Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 87

– Замри, – прошептал Олег. – Мы покойники…

Таргитай застыл, рядом смутно белело лицо волхва. Кони тревожно фыркали, чуя свежую кровь.

Сзади послышался стук копыт. Громкий голос сказал строго:

– Езжайте прямо! На него не смотрите. Не отворачивайтесь, но и не пяльтесь.

Простучали копыта, мимо рысью прошел угрюмый и черный, как грех, жеребец Мрака. Оборотень глядел прямо перед собой. Грифон снова встал, распустил крылья, острые когти с треском вспарывали бок оленя. Не спуская огненного взора с Мрака, он щелкнул клювом – треск был такой, словно лопнула скала.

Они проехали в трех шагах от грифона. Тот опустился на тушу, рвал мясо, брызгая кровью.

– Не лучше ли объехать? – прошептал Олег. – Я какой угодно крюк дам.

Таргитай прошептал высохшими губами:

– Если попятимся, кинется… Авось не пропадем!

Он ухватил коня Олега за узду, послал своего вперед. Впереди удалялась прямая спина Мрака. Таргитай держал ее взглядом, хотя чувствовал, как в его спину вонзаются железные когти грифона, а клюв с одного удара раскалывает голову!

Когда отъехали, Мрак придержал коня.

– Старики говорят, раньше их было как свиней в Лесу. Но от свиней хоть польза, а у этих мясо не угрызешь, шкура пористая, а жилы слишком толстые… Хоть и трудно с ними совладать, но все-таки перебили, чтобы наших кабанов, оленей и туров не жрякали…

– Как же выбили? – ахнул Таргитай.

– Отравленными стрелами, – буркнул Мрак. – Все одно не ели. Верно делали, волхв?

Олег вытащил из мешка книгу, ответил уклончиво:

– Раньше вообще много диковинного зверья было! Огромные беры жили не в берлогах, а в пещерах, у рысей клыки росли с локоть в длину… Олени носились по Лесу впятеро крупнее нынешних! Еще, грят, жили агромадные звери с двумя хвостами: один спереди, другой сзади. Так что если наши правнуки не увидят грифонов, то я не удивлюсь. К тому же они все еще насмерть бьются с аримаспами, а те вояки лютые!

– Аримаспы… – протянул Таргитай. – Красивое название. Вроде киммеров они?

– «Вроде киммеров», – передразнил Олег. – Дурень, это древнейший народ героев. Отделились от ариев, но имя сохранили, хотя и переврали. Говорят, они огромного роста, с одним глазом посередь лба… Другие зовут их кривичами, ибо щурят один глаз, когда стреляют из лука. Говорят, они самые меткие стрелки на свете! А глупые дорийцы решили, что у них вовсе один глаз, зовут их одноглазыми циклопами. Как они сами себя кличут, прочесть не сумел…

– Чему тебя учили, – пробормотал Таргитай в отместку, – но мне грифонов не жалко. Небо для певчих птичек, а не для верблюдов с крыльями.

Мрак оглянулся, грохочуще засмеялся:

– В небе лучше всего дикие гуси. Жирные, толстые, ленивые. Грифон – дурак, режет больше, чем жрет. Гусей бьет в стае до последнего, лебеди вообще боятся летать стаями. Летуны из них хреновые, как из вас охотники. Их храбрая ворона бьет, не только грифоны.

Он вдруг молниеносно выстрелил, почти не целясь. Таргитай даже не успел углядеть, когда в руках Мрака появился лук. Олег наклонился, на скаку подхватил пронзенного зайца. Мрак одобрительно свистнул, погнал коня в заросли, высматривая новую добычу.

Олег проводил взглядом его широкую прямую спину.

– Тарх, а ты зря так на грифонов…

– Почему? Страшилы. Когти какие!

Олег долго ехал молча. Нещадное солнце жгло все так же неистово, ветер был сух, а Степь тянулась без конца, но вдруг Таргитай ощутил, что солнце вовсе не злое, воздух вполне степной, а бесконечность уже не пугает. Если присмотреться, в этом диком мире есть своя странная красота!

– Страшилы, – сказал наконец Олег. – Но красивые страшилы. Эх ты, певец! Красоту надо видеть. Правда, верблюды – звери куда диковиннее, но верблюдов уже приучили носить поклажу, а вот грифонов…

– Волхв, ты перегрелся!

– Вон Степан говорил, что поляне приучили псов стеречь скот, гонять хорей, лис, даже волков… Скажи такое Боромиру – в глаза плюнет. А в соседних селах, если верить Степану, мужики приучили соколов бить для них уток, гусей…

– Врут, – сказал Таргитай убежденно.

– Наверное, – согласился Олег. – Но ежели бы взаправду! Грифонов было много-много и в нашем Лесу, пока не появились невры. Все-таки мне их жаль. Пока бьют ничейного лесного зверя – еще ничего, но когда начнут нападать на домашний скот? Тут ополчатся и поляне, и киммеры, и все-все…

Таргитай задумался, не сразу сообразил, что уже давно слышит какой-то шум, стук. Вяло поднял голову, всмотрелся затуманенным мечтаниями взором. Прямо на них с Олегом неслось десятка три всадников! Передние уже выставили копья, над головами взлетали петли арканов. Блестели острия мечей, кони неслись во весь опор, пена летела с удил, копыта грозно гремели.

– Назад! – донесся далекий крик Мрака. – Назад, дурачье!

Таргитай начал поспешно разворачивать своего коня, в страхе забыв, как это делается. Олег тоже разворачивал, кони стукнулись, зло заржали, конь Олега куснул соседа за ухо, тот завизжал как поросенок и вцепился зубами в шею, ударил передними копытами. Оба поднялись на дыбы, застучали в злой драке копытами.

Таргитай уже видел оскаленные в злом смехе лица степняков. Олег, раздирая удилами рот своему коню, оттянул назад, кое-как повернул. Таргитай ударил своего каблуками в бока. В тот же миг над головами просвистели стрелы. Тяжелое ударилось в сложенную вдвое попону, полоснуло Таргитаю резкой болью ногу.

Кони разогнались, дорога замелькала так быстро, что Таргитай прижался к шее коня и в страхе закрыл глаза. Над головой свистнуло еще, затем грохот копыт за спиной начал удаляться.

Таргитай держался обеими руками за горячую шею, чувствуя под щекой гладкую кожу. Бедро жгло, он осторожно пощупал, наткнулся на липкое, мокрое. В толстом валике из попоны и потничка торчало короткое копье, острие зацепило ногу и, скорее всего, достало коня.

Олег мчался, тоже прижавшись к шее коня. Степняки орали, отчаянно погоняли своих низкорослых лошадок, но те постепенно отставали от горячих скакунов Баджеда.

Таргитай рискнул отнять руку, ухватился за древко копья. Выдернул, из бедра текла кровь, смешиваясь с конской. Если Мрак прав, то с конем теперь побратимы…

– Олег! – закричал он.

Сзади начал нарастать топот, но краем глаза Таргитай видел, что Олег уже мчится сбоку, постоянно обходя его в бешеной скачке. Стиснув зубы, Таргитай погонял коня, но топот настигал, гремел за спиной. В отчаянии Таргитай вытащил секиру, ухватился за конец рукояти, приготовился ударить вслепую, ориентируясь по стуку копыт.

– Добро, – услышал он сзади знакомый хриплый голос. – Чему-то научился!

Мрак держал в правой руке нож, колол коня в шею. Глаза жеребца были вытаращены, из пасти летела пена.

– К берегу! – велел Мрак. – Попробуем укрыться.

Он на скаку выдернул из колчана стрелу. Таргитай тоже придержал коня, спросил виновато:

– А где… берег?

– Правее, дурень! Там река, обрыв.

Таргитай пустил коня за Олегом, после короткой скачки начал улавливать влажное дыхание. Показался пологий берег. Взмыленные кони вихрем пронеслись по вытоптанной дороге.

Киммеры были далеко, но уже не отставали. Коротконогие лошаденки неслись так же споро, но морды были сухими, и видно было, что так могут бежать весь день. А тонконогий конь под Таргитаем уже хрипел, пена падала клочьями.

Мрак мчался всего в двух десятках шагов впереди степняков. В его руках часто мелькал лук, а среди настигающего отряда уже три коня мчались без седоков.

– Гоните во-о-он до той горы!

Берег поднимался круто – глинистый, осыпающийся. Из нор выпархивали ласточки, стрижи. Дальше норы потянулись шире, разрытые барсуками, зверьем. Кони неслись во всю мочь, и незаметно стена из глины перешла в каменную, из щелей тянулись березки, осинки, вербы.

Таргитай углядел вдали три огромных норы, одна другой шире. В первой могли жить беры, в другой… очень большие беры, но какой зверь в третьей?

– В третью! – донесся далекий хриплый крик.