Ярость - Никитин Юрий Александрович - Страница 52

Окаменевшее лицо Кречета начало медленно оживать. Из богатырской груди вырвался такой мощный вздох, что взметнул бумаги на другом конце стола. В глазах наконец вспыхнул интерес.

– Я добуду запись. Сам просмотрю!

– Мне стыдиться нечего, – сказал я скромно. – Такую аристократку поставил… И драл, как вокзальную шлюшку.

– И живот подтягивал?

– Зато плечи надувал. Когда-то там были мышцы… честное слово!.. если напрячь, то кое-что проступает даже сейчас…

Он наконец освобожденно засмеялся:

– Да, забываем, в какое время живем… Но и они, дурни, забыли! Но все же, Виктор Александрович, зная вас, ни за что не поверю, чтобы вы потащились за бабой на другой конец города. Вам бы чтобы в соседнем подъезде, а то и на одной площадке, чтобы в трениках!

– Такая аристократка! – сказал я с упреком.

– Аристократка, – согласился он. – Проверили. Сейчас все покупают липовые свидетельства, что графья да потомки Романовых, а то и Рюриковичи, но она в самом деле урожденная Волконская, а те тянут род от Рюрика. Родословная уже длиннее, чем у вашей собаки. А Рюрик и вовсе, если верить тут одному, от самого бога Сварога. Так вы ее, так сказать, креветкой?

– Некоторые говорят, а-ля кальмаром. Но мы еще малость и поговорили. Она знает немного, да и о том старалась не говорить, но я задавал вопросы, а ответы пропускал мимо ушей, зато следил за лицом. Не ручаюсь за стопроцентную точность, но в недрах армии зреет военный переворот. Из-за недоплат, сокращений, неустроенности… Я бы указал на военно-воздушные силы, если бы уверенность была не на семьдесят процентов, а на все сто…

Он кивнул:

– Продолжайте.

– Из вашего кабинета утекает ценная информация…

– Догадываюсь.

– Еще один крупный банк поддерживает тайную работу против вас.

– Их много!

– Судя по интонации, бровям, тембру, это мощный государственный банк. А таких можно перечесть по пальцам одной руки. Даже если эта рука трехпалая, как у жабы.

Он с недоверием покачал головой:

– Вы полагаете, она знает настолько много?

– Похоже на то. Простую шлюшку не провести на прием, даже очень красивую. К тому же я не клюнул бы на простую. Они уже знают, что я на баб не падок. Потому подставили настоящую аристократку из высшего круга. Чтобы привлечь мой интерес, она сразу поспешила дать понять, что знает высших лиц лично, что княгиня, что богата и влиятельна… Понимали, что я почувствую, если врет, на чем-то да поймаю, а вот настоящая в самом деле может набросить поводок на такого плебея – умного, но бедного и низкорожденного.

Он покачал головой:

– Подозрительный вы человек, Виктор Александрович.

– Я? – удивился я. – Просто я человек, уже повидавший людей.

Он хмыкнул. По его глазам я понял, что он хотел сказать: людей ты повидал, дружище, но, похоже, и баб повидал тоже. Всяких, разных. В том числе – красивых и подлых.

– Я наведу о ней справки, – пообещал он, – но вы уж не делайте ничего неожиданного! Моя охрана должна знать, где вы и что с вами.

– Да все было ясно, – ответил я досадливо. – Я не двадцатилетний юнец, которому гормоны ударят в голову. Я знаю, как кто ведет себя. Вместо того чтобы только демонстрировать свои прелести, она поспешила выложить все козыри. Ставка на то, что заинтересуюсь если не просто красивой женщиной в постели, то хотя бы знакомством с такой знатной особой. Но, повторяю, я – волк битый. И как тот старый пес.

– Что за пес?

– Который скрэбэ, …, гавкае. Ну, разом делает три дела. Эх… который закапывает задними лапами продукты отхода организма, продляет род и охраняет государство. Самое неприятное, что в вашем тайном совете кто-то на их стороне. Я ощутил это ясно.

Лицо Кречета, и без того каменное, застыло вовсе. Мертвым голосом спросил, впрочем, без всякой надежды:

– Кто?

– Если бы она знала, – развел я руками, – то, возможно, узнали бы и мы. Могу добавить, что тот, кто проводил операцию по компрометации, сам все еще не свободен от старых канонов. А это значит, что задумал человек моего возраста или старше… и… гм… об этом потом. И ясно еще, что у него нет под рукой молодых помощников, которые могли бы поправить шефа. Да и многое можно сказать еще…

Кречет сказал ехидно:

– Может быть, сразу и адресок на стол?

– Не сейчас, – ответил я, к его удивлению, достаточно серьезно. – Не хотелось бы ошибиться. Но круг сузился. Очень сузился!