Зубы настежь - Никитин Юрий Александрович - Страница 80

Орк слегка улыбнулся:

– Но чтобы успешно разрушать, нам пришлось создать осадные орудия, развивать науку и военную стратегию… А чтобы содержать армию, пришлось улучшить ирригацию, скотоводство, проводить каналы, развивать добычу хромистых руд, пробовать молибденовые добавки… Дабы поднять дух войска, пришлось развивать поэзию, музыку, ораторское искусство, живопись… Наш народ шагает по дороге прогресса быстро! Мы везде жадно ищем знания. Разве это плохо?

Я спросил настороженно:

– Не лучше ли искать знания в башне магов, чем за столом, залитым пивом, в загородной корчме?

Он ответил с крохотной заминкой, но я ее заметил и еще больше насторожился:

– Башня магов… это одно. Там все понятно. А вот корчма…

– Что корчма?

– Это черная дыра, – ответил он непонятно.

– Дыра?

– Черная, – повторил он. – Куда утекает энергия. Здесь все пронизано такой мощью, что небесные сферы трещат… но это заметно немногим. Здесь творится непонятное! Мне кажется, здесь рождается в муках новый мир, который будет…

Я сказал скептически:

– Я видел, как высасывают из пальца новые миры.

Он покачал головой:

– Новый мир, в котором быть всем нам. И людям, и оркам. Но кто его творит? Я все старался понять, но… это дико, но теперь мне кажется, что его творит сама Корчма.

– Ты не перегрелся? – поинтересовался я. – А розовые слоны еще не чудятся?

Орк с задумчивым видом провел пальцем по краю глиняной кружки. Звук получился удивительно чистый, щемящий, хватающий за сердце. Я вытаращил глаза, вроде бы не хрусталь, а орк, заметив мою реакцию, смочил палец в пивной пене и снова поводил пальцем по и без того мокрому краю.

Чистейший звук, в котором соединились мелодии серебряных труб, крики небесных птиц и голоса небесных сфер, прозвучал неожиданно сильно, зовуще, я невольно выпрямился, грудь выпятилась, а плечи раздвинулись.

– Новый мир рождается здесь, – повторил он задумчиво. – Но я не заметил, чтобы создавал один маг или чародей. Странность в том, что создают… многие. Совместно. Иногда даже сами того не подозревая…

Я спросил в упор:

– Так ты шпион? Ну, пусть, по-вашему, благородный разведчик? Да не стесняйся, говори. Я уже знаю, что все профессии хороши, выбирай на вкус.

Орк помялся, взгляд елозил по мокрой столешнице, там вспыхивали струйки пара, становилось сухо.

– И да, – сказал он тихо, – и нет…

– Как это?

– Похоже, от меня тоже что-то будет в новом мире.

В обители магов, несмотря на позднюю ночь, горел свет. Я повеселел, и здесь ученые больше совы, чем жаворонки, ногой распахнул двери.

Светильники горели только на столах, по одному перед каждым пишущим. Стены утопали во тьме. Казалось, там бескрайнее дикое поле. Молодые писцы все так же усердно скребли длинными гусиными перьями по пергаменту. Длинная фигура в ниспадающем до пола халате вздрогнула, развернулась.

На меня взглянуло испуганное и донельзя удивленное лицо старого мага Тертуллиуса. Он даже отшатнулся, словно не ожидал увидеть меня вообще. Серебряные брови взлетели на середину лба. Старческий рот дрогнул, задвигался, словно маг собирался то ли прошептать заклятие, то ли выругаться. Бесцветные губы сжались в твердую линию, глаза уставились в пространство поверх моей головы. Затем он заметно расслабил свое напряженное тело, а голос прозвучал почти по-человечески:

– Ого!.. Я вижу, что по возвращении… гм… королевские покои… Король, конечно же, на охоте?.. Погубят его когда-нибудь эти благородные забавы… Королева, королевская дочка, псарь и собака…

– Про коня не забудь, – посоветовал я. – Там был еще и конь.

Он некоторое время продолжал пялиться в пространство, словно просматривал записи скрытой телекамерой и все не мог отыскать, что же там особенного с конем:

– Не могу поверить… Вот так верхом?.. Через весь дворец?

– Это в корчму нельзя, – сказал я, – накостыляют… Так что скажешь, кудесник – любимец богов? Могу я получить свои ответы?

Он наконец опустил взгляд на меня, лицо было ошарашенное:

– Все-таки поверить дико… Не разделить ложе с прекрасной королевой и ее дочерью?

– И собакой, – добавил я, стараясь, чтобы голос звучал саркастически, хотя получалось хреново. – И собачатником, толстозадым и толстогубым… Не знаю, не знаю! Если уж вы тут решили менять нравы… Так круто менять, прямо по-революцьённому, то и все остальное к такой матери: замки, турниры, рыцарей, верность Прекрасной Даме, а оставить только доллары… Какая к черту верность, когда это… ну, что в постель лезло, дамами язык назвать не поворачивается! Как и собакой. Либо рыцарство и строгость нравов, либо свобода в этом… и черт знает в чем… от чего меня так унесло!

Маг смотрел внимательно, наконец вздохнул:

– И все-таки… я пока не могу ответить благородному лорду варвару на его главный вопрос. Уж слишком быстро завершился второй подвиг! Взгляни, мой лорд, писцы едва-едва перевалили за середину Книги Подвигов! Другие герои ухитряются один подвиг растянуть на пару Книг, а то и больше… Не обессудь, но придется тебе… гм… еще. Но если не ты, то кто еще? Судьба нашего мира висит на лезвии твоего длинного меча! Все наши народы с надеждой смотрят на твое… э-э… широкое лицо. И на твой длинный меч. С другой стороны, будет выдержан принцип триединства. Когда герой свершает один подвиг, то всегда остается место сомнению, что, дескать, случайно вышло. Удача, мол! Повезло. Дракон сам околел, сокровище с неба упало, принцесса сдуру… И так далее. А вот если подвиг трижды, то никакая собака не гавкнет… А что не трилогия, а одна Книга Подвигов, так кто-то даже обрадуется. В одной книге – три, это ж в седле прочесть можно!

Писцы под моим злым взглядом склонились еще ниже, едва не царапали носами пергамент. Понятно, стараются растянуть как можно больше, никому работать не хочется там, где можно схалтурить, но старый маг блюдет устаревшие принципы строго. Все это с принцессой, ногой в челюсть с тройного разворота из-за угла в чистом поле, схватки по дорогам, атаман лесного ворья, он же Ушан и Черный Епископ, плюс воцарение воеводы – заняло едва треть Книги.

– Ладно, – сказал я, сдаваясь. – Пусть будет третий раз. Последний! Но тогда я, надеюсь, получу ответ.

Тертуллиус сказал торжественно:

– Великий герой! Ты получишь ответ не только на этот вопрос. Ты получишь ответы на все вопросы. На все мыслимые и немыслимые… А пока позволь посмотреть, что у нас здесь под рукой. Я думаю, тебе стоит пропустить квест на Остров Семи Темных Башен. Пожалуй, можно сразу в Пустыню Белого Черепа… нет, даже в лес Первого Отшельника. Успокойся, там тоже надо биться с Хаосом и Тьмой.

Он огляделся, я тоже заметил, что неизменного Куцелия не видно. Старый маг пробормотал:

– Надо подобрать оружие… А мой нерадивый помощник… хотя, надо признать, весьма талантливый… все чаще куда-то исчезает.

Я сдвинул плечами, чувствуя, как лопатки потерлись о тяжелые шероховатые ножны. Широкий кожаный ремень настолько плотно и удобно охватывал через плечо мой торс, что длинный меч уже чувствовался как часть моего тела.

– Надо ли менять меч? Этот послужил, послужил.

– Надо, – ответил он загадочно. – Третий квест, он трудный самый.

Не нравился мне его тон, как не нравилось и то, что опускал глаза, старался не встречаться взглядом, не мог смотреть в мои честные варварские глаза.

Писцы начали приподнимать головы, бросали боязливые взгляды, полные ожидания. Я понял, когда Тертуллиус тяжело вздохнул:

– Ладно, герой… Пойдем.

– Всегда готов, – ответил я бодро.

Кто-то бежал по коридору с не свойственной магам спешностью. Тертуллиус остановился, я уже протянул руку к двери, когда она распахнулась, ворвался запыхавшийся Куцелий.

– Простите, учитель…

Тертуллиус с облегчением вздохнул:

– Доблестный варвар, мой ученик тебе все покажет и объяснит. А с тобой, Куцелий, мы поговорим позже…

Голос Тертуллиуса был зловещим, молодой маг даже голову втянул, как черепаха под панцирь, съежился: