Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 85

Небо уже светлело, Таргитай ясно видел слева повозку, ряд узлов, вьюки. Кони паслись справа от дороги, но, загораживая дорогу к ним, высился золотой шатер Баджеда.

Таргитай подкрался на четвереньках, прислушался. Там было тихо, и Таргитай осторожно вошел вовнутрь. Баджед лежал на спине, закинув руки за голову. В шатре было тесно, раскинутые руки уперлись бы в тугие стены.

Таргитай приставил окровавленное лезвие к горлу посла, сказал тихо:

– Открой глаза. Не шевелись.

Баджед всхрапнул, приоткрыл один глаз, потом широко раскрыл оба. С лезвия ему на горло стекала алая кровь, щеки Баджеда стали пепельного цвета. Он быстро зыркнул глазами по сторонам, но не шевелился.

– Вам не уйти, – прошептал он. – Брось оружие. Наши маги достанут вас всюду.

– Эта магия сильнее, – ответил Таргитай. Чувствуя стыд, что так поступает с безоружным, он чуть нажал на рукоять. Острое лезвие пропороло кожу. В ямочке между ключицами уже натекла лужица чужой крови, теперь ее стало еще больше. – Баджед, ты вояка опытный, так что предупреждаю по-хорошему! Вот веревка, свяжи себе ноги. А потом перевернешься на спину, я свяжу руки.

– Зачем?

– Я не хочу убивать, – проговорил Таргитай. – Оставим тебя и других здесь. На вас наткнутся киммеры, освободят.

– А если дикие звери наткнутся раньше?

– Отгоняйте своей магией.

Со стороны обоза внезапно страшно грохнуло. Шатер тряхнуло ударом ветра. Баджед мгновенно извернулся, Таргитай успел увидеть вспыхнувшие торжеством глаза, в паху вспыхнула острая режущая боль, и он вылетел из шатра. Баджед, как огромная кошка, выпрыгнул следом, в его руке уже был его меч.

Таргитай поспешно ударил голым кулаком. Баджед качнулся от удара, и Таргитай ударил еще. Баджед рухнул вниз лицом, изо рта и ушей хлынула кровь.

Грохнуло снова. Неведомая сила швырнула Таргитая на землю, перекатила, как пучок травы. На спину летели комья земли, клочья горящих тряпок. Что-то тяжелое грохнуло по затылку. Он вскочил в страхе, с воплем отбросил горящий обод колеса – тот самый, к которому был недавно привязан!

В красном зареве пожара рубился Олег. Перед ним хищно блистала полоска металла, приземистый караванщик умело наступал, что-то выкрикивал, плевался, орал… Олег отодвигался, его спасали длинные руки.

Мимо Таргитая пронеслись с ревом и топотом горбатые звери. Три караванщика лежали в ряд в одной луже крови. Лица одинаково были перекошены ужасом, у всех троих были вырваны глотки, оттуда еще хлестала кровь.

Таргитай заорал:

– Олег, держись!.. Я бегу!

Караванщик внезапно бросил меч, скакнул в сторону и со всех ног бросился наутек. Мчался так, что Таргитай даже не подумал броситься вдогонку. Олег тоже лишь проводил взглядом, тяжело дышал, но вдруг убегающий вскинул руки, рухнул лицом вниз и застыл. В спине торчала стрела.

Мрак подбежал к изгоям, опустил лук. На лице оборотня была ярость, рот в крови, глаза горели сумасшествием.

– Мрак, – проговорил Таргитай с трудом. – Мрак…

Мрак обнял, похлопал по спине. Голос оборотня был странным:

– Снова удалось! Чем дальше от Леса… Верно, волхв?

Олег перевел дыхание, качнул головой:

– Нет, с тобой что-то другое… Мрак, надо бежать. Когда я поджег их обоз, то видел, как грохнуло? Чуть не оглох. Огонь видно далеко, да и грохот услышат.

– Твоя магия сильнее, – согласился Мрак. – Молодец. Чего-то стоишь как волхв! Не ожидал.

– Я отпустил верблюдов, – сказал Таргитай, – но кони на месте…

Мрак насторожился, опустил руку на нож. По истоптанной земле полз человек, за ним тянулся кровавый след. Голову поднять не мог, терся лицом о землю. Мрак пинком перевернул его на спину. Баджед смотрел со страхом и ненавистью. Мрак медленно потащил из перевязи секиру.

– Говорил же, что делаешь смертельную ошибку!.. Кто его так?

– Я, – ответил Таргитай убито.

– Ты? – удивился Мрак. – Чем? Бревном?

– Hу что ты, Мрак! Я не такой зверь, как ты. Кулаком!

За его спиной Олег хмыкнул, сомневаясь, а Мрак уважительно покачал головой:

– А еще про любовь песни складываешь!

Он поднял секиру, Таргитай ухватил за руку:

– Ох, не надо!

– Почто так? Это главный гад. Фараду, например, не по душе было вязать пленных, по роже видел… К слову, на Фарада телега с неба рухнула, что ли?

– Тоже я, – сказал Таргитай с отчаянием. – Мрак, я не могу смотреть на мертвых! Хватит убийств.

– Гм, я больше не люблю смотреть на живых врагов… Эх, Тарх – добрая душа.

Олег привел в поводу полдюжины коней. Мрак все еще раскачивал в раздумье секиру над головой Баджеда. Тот был бледный как мертвец, но старался не отводить взгляда.

– Оставь, – попросил Олег. – Потом объясню зачем. Садись скорее!

– Ты пошарил по тюкам?

– Пошарил, пошарил!

Мрак взлетел на конскую спину, жеребец дико завизжал, сорвался с места, как выпущенная из лука стрела. Олег медленно взобрался на своего коня, что-то приговаривая шепотом. Зачарованный конь стоял сонно, даже не прядал ушами. Таргитай пугливо смотрел подходящего себе, а кони будто нарочно скалили огромные желтые зубы. Лишь один повернул голову, взглянул добрыми карими глазами, и Таргитай стыдливо вскарабкался на коня. Тот тут же пошел мелким шагом, свернул вправо, свернул влево. Сзади крикнул Олег:

– Дурень, не дави коленями! Ты им правишь!

Сзади послышался нарастающий топот, грохот копыт. Таргитай осторожно развернул коня, тот переступил через лежащего в темной застывающей крови Баджеда.

– Вам не уйти, – просипел Баджед. – Лучше убей…

– Мы уже ушли, – ответил Таргитай.

Мрак подскакал, круто остановил взмыленного жеребца. Тот дрожал, смиренно косился на нового хозяина. Таргитай увидел желтую пену, разодранный удилами рот, подумал, что жеребцу повезло, если уцелели ребра.

– Вперед! – гаркнул Мрак.

Он пустил жеребца грунью, поглядывая на изгоев, затем – рысью, наконец послал жеребца в галоп. Таргитай вдруг ощутил, как это здорово – нестись на резвом коне, сидя у него на спине. Возможно, киммеры не только звери, но в чем-то и люди? Если первыми приручили этих зверей, придумали, как сказал Горыня, уздечку, цветную попону, потничек?..

Когда впереди показалась мелкая речушка, кони по молчаливой команде сбежали вниз, долго неслись по воде вдоль берега. Когда наконец выехали на сушу, Мрак спросил нетерпеливо:

– Так зачем было оставлять ему жизнь?

Таргитай сразу не нашелся с ответом, проблеял что-то о милосердии, а Олег сказал с достоинством, продуманно:

– Пусть знают все, что посол должен заниматься посольством! Ежели выживет, в чем я сумлеваюсь, то его казнит каган. Ясно? Ведь явится с пустыми руками и обгорелым хвостом.

Мрак заржал, конь присел и поджал уши.

– Каган будет последним дурнем, почище Таргитая, если поверит, что такой оборванец – посол! Грамоты сгорели, заместо каравана остались от хвоста уши…

– Вот-вот. А если каган не казнит – кто этих степняков знает, – то свой фараон точно не помилует!

Мрак с восхищением покрутил головой:

– Зверь! Какая ловушка для бедолаги… С какими двумя извергами, оказывается, еду!

Они нещадно гнали коней, пока те не захрипели, а с удил не полетела по ветру желтая пена. Таргитай смутно удивился, что сильные звери приморились раньше его, простого и несмышленого лесного жителя. Мрак же пустил коней шагом к видимой только ему роще.

Их встретило около сотни дубов, где старые поддерживали молодняк, сплотившись, как запорожское братство Конана, переплетясь ветвями и корнями, выдерживая удары ветра, стужу, зной.

– Мир вам, крепкокорые, – сказал Олег почтительно. – Мы – люди Леса, деревья чтим. Особо чтим вас, могучие дубы!

– Здравствуйте, – произнес Таргитай ласково.

– Будьте здоровы, – буркнул Мрак. Вогнав коня в тень, он спрыгнул, шлепнул по мокрому от пота крупу, понуждая идти к зарослям сочной травы. – Хвороста не видать… Тоже мне степняки – костры норовят разводить к холодку!