тогда вызывал?

– Долго объяснять, дружище! Но это хорошо, что ты прилетел! Мне как раз надо в Первый мир. Отвезешь? А по дороге я тебе все расскажу.

Естественно, ВСЕГО я ему рассказывать не собирался, но как-то объясниться все же придется!

– А кто это с тобой, друг мой? – поинтересовался деликатный Гаруда. – Местную подцепил?

– Протри глаза, летун! Это Кала-Время.

– Приветствую тебя, Кала… – начал было наш орел, и вдруг до него дошло. – Я, значит, спешу на подмогу как в гузку клюнутый, ломлюсь через все Трехмирье, живот от голода сводит! – прилетаю, а он тут приятно проводит Время?!

– Тебя бы больше устроило, если б Владыка попал в беду? – невинно поинтересовалась Кала.

– Нет, но… – Гаруда смутился и умолк.

– Ладно, все в порядке, – поспешил я на помощь Лучшему из пернатых. – Спасибо, что прилетел. Так ты отвезешь меня?

– Ну конечно! Садись, – и Гаруда снова стал увеличиваться в размерах.

– Я вернусь, Кала. Я обязательно вернусь, – обернулся я к ней.

– Вместе с Варуной? – улыбнулась она. – Можешь не отвечать… В любом случае, ты найдешь меня здесь. До встречи, Владыка.

– До встречи, Кала.

Я постоял еще немного, не зная, что добавить к сказанному, потом быстро притянул ее к себе, поцеловал в полуоткрытые губы и, не оглядываясь, направился к ожидавшему меня Гаруде.

"А дети?! – беззвучно выкрикнул во мне сегодняшний чужак, вынуждая сердце зайтись сбивчивым рокотом. – Дети, Кала?! Те, кто могли бы быть зачатыми в миг погружения во Время!.."

"Дети? – скорбно отозвалась тишина за спиной. – Боюсь, Владыка, что я бесплодна…"

Гаруда подпрыгнул, ашрам Калы разом провалился в бездну, и Лучший из пернатых, тяжко хлопая крыльями, взял курс на восток.

Прежде чем начались небесные пути сиддхов, я оглянулся через плечо.

Северо-запад горел. Мутное зарево подковой охватывало горизонт, в багрово-грязной пелене мерцали редкие вспышки, и эхо доносило раскаты грома, к которому я не имел никакого отношения, вперемешку с трубным ревом слонов.