Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 105

Он заставил себя есть, хотя еще не хотелось, но чтобы делать что-то привычное, обыденное. Волхв вовсе потерял голову, даже не прикоснулся к еде, шарит по сундукам, едва с головой не влезает. А штуки страшноватые, Мрак не отходил от двери еще и потому, что не хотел притрагиваться к волхвовским штукам. Воины и оборотни не имеют дел с нечестными штуками.

К вечеру Мрак начал прикладывать то одно ухо, то другое к двери.

– Тихо… А вдруг не явятся? Наши косточки здесь истлеют.

Олег досадливо дернул плечом. Ему бы Таргитай не являлся еще с неделю: столько диковинок, никогда бы не подумал, что белый свет так широк, что много таких разных народов топчут землю!

Внезапно Мрак отпрянул от двери. Волосы на его загривке встали дыбом.

– Киммеры… – прошептал он. – Идут сюда!

Он напрягся, сжал кулаки. Олег подбежал, с силой развернул его лицом к себе:

– Успеешь! А вдруг сюда не зайдут?

Он оттащил Мрака к задней стене. Оборотень рычал, глаза налились кровью, он шарил по широкому поясу, где болталась только баклажка. Голоса стали громче, дверь дрогнула, кто-то ругнулся.

– В скрыню! – велел Олег.

Мрак залез, согнувшись в три погибели. Олег опустил крышку, но петли не сходились, он запрыгнул с ногами, в сундуке сдавленно охнуло. Петли захлопнулись, Олег поспешно всунул дужку висячего замка, прижал, замок щелкнул, волхв одним прыжком очутился за длинным плащом с капюшоном, что свисал с крюка на стене.

Дверь распахнулась во всю ширь. В светлом проеме стоял коренастый человек, лицо его оставалось в тени. Он качнулся на коротких кривых ногах, бросил резко:

– Остап! Здесь уже трудно размещать сокровища. Ты отбери кувшины с золотыми монетами, проверь скрыни. Надо заплатить гипербореям – обещали прислать вспомогательное войско. И борисфенитам придется заплатить, чтобы не чинили вреда на переправах…

Следом за ним в комнату вдвинулся такой громадный человек, что Олег, выглядывая в щелочку между рукавом и полой, в первое мгновение принял его за Мрака.

– Великий каган, – сказал гигант густым голосом, в котором не слышалось почтения, – гипербореи все равно не пришлют людей, зря гроши потратим. А борисфениты разбегутся, только пошли отряд Фагимасада. Они его боятся как огня.

Каган пробурчал, как рассерженный лев:

– Любые доводы найдешь, только бы ничего не трогать в этом свинарнике!

– Чтобы не тратить твои деньги, – возразил Остап.

Они прошлись по комнате, каган споткнулся о кувшин, который Олег выставил на самую середину прохода, выругался. Кувшин упал, из горлышка покатились золотые монеты.

– Много пьешь, – сказал каган обвиняюще. – В свинарнике больше порядка! Пересчитай, сложи в сундуки. Что у тебя в этом? Что в нем сейчас?

Он пнул сундук, в котором затаился Мрак. Остап подошел ближе, посмотрел в великой задумчивости. Он почти касался плечом плаща, за которым съежился Олег. Сильный запах хмельного меда шибанул волхву в нос, он задержал дыхание, но в носу щекотало все сильнее. Он напрягся, конвульсия сотрясала все тело. Плащ шевельнулся, зашелестел. На пол упали комочки засохшей грязи.

Каган мгновенно выхватил короткий меч:

– У тебя здесь крысы!

Он нацелился острием в плащ. Остап поспешно ухватил кагана за кисть, сжимавшую оружие:

– Великий каган! Это плащ самого Булгака! Пока он цел, наше царство в безопасности. Остерегись прорезать в нем дыру!

Каган нехотя вложил клинок в ножны:

– Все у тебя ценное, важное… А крысам все равно – простой плащ или Булгака! Изгрызут, с тебя первого голову сниму.

Остап звучно икнул, пробасил:

– Крысам плащ не по зубам. Он заговоренный. А крыс выведем, вчера такого кота видел возле дворца…

Каган снова ударил носком сапога в сундук:

– Ты мне зубы не заговаривай! Что здесь? Открой. Если не полон, высыплем сюда монеты из кувшинов.

Остап нагнулся, потрогал замок. В его руке появилась связка ключей. Покряхтывая, начал подбирать, Олег потихоньку пошел выдвигаться из-за плаща. Грузный Остап кряхтел, сопел, наконец с трудом разогнулся:

– Великий каган! Что-то замок больно мудреный. Видать, что-то необычное запрятано. Я завтра принесу кота… нет, двух котов, заодно все сундуки проверю.

Каган плюнул, резко повернулся и вышел. Остап двинулся следом, на широкой роже таилась хитрая ухмылка. Последний ключ он держал зажатым между пальцами, не показывая кагану.

Когда шаги утихли, Олег тихонько выскользнул из схованки:

– Мрак! Они ушли… Сейчас я тебя выпущу.

Он потряс замок, вдруг в страхе сообразил, что тот защелкивается сам, а чтобы открыть, нужен ключ!

– Погоди, Мрак! Что-то придумаю…

В скрыне глухо заворчало, вдруг стенки с треском развалились. Мрак поднялся во весь огромный рост. Крышка качалась на голове, глаза оборотня горели кроваво-красным огнем.

– Я там чуть не задохся! Ни щелочки для воздуха…

Олег молча трясся, представив, что каган с могучим казначеем задержались бы еще на пару минут. Мрак тяжело дышал, лицо его было темно-синее, как у утопленника, но быстро розовело. Могучие кулаки медленно разжались.

– Скорее бы ночь! Рехнешься от ожидания.

– А ты займись чем-нибудь, – услужливо сказал Олег. – Пересмотри обереги, их целые кучи…

Мрак плюнул, угодив на плевок кагана. Олег долго вертел каждую вещь, нюхал, щупал, почти лизал, пытаясь понять, а Мрак пристроился у двери. Там было пугающе тихо.

Замок щелкнул, и раздались шаги уже поздно вечером. Мрак чуть не вскрикнул, сердце его застучало быстрее. Олег все еще рылся в награбленных диковинках, Мрак посматривал на волхва другими глазами.

Скрипнуло ложе, глухо стукнул сброшенный сапог. Мрак затаил дыхание, но дальше было тихо. Молчание за дверью было таким невыносимым, что он едва не ворвался к дочери кагана с воплем: «Да бросай же наконец второй сапог, не тяни!», однако в это время снова хлопнула дверь, послышались неразборчивые голоса, затем дверь хлопнула снова. Послышались шаги, еще более тяжелые, чем у дочери кагана. Знакомый голос проговорил:

– Зейнаб, ты сегодня еще красивее, чем вчера!.. Как это тебе удается?

Олег шепнул, не оборачиваясь:

– Он всем говорит одно и то же. Дуры верят.

– Поторопись, – прошипел Мрак, как рассерженный смок. – Как только они… так мы сразу…

Олег торопливо шарил по всем сокровищам, руки дрожали, глаза разбегались. Оружия не возьмешь – тут же обнаружат, а плащи да сапоги – кто знает, в чем их сила?

– Она его не съест? – спросил он через плечо.

– Надеюсь, – буркнул Мрак. – Но шрамы останутся.

– Ну, шрамы украшают мужчин. Потом соврет, что получил в бою.

– Это тоже бои, – ответил Мрак сурово. – Такими шрамами мужчины гордятся еще больше… Все, уходим!

Олег тоже услышал скрип ложа, что проник даже через железную дверь. Мрак изготовился, лег на пол. Олег сунул стебель разрыв-травы, пошевелил. Дверь не открывалась, и он с сожалением вытащил свежий стебель. Жаль, что дважды нельзя использовать один и тот же. Ключи надежнее, теми можно отпирать тыщи раз, пока не сломаешь…

Дверь отворилась без скрипа. Они выползли, Олег лягнул ногой, дверь бесшумно захлопнулась. С ложа свисали шкуры зверей, в прошлый раз их не было.

Они уже ползли мимо ложа, когда в коридоре за дверью послышались шаги. Судя по топоту, двигались пятеро, на них позванивали подвешенные к поясам мечи, а заброшенные за спину щиты стучали металлом, когда их задевали боевые рукавицы с железными бляшками.

Кто-то громко постучал в дверь:

– Зейнаб! Царственная Зейнаб!

Невры замерли. В дверь постучали громче, возня на ложе начала стихать. Олег схватил Мрака за руку, потащил прямо под ложе. Мрак втиснулся между полом и ложем, тут же послышался недовольный вздох, заскрипели доски. На каменный пол рядом с лицом Мрака опустились белые ступни. Ногти были накрашены, а лодыжку обвивала вытатуированная змея. Хвост ее уходил далеко вверх, но дальше Мрак не видел, хотя вовсю косил глаза, а с другого бока Олег настойчиво дергал, заставляя заползти под ложе глубже.