Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 102

– Быстрее, дурак! Нас могут увидеть, тогда тебя никто не спасет!

– Мне уже все равно, – прошептал Таргитай. – Зейнаб… где можно облегчиться? У меня уже выплескивается из ушей…

Он замер от стыда, но небо не обрушилось с грохотом. Вместо этого услышал недоумевающий голос:

– Где?.. Да везде! Странные люди живут в Лесу. Не жмись!

– Отвернись хотя бы…

Зейнаб фыркнула пренебрежительно, отвернулась. Тут же что-то вспомнила, повернулась всем телом, ухватила Таргитая за локоть.

– Правда, что в Гиперборее с неба падают крупные белые перья?.. Ты видел, как дерутся грифоны и аримаспы?

Таргитай стоял, упершись лбом в стену. Под ним растекалась горячая лужа, бежала по коридору. Зейнаб нетерпеливо похлопала его по плечу:

– Поторапливайся!.. Так как дерутся грифоны и аримаспы?

Она переступила, пропуская ручей, что резво побежал по коридору. Ее глаза смотрели выжидательно. Таргитай шевельнул распухшими губами, в измученное тело возвращалась жизнь.

– Не зрел… Грифонов видел, а вот аримаспов…

– Грифона и я видела, – сказала она недовольно. – Подумаешь! Я даже аримаспов встречала, на одном берегу охотились… А вот как сражаются? Какие у них боевые приемы?

Она снова переступила, раздвинула ноги, ручей превратился в ревущую реку. Таргитай шумно перевел дыхание, на бледные щеки вернулся румянец.

– А симаргла не видел? – настойчиво допытывалась она.

Таргитай отклеился от стены, посмотрел на Зейнаб. Ей было лет тридцать, но, судя по обручу на лбу, она была одинока. Лошадиное лицо, сказал себе Таргитай. Правда, лошадь бы обиделась, возразила бы – верблюжье. Зубы у нее были крупные, как у коня, и глаза как у коня – крупные, карие… действительно очень красивые.

– Я видел симаргла, – ответил Таргитай. – Сказочный зверь! Красивее боги ничего придумать не сумели. Разве что ты, вы с симарглом просто тютелька в тютельку, но ведь боги тебя создали для себя, а симаргла – для всех. Симаргл – самый красивый и могучий зверь на земле, как ты – самая красивая и воинственная в вирии…

Она прислушалась, втолкнула его в маленькую комнату. Закрыв дверь, выждала, пока мимо протопает стража, затем только буркнула:

– Дурень, что ты мелешь? Я на земле, при чем здесь вирий?

– Боги тебя создавали для вирия, – возразил Таргитай. – Это по недосмотру ты попала сюда, на землю. К нам, простым людям. А вообще-то твое место среди богов и героев.

Она вытащила его в коридор, пробежали до последней двери. Зейнаб положила ладонь на большой засов. Глаза ее нерешительно остановились на лице Таргитая.

– Никогда не слыхала таких речей. Говори еще… Нет, здесь увидят. Отец, конечно же, отпустит тебя, но сперва привяжет за ноги к двум диким коням… Ладно, иди. Я сама позову тебя.

Она быстренько отперла дверь, выглянула, вытолкнула Таргитая. Он едва не упал, ослепленный утренним солнцем. Сзади с лязгом задвинулся засов.

Таргитай тяжело тащился через площадь, когда заметил бегущих навстречу Мрака и Олега. Олег без лишних слов подставил плечо, а Мрак зло рявкнул:

– Долго же ты писал!.. Представляю, какую лужу… Боги, что с тобой сделали!

Они бегом протащили его через площадь к дому-конюшне. Таргитай слабо сопротивлялся, но его раздели, уложили на сено. Мрак присвистнул:

– Что у тебя со спиной?.. Как будто зверь когтями драл… Олег, с него начали шкуру снимать?

Олег радостно вытаскивал из мешка лечебные листья, настойки. Таргитай попробовал отстраниться, Мрак гаркнул:

– Цыц! Хозяин знает, что кобыле робить… Олег, полыни ему, а то в нем еле душа держится!

Таргитай проглотил горький отвар, застонал:

– Больше не могу! Умру… Мне бы поесть…

– Полынь, – гордо сказал Олег. – Любой есть захочет!

Мрак принес мяса, Таргитай жадно хватал куски, почти не разжевывал.

– Я узнал о Мече!

Он говорил с набитым ртом, давился, но все равно перед их глазами сразу встала картина дикой Степи, скачущих всадников, застонала земля под копытами – Таргитай умел подбирать слова. У киммеров нет ни городов, ни храмов, их города возникают на кочевьях – живут дни, недели, редко – месяцы.

Когда выступают в Великий Поход – сколько их было! – лучшие воины стягиваются в стольный град. Идут пиры, намечаются планы, раздаются вождям отряды. Жертвы приносятся Золотому Мечу. Правда, золотым только зовется – сверкает, будто скован из солнечных лучей, а на самом деле это железо, коему нет равных. Только Мечу – другим богам не перепадает и крохи. Даже верховному богу Папаю, даже Апии – богине Степи, даже Табити – вечному огню.

Меч всегда торчит в деревянной колоде, а колода находится в середине лагеря. Меч охраняют самые сильные и свирепые воины. Но они защищают не Меч от похитителей, а похитителей от Меча…

– Не понял, – прервал Мрак.

– Это Меч самого Арея, – пояснил Таргитай, – или Перуна – бога сражений. Его может взять в руки только другой бог.

– Другой?

– К тому же не любой, а равный по силе! Или сильнее. Смертному Меч не по зубам… не по рукам. Кто возьмет в руки – сразу сгинет, охваченный безумием.

– Тогда зачем стража? – не понял Олег.

– Чтобы не бросались к нему дураки, самоубийцы, сумасшедшие, рабы, мечтатели. Раньше вокруг Меча валялись трупы. Вороны уже устроили гнезда поблизости, тогда каган поставил стражу.

Олег спросил осторожно:

– А если потомки богов?

Таргитай устало отодвинул пустой поднос, ответил невесело:

– Многие втайне верят, что они – прямые потомки богов. Так верят, что… В прошлом году один великий полководец кагана прорвался через стражу, схватил было Меч… Каган горевал, потеряв великого воителя, утроил стражу. К тому же волхвы говорят, что все люди – потомки богов. Мы живем как скоты, потому боги и гневаются, лупят… Словом, Меч поднимет только настоящий бог. Да и то не всякий, как я уже сказал.

Они посидели в молчании. Олег сказал погасшим голосом:

– Тогда нам каюк. Войны полыхают всюду! Нет бога сильнее, чем бог войны.

Таргитай закрыл глаза. Как сквозь плотную шкуру слышал сочувствующий голос:

– Ишь, как его… Поплюй или пошепчи, но против ихней магии что-то придумай. Сегодня Тарха мучили, этой ночью за нас примутся. Скорее всего, за тебя. У тебя борода, патлы…

Таргитай прошептал:

– Я малость сосну, хорошо?

– «Хорошо», – повторил Мрак с отвращением. – Что с ним сделали, что уже по-киммерийски заговорил? Сказать мерзкое «хорошо» вместо нашего «добро»! Глядишь, скоро коня лошадью обзовет…

ГЛАВА 8

Таргитай подскочил от истошного звериного крика. В соседних стойлах фыркали лошади, неподалеку стучали молотками. Пахло горелым железом, горячими угольями, а еще – горячей мясной похлебкой.

Страшный звериный вопль повторился. Таргитай в испуге вскочил, ударился головой о балку. В доме ковали железо, варили в котлах похлебку для приезжих, таскали дрова, двое степняков торопливо швыряли в стойла охапки сена. Сквозь пустой дверной проем Таргитай увидел странную маленькую лошадку с огромными заячьими ушами. Лошадка задрала голову к небу, раскрыла пасть, и Таргитай снова вздрогнул от страшного звериного крика. Из-за дверного косяка появилась рука с плетью, лошадка отмахнулась хвостом, но пошла, стуча точеными копытцами на маленьких ножках.

В залитом солнцем проеме появилась другая лошадка, третья – все нагружены так, что из-под гор вьюков торчали только удивительные уши. Странных лошадок вели под уздцы темнокожие люди в очень толстых халатах, на туфлях с загнутыми кверху носками блестели драгоценные камни.

С площади вошли, разом пригнувшись в дверях, Мрак и Олег. Лицо Мрака было встревоженным.

– Прибывает народ, – сообщил он. – Готовится что-то недоброе.

– Поход, – пояснил Олег. – Великий поход для завоевания мира!

– А мне такое снилось, – произнес Таргитай торопливо. – Такое!.. Вещий сон, не иначе.

– Тарх, – сказал Мрак беззлобно, – тебе пасть лучше открывать только для песен.