Возвращение Томаса - Никитин Юрий Александрович - Страница 77

Глава 2

Дверь простая дубовая, и хотя из толстых досок, но без широких железных полос, металлических блях, словно монастырь в мирной сельской местности, даже не слыхавшей о войнах и грабежах.

Их провели в калитку, Олег слышал, как тут же с неприятным металлическим грохотом захлопнулась за их спинами. Проход выглядит узким и коротким, впереди распахнулся мрачного вида зал, каменные ступеньки на той стороне повели вверх.

Томас поднимался бодро, хотя время от времени крестился и благочестиво упоминал Деву Марию. Олег помалкивал, монахи начали поглядывать на него с подозрением. На самом верху монах прошел вперед к дальней двери, стукнул. Олег услышал негромкий голос, монах тут же распахнул дверь и жестом пригласил обоих войти.

Томас еще с порога привычно быстро оглянул помещение на предмет опасности, но в комнате нет оружия даже на стенах, всего лишь книжные шкафы вдоль стен, широкий стол, а на нем – человеческий череп, как напоминание о бренности жизни, дескать, нужно думать о том, что ждет потом, когда останется только вот такое. Еще толстая книга, но не Библия, большая чернильница и груда перьев в высоком стакане.

У шкафа с книгами спиной к ним широкий человек в темном плаще до пола, непокрытая голова блестит серебром, жидкие пряди волос падают на плечи и спину. Он повернулся, Томас невольно вытянулся, перед ними патриарх, словно только что вышедший из библейских времен: крупнолицый, густая длинная борода, блистающая серебром, падает до пояса, длинные пушистые усы сливаются с бородой, нос длинный и хищный, глаза под кустистыми бровями смотрят остро, как глаза орла.

Монах поклонился.

– Отец настоятель, – сказал он почтительно, – эти двое… проехали через Топь. Брат Тиберий на всякий случай побрызгал их святой водой, а брат Домиций проверил молитвой…

Настоятель отмахнулся.

– Ладно, иди-иди.

Монах исчез, настоятель пару мгновений всматривался в гостей, Томас молчал и тянулся, как перед императором, настоятель коротко указал на лавку по ту сторону стола.

– Садитесь, садитесь. Монахи у меня усердные. Не все, к сожалению, умные… Понятно же, что вы оба не создания Тьмы. Святость этого монастыря достаточно сильна, чтобы не допустить в его стены Врага.

Он сел, положил на столешницу крупные руки. Седые брови напоминали Томасу снежные уступы над темными пещерами, но сейчас из этих пещер смотрели острые живые глаза. Он перекрестился и сказал почтительно:

– Ваша святость, я – рыцарь и верный слуга Господа Нашего, Томас Мальтон из Гисленда, рыцарь крестоносного войска, первым ворвавшийся в Иерусалиме в башню Давида…

Настоятель кивнул.

– Похвально, сын мой, очень похвально. Это было великое деяние, все его величие не рассмотреть вблизи, только потомки воздадут вам должное. Меня зовут отец Крыжень, я когда-то закладывал первый камень в этот монастырь. Стены его неприступны для Врага.

– Мы уже увидели, – заверил Томас горячо. – И зеленая трава, конечно же, только благодаря животворной силе монастырских стен!

– Ты верно заметил, – одобрил настоятель, его острые глаза впились в Олега. – А ты, сын мой…

Томас напрягся, настоятель не представляет возраст Олега, но Олег ответил мирно:

– Меня зовут Олег. Просто Олег.

– Ты… странник?

– Да, – ответил Олег, опустив обязательное «отец мой», что настоятель, конечно же, заметил. – Просто странник.

Настоятель помолчал, всматриваясь в обоих. Томас чувствовал, что они оба прозрачны для глаз отца Крыженя, как прозрачная вода ручья, он с легкостью читает в их душах, как охотник читает следы только что пробежавшего зверя.

– Что привело вас в эти края? – спросил он.

Пока Томас рассказывал о щедром предложении короля Гаконда, Олег осматривался в келье. Явился молодой монах, принес кувшин и три глиняных кубка. Напиток оказался прохладный, в меру сладкий и в меру терпкий, Олег ощутил, как в усталое тело вливаются новые силы. Настоятель тоже отхлебнул, но явно из вежливости, сказал коротко:

– По нашему уставу мы обходимся без ужина, но для гостей можем в особых случаях делать исключения.

– В чужой монастырь со своим уставом… – начал Томас.

– Это не чужой, – прервал настоятель, – а вам лучше не ломать свои привычки, это может ослабить ваш боевой дух. Продолжайте, сын мой, продолжайте!.. Каким вы увидели болото с той стороны?

Томас продолжал рассказывать, Олег откинулся на спинку скамьи и сделал вид, что дремлет. Томас рассказывал ярко, с жаром, образно, и если бы Олег не шел через болото с ним рядом, сейчас представил бы себе совсем другой мир, другую местность и совсем-совсем других чудищ.

Когда Томас, захлебнувшись эмоциями, закашлялся от избытка чувств, Олег вставил мирно:

– Отец Крыжень, что собой представляет это Адово Урочище?

– Мы его называем Язвой, – ответил настоятель, – сперва она была вроде колодца с гнилой болотной водой. И монастырь наш здесь совсем не для борьбы с Язвой. Это потом, когда вышла из ямы и пошла, как чума, к нам пришли за помощью. Молитвы и святая вода помогают, но мы уже опоздали, Язва набрала силу, расползается во все стороны. Когда подступила к стенам монастыря, мы удвоили бдения, прибыл святейший брат Симон из Рима, папский прелат…

Олег огляделся:

– А где теперь, смылся?

Настоятель сказал укоризненно:

– Обижаешь, сын мой. Но тебе в твоем невежестве простительно. Он сейчас в самом сердце Язвы! Его святость столь велика, что Язва ему нипочем. И все сонмы демонов его не могут тронуть, только воют и кривляются в бессильной злобе.

– А че он туда пошел? – спросил Олег снова. – В карты с ними играет?

Томас пнул его под столом, настоятель ответил мирно, явно привык разговаривать и с придурками, обиженными Богом, бесноватыми и умом тронутыми, голос звучал ласково:

– Он ищет, как загнать Язву обратно. Туда, откуда пришла.

– И как?

Томас пнул сильнее, а в глазах настоятеля впервые проступило неудовольствие.

– Любого другого Язва бы убила, – ответил он коротко. – А еще он привез святую книгу из Ватикана! С того дня, как мы начали читать ее, Язва обходит монастырь стороной.

– Это как-то связано?

Настоятель кивнул.

– Пока святую книгу читают вслух, монастырь будет стоять нерушимо.

– Ого, – сказал Олег с уважением. – Видать, старая книга?

Настоятель посмотрел на него внимательно.

– Похоже, ты понимаешь в этом толк.

Олег сдвинул плечами.

– Просто слышал, что в старых силы и святости больше. Прелат вам эту книгу привез в дар?

Томасу показалось, что настоятель смотрит уже с уважением.

– Нет, – ответил он со скорбным вздохом. – Как только Язва будет уничтожена, прелат увезет книгу обратно в подземные хранилища Ватикана. Это слишком большая ценность.

– Жадничает, – буркнул Олег. – В Ватикане этих книг, как… словом, много.

– Наш прелат, – сказал настоятель с величайшим почтением, он перекрестился и продолжил благоговейным шепотом: – Наш прелат… человек святой! Он немолод, очень немолод, но каждую минуту жизни отдает делу церкви… Уверен, что когда ты послушаешь его пламенные речи, тебе захочется принять Господа Бога…

Олег отмахнулся.

– Я слишком уж закоренел в язычестве, падре.

Настоятель сказал наставительно:

– Святыми не рождаются. Сам прелат как-то рассказывал, что он в молодости вел недостойную и даже не совсем честивую жизнь, но встреча с одним святым и набожным человеком великой мудрости изменила его. С того дня он уверовал в Господа, преисполнился к нему любви и обожания.

Олег буркнул скептически:

– Брехня. Так не бывает.

Настоятель ахнул:

– Как ты можешь?.. Он же сам сказал!

– Брешет, – сказал Олег равнодушно. – Педагог сраный. Воспитывает вас, вот и брешет.

Настоятель от возмущения раздулся, как боевой петух, раскрыл рот, но громко хлопнула дверь, в келью влетел запыхавшийся молодой монах.

– Отец настоятель!.. – прокричал он в восторге. – Отец настоятель, прелат возвращается!