Трехручный меч - Никитин Юрий Александрович - Страница 89

– Я не перелечу! Больно высоко. Да и вас не перетащу. Один Рогач чего стоит!.. А волк так и вообще… У меня на шерсть аллергия.

Землю тряхнуло, послышался далекий подземный гул. Рогач испуганно попятился, ворон взлетел, а волк отбежал в сторону. Посыпались камни, а затем сдвинулась целая каменная осыпь.

– Землетрясение два балла, – определил я. – Ничего опасного…

Я осекся, в каменной стене зияет темный проход. Горный обвал открыл либо пещеру, либо некий тайный ход. Я предпочел думать, что тайный ход, прикинул размеры, толкнул Рогача:

– Вперед, вперед! Я сначала пригнусь, а потом ход расширится, а свод уйдет ввысь.

Волк спросил почтительно:

– Откуда знаете, мой лорд?

– А это всегда так, – ответил я уверенно. – Бывали, знаем.

Рогач опасливо вступил в темный проход, оттуда веет сухим воздухом с привкусом каменной пыли. Волк снова побежал впереди, ворон сперва ехал на крупе Рогача за моей спиной, а когда свод в самом деле ушел вверх, взлетел мне на плечо и поехал, как обычно, царапая ухо перьями.

Откуда-то проникал свет, то ли в высоком своде мелкие щели, то ли светится плесень или мох, но глаза постепенно привыкли, даже Рогач приободрился, копыта уже стучат по каменному полу звонко и уверенно. Мои глаза начали замечать на стенах следы зубила, и тут наконец стены разошлись в стороны, воздух стал дивным и свежим, Рогач радостно ржанул.

Впереди открылся дивный сад, озеро, чудесные деревья с огромными плодами, мы вышли из пещеры, под ногами золотой песок, волны набегают чистые, прозрачные, словно вода прошла двойную дистилляцию с дополнительной обработкой серебром, в воде резвятся золотые рыбки, толстые, нежные и наверняка очень вкусные. Некоторые высунули головы и рассматривали нас с удивлением.

Я направил Рогача в воду, чтобы прямо с седла хватать их за толстые головы, это же какая уха будет, как вдруг среди деревьев показалась фигура в белом. Человек шел к нам, я сразу выпрямился, напряг мышцы и сделал лицо свирепым и глупо воинственным.

Хозяин дивного сада остановился, вскинул руку:

– Приветствую тебя, кто бы ты ни был… Хотя не могу понять, как ты сумел через магический купол?

Я взглянул на небо, в самом деле блещет искрами нечто серебристое, похожее на купол жука-серебрянки, ответил в небрежной манере героя:

– Да кому он нужен, если можно через пещеры?

Хозяин приблизился, по длинным седым волосам и узаконенной бороде до пояса я сразу признал мага, старого и опытного, что ушел от превратностей жизни, от баб, ростовщиков, дурных королей, тупых приятелей, которым бы только в карты да по пиву, словом, бросил все и, аки Гаутама, уединился в таком вот волшебном месте.

– Как же вы все-таки прошли?

Я нагло ухмыльнулся:

– Долго ли умеючи?

Он не ответил привычным, что, мол, умеючи долго, что значило – совсем дикий, давно ушел из цивилизации, нет словесных заготовок, что позволяют нам выглядеть крутыми и нахватанными.

За неспешным ужином и еще более неспешной беседой он долго рассказывал нам о небесных девах, что опускаются в это озеро, для них купол проницаем, а также о том, что никто и никогда из попавших сюда не выбирается обратно. Я насторожился, он все понял и объяснил, что никто просто не желает выбираться, здесь же рай, но мы слушали весьма невнимательно, я всякий раз перебивал и невпопад спрашивал либо дорогу к Черному Властелину, либо как прибить гада раз и навсегда, чтобы Добро победило Зло.

Наконец хозяин дивного сада заметно рассердился:

– Вы все трое не понимаете дивной музыки сфер!.. И красоты уединенности!.. Думаете, я жажду вас здесь оставить? Как бы не так!.. Да на хрен вы здесь вообще-то нужны? Не хотите, свиньи поганые, счастья, так и катитесь к чертовой матери!..

Я с облегчением перевел дыхание. Маг-отшельник, оказывается, умеет говорить и по-человечески.

– Но как?

– Если закроете глаза… нет, я лучше завяжу… то смогу вывести отсюда. Так, чтобы не видели и не нашли дорогу обратно.

Я спросил опасливо:

– Дать завязать глаза? Может быть, лучше я дам честное слово?

– Это я у других брал, – огрызнулся он. – Но с вашими рожами…

Когда-нибудь я расскажу подробно, что он рассказывал и как мы провели остаток дня, но потом завязал всем четверым глаза, даже Рогачу, долго водил по камням, я уже начал подозревать, что таскает по одному и тому же месту, потом некоторое время двигались без его руки, наконец издали долетел его крик:

– Все, можете снять повязки!

Я поспешно сдвинул плотную тряпку на лоб, вокруг мир залит серебристым лунным светом, на небе крупные звезды и узкий серп луны, а земля черна и таинственна, в тиши громко стрекочут кузнечики. В десятке шагов, заслоняя звезды, темнеет громада гор. За моей спиной послышался преисполненный сдержанной гордости голос волка:

– Вообще-то, на всякий случай я пропунктирил дорогу.

– Ого, – сказал ворон, – я тоже хотел было бросать по перышку, но подумал: а как найду к ним вход?

– А я отыщу и с закрытыми глазами, – сообщил волк.

Я отмахнулся:

– Герои не отступают! Взад дороги нету. Мы должны думать, как найти Черного Властелина, до основанья все разрушить, ну а затем… затем подумаем. Сейчас же осторожно двигаемся до ближайшего удобного места, где поспим до утра. Этот трус побоялся оставить нас до рассвета!

– Утром крылатые девы прилетают, – напомнил волк. – Побоялся, что помешаем подсматривать.

– Вуайерист, – каркнул ворон. – Волчара, ты пробегись, осмотрись. У меня, знаешь, куриная слепота. У гениев это иногда бывает. Как компенсация за остальные несомненные достоинства!

Волк зарычал, но чувство долга победило, исчез, порыскал, а когда вернулся, сообщил, что совсем рядом, в низине, есть ручей. Раскидистого дуба нет, вообще кустов даже не обещает, но там хорошая трава для Рогача, а нам до рассвета всего-то поспать пару часов, летом ночи короткие.

Рано утром, озябшие и продрогшие, мы таращили глаза, звезды уже погасли, небо белесо-серое, на востоке алая заря. Рогач смачно хрумает траву, возле родника в самом деле сочная, молодая, мясистая.

Мы отыскали протоптанную дорогу, волк принюхался, буркнул:

– Заплевано здесь, что ли…

– Тогда это дорога в рай, – сказал я. – Значит, нам в другую сторону.

Волк посмотрел в недоумении, морда стала забавной, а любознательный ворон каркнул:

– Почему дорога в рай? Откуда видно?

– По разбросу плевков, – объяснил я. – Плевали, не глядя, через левое плечо. Да еще и в кармане фигу, чтобы не сглазить. Пошли, пошли, не отставайте!

Вынырнувший со следующего пригорка городок показался крупным, процветающим, расположенным, как водится, на изгибе реки, с трех сторон защищен самой рекой, есть большой причал, сейчас пустой… но чем ближе мы приближались, тем запущеннее выглядел город. Чувство тревоги и опасности щекотало нервы, я хватался за оружие, ерзал в седле, приподнимался в стременах и осматривался, однако конь идет спокойно, волк бежит впереди и тоже не дыбит шерсть, но чувство страха и безнадежности заползало под шкуру все глубже.

Приблизились первые дома, пустые, с выбитыми рамами и дырами вместо дверей. Я пустил коня строго посреди улицы, если кто выскочит из такого дома, успею схватиться за меч, и так пальцы дрожат, готовые метнуться к рукояти при каждом чихе. Дома одинаково зияют пустыми окнами, будь это лачуги бедняков, дома людей среднего достатка или даже добротные каменные дома в два-три этажа. Последние пострадали даже больше, а так как нет следов пожаров или домов, разбитых камнями из катапульт, то понятно, что грабили местные, как вон в Ираке после падения режима Хусейна. Если заглянуть вовнутрь, то наверняка даже сантехнику и унитазы поснимали, дубовый паркет повыковыривали, изразцовую плитку ободрали…

Проехали половину города, и тут я увидел, куда все это награбленное перетекло: один район все еще живет, над домами дымки, слышится стук молотков из оружейных мастерских, ну да это понятно, для оружейников золотое время, да и кузницы наверняка работают круглые сутки, ведь остались только те, кто собрался драться, а им нужно хорошее оружие. И много.