Трехручный меч - Никитин Юрий Александрович - Страница 72

Домики оказались рыбацким поселком, я не понял сперва, что насторожило. Даже не насторожило, чувство опасности как раз спит крепко, а показалось неверным, а потом понял, что две лодки – маловато для прокорма целого поселка. Да и семьи тоже странные: пятеро мужиков и только две женщины, на домохозяек совсем непохожие, а больше на тех, которых рисуют во главе пиратских банд.

В одном доме отыскалось что-то вроде корчмы, одна комната дадена под питейное заведение, там мне, после осторожных расспросов и пояснений, что мне всего лишь нужно на один из дальних островов, и клятв, что я не налоговый инспектор, не шпион короля, про их дела знать не знаю и знать не желаю, вообще ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу, один из мужиков сказал после недолгого колебания, зато долгого угощения пивом:

– Завтра мимо будет проходить корабль. Попробуй договориться…

– А что за корабль?

Он смолчал, выразительно посмотрел на пустую кружку. Я взмахом попросил хозяйку принести новый кувшин, выложил серебряную монету.

– Да просто корабль, – проговорил он нехотя. – Других тут не водится. Если хочешь выбирать, то придется миль сто сорок вдоль берега, встретишь большой порт. Но вдоль берега идти не удастся, там будут обрывы, горы, завалы, надо в обход, а потом еще в обход…

– Извини, – сказал я искренне, – это я спросил так… Понимаешь, последние дни ехал с бабой. Очень красивой, а это сам понимаешь… Тарахтит, рот не закрывается, вот и начинаешь тоже брякать лишнее.

На другой день с утра был на берегу, готовый зажечь сигнальный костер, орать и прыгать с факелами, однако корабль и сам повернул к берегу. Якорь бросили вблизи берега, там глубоко, с борта спустили шлюпку, а в нее долго сгружали мешки и ящики. Наконец шлюпка, едва не зачерпывая бортами воду, направилась к берегу.

Волк с уважением смотрел на отважных людей, что боролись со свирепыми волнами. Лодку то подбрасывало высоко вверх, то почти исчезала в пропасти между высокими волнами.

Чем ближе подходила лодка к берегу, тем лучше я рассматривал этих людей, как и догадывался уже, то ли пиратов, то ли контрабандистов, то ли очень свободных купцов, что одновременно и то, и другое, и третье. Все увешаны оружием, как опереточные злодеи, коричневые от морского солнца, прокаленные и просоленные, гребут умело, слаженно, даже весело.

Последний рывок веслами, тут же приподняли, а лодка заскрипела днищем по крупнозернистому песку, вылезла на берег и замерла. Дальше эти же ребята профессионально быстро таскали груз за дома, я заметил охрану, они тоже меня заметили и посматривали недружелюбно. Я подходить не решился, не в моих интересах ссориться, а когда все закончилось и начался пир, я подошел к тому же знакомцу, шепнул:

– Отведи к капитану.

– Он на корабле.

– Но мне надо!

– Мало ли чего надо. К тому же он, полагаю, не в духе.

– Почему?

– Я видел двух раненых.

Я с беспокойством посмотрел на далекий корабль, нет, не доплыву, хоть я и северный варвар, что подразумевает – викинг, но на самом деле из викингов почти никто не умел плавать, северные моря к этому не располагают, а сражения между кораблями они затевали, когда по уговору подъезжали к берегу, где днищем по песку, и там берсеркировали, стоя по колено в воде и не заходя глыбже.

– Ты же сам сказал, – вырвалось у меня тоскливое, – на рассвете уйдут!

– Да, но… ладно, вон помощник капитана. Если с ним не договоришься, то дела твои плохи.

Помощник капитана, крепкий и быстрый парень с цепким взглядом, показался мне из тех молодых и быстро растущих менеджеров, что берутся за любую работу, сулящую прибыль, умеют ее организовать, в чем бы она ни выражалась. А то, что занят явно пиратством, вряд ли смущает, ведь, по Марксу, нет такой деятельности, на какую не пошел бы нормальный цивилизованный житель рыночного мира, и, если, скажем, кому-то потребуются для пересадки печень или почки, он тут же наладит производство из встреченных на море, расширит, поднимет на новую экономическую ступень, снизит цены, захватит новые рынки сбыта, закажет специалистам отзывы о гуманности и необходимости для общества такого бизнеса, проплатит журналистам… в смысле, распустит необходимые для успешного бизнеса слухи, словом, вполне современный парень рыночного мира.

Золотую монету взял спокойно, без торопливости, разглядел, попробовал на зуб, подкинул в воздух, та несколько раз перевернулась, он точным движением поймал ее и положил в карман, не чувствуя себя ни официантом, ни должником, любой чиновник имеет право на взятку уже за то, что разрешает войти в его кабинет, я это понимал и дал вторую монету. Он взял и поинтересовался:

– Какие проблемы?

– Обоюдовыгодные, – пояснил я на понятном ему языке. – Мне надо всего лишь попасть на один из островов в этом море.

Он окинул меня внимательным взглядом:

– До какого, говоришь, острова?

Я объяснил как мог подробно, он смотрел на меня как на сумасшедшего, однако смотрел, как я сразу отметил, уважительно. Как на Кассиуса Клея, который в конце концов начал дергаться и заговариваться после чересчур сильного бития по его черепу, но к тому времени уже заработал сто миллионов долларов.

– Ничего не обещаю, – сказал он наконец, – все-таки я не капитан. Но могу доставить тебя на борт, а там постарайся убедить капитана. Но это рискованно.

– Почему?

– Он не в духе, – сказал он с таким видом, словно выдал военную тайну. – Мы повстречали по дороге один нехороший кораблик… Словом, троих недосчитались, а четверо ранены. Я бы взял тебя уже потому, что сможешь заменить тех троих. Но… как решит капитан…

– Я рискну, – сказал я. – Но со мной волк, ворон и единорог.

Он покачал головой:

– Тут ясно и без капитана. Волка и ворона еще кое-как взять сможем, волк тоже боец, ворон может летать и высматривать врага, а единорог на корабле ни к чему.

– Но я без него как без ног!

Он оскалил крупные желтые зубы в усмешке:

– Разве тебя кто-то неволит?

– Да, – вздохнул я, – вы правы. Рынок – это свобода выбора.

Помощник капитана поклялся, что за единорога капитан доставит меня к зачарованному острову, хотя, конечно, не его дело возить самоубийц так далеко, проще сразу спустить за борт, но для бизнеса невыгодно обманывать клиентов: налицо короткая прибыль, дальше пойдут убытки из-за подмоченной репутации. Рогача оставили в деревушке родне капитана, а мы погрузились на лодку. Волк быстро залег на дно, через борт на волны старался не смотреть, ворон уселся на моем плече. Гребцы посматривали на меня с интересом, но уважительно, эти ребята попроще, ай-кью оценивают по ширине плеч и длине меча, а с этим у меня как раз полный порядок.

Ступив на палубу, я быстро осмотрелся, не сходя с места. Волк присел слева у ноги и нюхал воздух, ворон рискнул взлететь, поднялся до кончика самой высокой мачты и сел там, рассматривая все сверху. Палуба, как ни странно, вымыта настолько, что блестит, связки канатов уложены ровными кольцами, на носу расположилась на массивном станке гигантская такая штука, похожая на лук, она и стреляет стрелами, только стрелы эти размером с рыцарское копье, а то и с бревно, рядом лежит как раз десяток стрел.

Корабль явно купеческий, но быстроходный, переделанный из грузового под боевой. Впрочем, места в трюмах всегда хватит для трофейного груза, а когда заполнятся, можно и продать в нейтральных портах, а золотишко привезти и спрятать в таких вот рыбацких поселках, что созданы только для охраны.

Лодку тщательно закрепляли на тросах, я смиренно ждал с волком у ноги и вороном на плече, а меня придирчиво рассматривали двое: маленький плюгавенький мужичок, а за ним гора из мяса и тугих мускулов, мужик на голову выше меня, в плечах шире вдвое, с массивными длинными руками до колен, бычьей шеей и крохотной головкой. На поясе с десяток кинжалов, а через плечо перевязь, на которой самый широкий меч, какой я только видел.